Филип Дик - Игроки с Титана

— Ткни его, — сказал Билл Кэлюмайн, обращаясь к Джеку Блау. Тот несколько раз воткнул вуг-жезл в студнеобразную цитоплазму пришельца.

— Убирайся, — грубо сказал он. Затем, ухмыляясь, обратился к Биллу Кэлюмайну. — Можетбыть, стоило бы немного позабавиться с ним. Давай вовлечем его в разговор. Эй, вугги, тебе хочеться мало-мало говорить?

Тотчас же на них обрушились нетерпеливые мысли обитателя Титана, адресованные ко всем человеческим существам в этой их общей квартире.

«Имело ли место у кого-нибудь из ваших женщин зачатие? Если да, то мы готовы предоставить всю необходимую медицинскую аппаратуру и настоятельно рекомендуем вам…»

— Послушай-ка, вугги, — произнес Билл Кэлюмайн, — если нам и привалит счастье, то мы постараемся оставить его у себя. Рассказать вам об этом — значит навлечь на себя беду. Это общеизвестно. Неужели вы до сих пор не догадываетесь об этом?

— Он это знает, — сказал Сильванус Энгст. — Ему просто не нравится думать об этом.

— Самое-то время для вугов посчитаться с действительностью, — вступил в разговор Джек Блау. — Мы их очень недолюбливаем, и к этому и добавить-то нечего. Пошли, — обратился он к своей жене. — Давай домой.

Он нетерпеливо, поманил Джин взмахом руки к себе.

Члены группы начали расходиться, направляясь к припаркованным у центральной лестницы здания машинам. Фрэйя обнаружила, что выходит вместе с вугом.

— В нашей группе еще никто ни разу не беременел, — сказала она вугу, отвечая на его вопрос.

«Трагично», — уловила она ответную мысль вуга.

— Но кто-то непременно должен, — сказала Фрэйя. — Я не сомневаюсь в том, что нас ждет Удача, и притом очень скоро.

«Почему ваша группа особенно враждебно настроена против нас?! — спросил вуг.

— Ну, дело в том, вам ведь это известно» что мы считаем причиной своего бесплодия вас.

«Особенно в этом уверен, — подумала она, — наш водящий, Билл Кэлюмайн».

«Но ведь этому причиной ваше же оружие», — возразил вуг.

— Нет, не наше. Красных китайцев.

Вуг не уловил в этом никакой разницы.

«В любом случае, мы делаем все возможное для того, чтобы…»

— Мне не хочется обсуждать этот вопрос, — сказала Фрэйя. — Пожалуйста.

«Только разрешите нам помочь», — взмолился вуг.

— Убирайтесь все к черту, — ответила она, покидая квартиру для Игры, и быстро спустилась по лестнице на улицу к своей машине.

Калифорнийская ночная прохлада оживила ее. Она глубоко вдохнула полной грудью, посмотрела на звезды, ощутила свежесть ночного воздуха, новые чистые запахи. Своей машине она велела:

— Открой дверь. Мне нужно войти.

— Есть, миссис Гарден. — Дверца машины распахнулась.

— Я уже больше не миссис Гарден. Теперь я миссис Гейнс. — Она забралась в кабину, расположилась за штурвалом ручного управления. — Постарайся это запомнить.

— Есть, миссис Гейнс.

Она вставила ключ, двигатель тотчас же завелся.

— Пит Гарден уже отъехал? — Она окинула взглядом унылую улицу и не обнаружила машины Пита. — Пожалуй, уехал.

На душе у нее было грустно. А как было бы приятно вот так посидеть с ним прямо под звездным небом и посудачить. Так оно и было бы, если бы они все еще были мужем и женой… «Проклятая Игра, — подумала она, — и ее повороты. Проклятая Удача, эта их Удача. Похоже, это все, что у нас есть, и ничего более. Мы — меченая раса».

Она поднесла часы к уху и услышала тонкий голосок:

— Два пятнадцать ночи, миссис Гарден.

— Миссис Гейне, — окрысилась Фрэйя.

— Два пятнадцать ночи, миссис Гейне.

«Сколько еще людей, — задумалась она, — живет сейчас на Земле? Миллион? Два? Сколько групп, ведущих Игру? Наверняка не более нескольких сотен тысяч. И каждый раз, когда бывает с кем-нибудь несчастный случай, население уменьшается невосполнимо еще на одну живую душу».

Машинально Фрэйя запустила руку в отделение для перчаток и пошарила в поисках туго свернутого рулончика кроличьей бумаги, как ее теперь называли. Она нашла одну ленточку — старого образца, далеко не свежую — размотала ее, положила между зубами, откусила кусочек и при свете верхнего сигнального огня машины тщательно обследовала полоску. Один мертвый кролик. В былые дни, еще до ее рождения, кролика приходилось приносить в жертву для того, чтобы развеять сомнения в этом всегда больном и щепетильном вопросе.

Полоска осталась белой, не позеленела. Она не забеременела.

Скомкав бумажку, Фрэйя бросила ее в желоб дезинтегратора машины, где ее тотчас же распылило на атомы. «Черт, — со злостью подумала она, — а чего другого я могла ожидать?»'

Машина поднялась в воздух и устремилась к ее дому в Лос-Анджелесе.

Еще слишком рано ожидать подтверждения своей Удачи с Клемом, поняла Фрэйя. Безусловно, рано. Эта мысль успокоила ее. Еще одна или две недели, тогда поглядим.

«Бедняга Пит, — подумала она. — Не выбросив „тройку“, он оказался фактически вне Игры. Может быть, стоило бы завернуть к нему в Приморский округ? Проверить, там ли он? Но он был таким взвинченным, он буквально потерял голову. Какой все-таки сегодня выдался горький, неприятный вечер! А ведь нет закона, который запрещал бы нам встречаться. Наперекор результату Игры. И все же — а для чего, собственно, встречаться? У нас не было Удачи, это было абсолютно ясно, у Пита и у меня. Несмотря на все те чувства, что мы питаем друг к другу».

Неожиданно включилось радио. Она услышала позывные группы из Онтарио в Канаде, звучавшие по всем частотам. Голос диктора был чрезвычайно взволнованным. «Говорит Книжная палата Лордов! — торжественно гремел мужской голос. — Сегодня в десять вечера по местному времени нам выпала Удача! Одна из женщин нашей группы, миссис Дон Палмер, откусила кусочек кроличьей бумаги, не питая особых надежд, и…»

Фрэйя выключила радио.

Едва добравшись до своей квартиры в Сан-Рафаэле, которой он давно уже не пользовался, Пит Гарден тотчас же заглянул в аптечку в ванной комнате в поисках чего-либо подходящего. Он знал, что без таблеток ему никак не уснуть. Такое с ним приключалось не однажды. Снузэкс? Ему нужно было теперь принять целых три порции по 25 миллиграммов каждая. Слишком долго он в больших количествах злоупотреблял им. «Нужно что-то посильнее, — подумал он. — Всегда можно прибегнуть к фенобарбиталу, но от него потом весь следующий день ходишь как в тумане. Скополамин гидробромид? Стоит попробовать».

«Или, — подумал он, — может быть попытаться принять что-нибудь гораздо более крепкое? Эмфитал, например».

«Три таблетки, — отметил он про себя, — и мне никогда уже не проснуться. Вот… — он задумался, держа капсулу с таблетками на ладони. — Никто не станет обо мне беспокоиться, никто не помешает…»