Стивен Бакстер - Бесконечная земля

Селена спокойно произнесла:

– Все в свое время. Мы изучали вас, Джошуа. Впервые вы появились в нашем досье благодаря рапорту сотрудника Мэдисонского полицейского управления Моники Янсон, написанному сразу после Дня перехода. Она составила рапорт о загадочном мальчике, который сумел вернуться обратно, приведя с собой остальных детей. Как маленький гамельнский крысолов. В свое время вас назвали бы знаменитостью.

– Или колдуном, – ввернул Лобсанг.

Джошуа вздохнул. Ему когда-нибудь позволят забыть о том дне? Он никогда не хотел быть героем и терпеть не мог, когда люди странно на него смотрели. Да и вообще смотрели хоть как-нибудь.

– Там был бардак и ничего особо страшного, – сказал он. – Как вы докопались?

– Мы читали полицейские отчеты. Вроде рапорта Янсон, – ответил автомат с напитками. – Полицейские все кладут в папку и хранят. А я люблю папки. Они содержат интересные вещи. Так, например, я узнал про вашу мать, Джошуа. Ее звали Мария, если не ошибаюсь?

– Это не ваше дело.

– Джошуа, мне есть дело до каждого – и каждый задокументирован. Бумаги рассказали о вас все. Что вы, возможно, исключительная личность. Что вы были на Долгой Земле в День перехода.

– В День перехода там была толпа.

– Да, но вы-то не испугались, правда, Джошуа? Вы чувствовали себя так, как будто вернулись домой. Впервые в жизни вы поняли, что оказались в самом правильном месте…

Глава 3

День перехода. Пятнадцать лет назад. Джошуа едва исполнилось тринадцать.

Потом все вспоминали, что делали в День перехода.

В основном писались со страху.

Никогда не знал, кто выложил в сеть схему Переходника. Но, когда пришел вечер – мрачный жнец, – дети начали собирать Переходники. В одном лишь Мэдисоне, в окрестностях Приюта, их было десятки. Магазины радиоэлектроники торговали как никогда. Схема казалась смехотворно простой. Картошка, которую требовалось поместить в середину прибора, тоже вызывала смех, но без нее ничего не работало, поскольку она служила генератором. А еще был выключатель. Жизненно необходимый. Некоторые дети решили, что выключатель не нужен. Достаточно лишь скрутить проводки. Именно они первыми издали вопль ужаса.

Джошуа собрал Переходник очень тщательно. Он всегда и все делал основательно. Он был из тех ребят, которые непременно красят детали перед сборкой, а потом собирают в правильном порядке, осторожно выложив их перед собой, прежде чем приступить. Джошуа всегда «приступал». «Приступать» звучало солиднее, чем «начинать». В Приюте, возясь со старой, потертой и неполной головоломкой, он сначала раскладывал фрагменты, отделяя небо, море и края, и лишь потом соединял два кусочка. Иногда, если фрагмента недоставало, он отправлялся в свою маленькую мастерскую и осторожно вырезал недостающий кусочек из припасенной заранее деревяшки, после чего красил его в нужный цвет. Сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что в головоломке когда-то были дыры. Иногда Джошуа даже готовил еду – под наблюдением сестры Серендипити. Он приносил необходимые ингредиенты, педантично раскладывал их по порядку и пункт за пунктом двигался по рецепту. Закончив, он не забывал прибраться. Джошуа нравилось готовить и выслушивать похвалы, которые воздавали ему в Приюте.

Таков был Джошуа, так он жил. И именно поэтому он не первым совершил переход на Долгую Землю: он не только покрыл лаком коробочку с Переходником, но и дождался, когда лак высохнет. И поэтому он, несомненно, оказался первым ребенком, который сумел вернуться, не намочив штаны. Или еще хуже.

День перехода. Повсюду исчезали дети. Родители обыскивали улицы. Только что ребенок был здесь и играл с новой странной игрушкой, а в следующую секунду пропал. Когда одни перепуганные родители встречают других перепуганных родителей, испуг превращается в ужас. Вызвали полицию, но что толку? Кого арестовывать? Где искать?

И тогда Джошуа впервые перешел.

Секунду назад он сидел в своей мастерской в Приюте. И вдруг оказался в лесу, густом, непроницаемом, где лунный свет едва пробивался сквозь листву. Джошуа слышал голоса других детей – их рвало, они звали родителей, некоторые кричали, как будто от боли. Он задумался, зачем так шуметь. Его, например, не рвало. Было жутковато, да. Но не холодно. Он слышал жужжание москитов. Джошуа задавался единственным вопросом: куда он попал?

Крики отвлекали Джошуа. Одна девочка где-то совсем рядом звала маму. По голосу она походила на Сару, обитательницу Приюта. Джошуа ее окликнул.

Сара перестала плакать, и он услышал невдалеке слабый зов:

– Джошуа?

Он задумался. Был поздний вечер. Значит, Сара находилась в спальне для девочек, примерно в двадцати метрах от мастерской. Джошуа не двигался, но каким-то образом перенесся в другое место. Не в Мэдисон. В Мэдисоне были машины, самолеты, огни, а Джошуа стоял в лесу, совсем как в книжке, и не видел ни одного фонаря, куда бы ни глядел. Но Сара тоже была здесь, как бы ни называлось это «здесь». Мысли стали складываться в голове, как головоломка с недостающими кусочками. Думай, не паникуй. Относительно тебя Сара находится там же, где и находилась. Тебе просто нужно пройти по коридору в ее комнату. Пусть даже здесь и сейчас нет ни коридора, ни комнаты. Проблема решена.

Правда, чтобы добраться до Сары, здесь и сейчас нужно было пройти сквозь дерево, которое росло прямо перед Джошуа. Очень большое дерево.

Он пошел вокруг ствола, пробираясь сквозь перепутанный подлесок девственного леса, шиповник и сломанные сучья.

– Не замолкай, – сказал Джошуа. – И не двигайся с места. Я иду.

– Джошуа?

– Послушай, что надо сделать. Пой. Пой не замолкая. Тогда я найду тебя в темноте.

Джошуа включил фонарик, крошечный, который влезал в карман. Он всегда брал с собой ночью фонарик. Ну, разумеется. Джошуа просто не мог иначе.

Сара не стала петь. Она начала молиться.

– Отче наш, иже еси на небесех…

И почему люди хотя бы иногда не делают того, что им велят?

Из темноты по всему лесу зазвучали другие голоса:

– Да святится имя твое…

Джошуа захлопал в ладоши и закричал:

– Эй, вы, замолчите! Я выведу вас отсюда! Честное слово!

Он сам не знал, с какой стати дети должны ему верить, но властный тон сработал, и голоса замолкли. Он отдышался и позвал:

– Сара! Ты первая. Слышишь? Остальные, идите на голос. Только молчите. Двигайтесь на звук молитвы.

Сара начала сначала:

– Отче наш, иже еси…

Пока Джошуа пробирался вперед, вытянув руки, отодвигая ветви шиповника, перелезая через корни и нащупывая каждый шаг, он слышал, как вокруг двигались другие. Дети звали на помощь. Кто-то жаловался, что заблудился. Другие сетовали, что не работает мобильник. Иногда он видел, как мерцали экраны телефонов, похожие на светлячков. Слышались безутешные рыдания, иногда даже болезненные стоны.