Фрэнк Герберт - Дети Дюны

— Наверно, наши родители охраняют нас от этого, — сказал Лито.

— Тогда почему никто не охраняет Алию?

— Я не знаю. Это, возможно, потому, что один из ее родителей остался среди смертных. Может быть, это все просто, потому что мы молодые и смелые. Возможно, когда мы станем старше и более циничными…

— Мы должны быть очень осторожны с нашей бабушкой, — сказала Ганима. — И не обсуждать этого Проповедника, который бродит на вашей планете и говорит ересь?

— Ты не думаешь, что он на самом деле наш отец?

— Я не делаю по этому поводу никаких заключений, но Алия боится его. Ганима покачала головой.

— Я не верю в то, что называют Мерзостью. Это — чушь!

— Ты хранишь в себе такое же огромное количество воспоминаний, как и я, — сказал Лито.

— Ты можешь верить во что тебе хочется.

— Ты думаешь, это из-за того, что мы не осмелились впасть в состояние экстаза от этого меланжа, а Алия это сделала? — спросила Ганима.

— Я думаю точно так же, как и ты.

Они замолчали, вливаясь в толпу людей в центральном зале.

В Съетче Табр было прохладно, но стилсьюты были теплыми, и близнецы скинули со своих рыжих волос капюшоны. Их лица выдавали породу: большой рот, широко посаженные глаза, от меланжа они были синими-в-синем. Лито первым заметил приближение их тети Алии.

— Вот, она идет, — сказал он, переходя на военный язык Атридесов, как бы предупреждая. Ганима кивнула своей тете, когда Алия остановилась перед ними, и сказала:

— Военный трофей приветствует свою знаменитую родственницу. -Используя тот же самый язык Чакобса, Ганима подчеркнула значение ее собственного имени — «Военный трофей».

— Видишь ли, любимая тетя, — сказал Лито, — мы приготовились к сегодняшней встрече с твоей матерью.

Алия, единственный человек из всей королевской свиты, которую совершенно не удивляло взрослое поведение этих детей, перевела взгляд с одного на другого. Потом сказала:

— Попридержите ваши языки, оба!

Бронзовые волосы Алии были зачесаны назад и образовали два золотистых кольца. Ее овальное лицо было угрюмым, губы плотно сжаты. В уголках синих глаз появились морщинки.

— Я предупреждала вас обоих, как надо вести себя сегодня, — сказала тетя Алия. — И вы, также как и я, все знаете, но какие-то соображения…

— Мы-то знаем, а вот ты, возможно, не знаешь о наших соображениях, перебила ее Ганима.

— Гани! — сердито произнесла тетя Алия.

Лито посмотрел на тетю и сказал:

— Сегодня — тот день, когда мы не будем притворяться глупыми младенцами!

— Никто не хочет, чтобы вы притворялись, — сказала Алия. — Но мы думаем, что неразумно с вашей стороны вызывать у моей матери опасные мысли. Ирулэн согласна со мной. Кто знает, какую роль должна сыграть леди Джессика.

Лито встряхнул головой и удивился. «Почему Алия не видит, что уже обо всем догадались? Или она слишком далеко зашла?» И он обратил внимание на особые родовые приметы на лице Алии, которые выдавали присутствие в ней генов деда по материнской линии. Изучая ее лицо, он почувствовал в себе смутное волнение и подумал: «Он и мой предок тоже».

Потом Лито сказал:

— Леди Джессика была обучена управлять.

Ганима кивнула головой:

— Почему она выбирает именно это время, чтобы вернуться?

Алия сердито взглянула на нее. Потом сказала:

— Возможно, она просто хочет увидеть своих внуков. Ганима подумала: «Вот на что ты надеешься, моя дорогая тетя. Но это далеко не так».

— Она не может править здесь, — сказала Алия, — у нее есть Келадан. Этого должно быть вполне достаточно.

И Ганима умиротворенно заговорила:

— Когда наш отец ушел в пустыню, чтобы умереть, он оставил тебя в качестве Регента. От…

— У тебя есть какие-нибудь жалобы? — спросила Алия.

— Это был мудрый выбор, — сказал Лито, стараясь быть единодушным с сестрой.

— Ты была единственным человеком, который знал, что такое родиться так, как мы.

— Ходят слухи, что моя мать вернулась к Сестрам, — сказала Алия, — и вы оба знаете, что думает Бене Джессерит о…

— Мерзости, — сказал Лито..

— Да! — Алия не произнесла этого слова.

— Ведьма — она всегда ведьма, так ведь говорят? — сказала Ганима.

— «Сестра, ты играешь в опасную игру», — подумал Лито, но он поддержал ее и добавил:

— Наша бабушка была женщиной очень простодушной, в отличие от других ее типа. Ты разделяешь ее память, Алия; несомненно, ты должна знать, чего ожидать.

— Простодушие! — сказала Алия, покачав головой. Она оглядела весь зал, потом снова обратилась к близнецам: — Если бы моя мать была менее доступной, ни одного из вас здесь бы сейчас не было, и меня тоже. Я должна была родиться у нее первой, и никто из этих… — Плечи ее слегка вздрогнули. — Я предупреждаю вас обоих, будьте очень осторожны во всем, что бы вы ни делали сегодня. — Алия посмотрела вперед: — Идет моя охрана. — И ты все еще думаешь, что нам небезопасно сопровождать тебя в звездный космопорт? — спросил Лито.

— Ждите здесь, — сказала Алия, — я доставлю ее.

Лито и его сестра обменялись взглядами, и он сказал:

— Ты говорила нам много раз, что память, которой мы обладаем, унаследована от того, кто испытал до нас некую бесполезность, пока мы нашей собственной плотью не воплотили эту память в жизнь. Моя сестра и я верим в это. Мы не хотим огромных перемен, которые несет с собой приезд нашей бабушки.

— И продолжайте верить в это, — сказала Алия. Она повернулась, окруженная со всех сторон охраной, и вся свита быстро двинулась через весь зал к Правительственному Входу, где их ждали орнитоптеры.

Ганима смахнула слезу с правого глаза.

— Даешь воду мертвым? — прошептал Лито, взяв сестру за руку.

Ганима глубоко, тяжело вздохнула и задумалась над тем, как она изучала свою тетю.

— Экстаз от спайса это сделал? — спросила она, зная что на это ответит Лито.

— У тебя есть другое предположение?

— Ради аргумента, почему наш отец… и даже наша бабушка не выдержали?

Минуту он изучал ее. Потом сказал:

— Ты знаешь ответ так же, как и я. У них были надежные люди к тому времени, когда они пришли на Арракис. Экстаз от спайса — ну… не знаю… — К моменту своего рождения они уже обладали памятью своих предков. Алия, хотя…

— Почему она не верит предупреждениям Бене Джессерит?

Ганима покусала нижнюю губу.

— Алия имела ту же информацию, что и мы.

— Они уже взывают к ее Мерзости, — сказал Лито. — Не находишь ли ты это попыткой выявить то, что ты сильнее, чем все эти…

— Нет, нет! — Ганима отвернулась от испытывающего взгляда брата, вздрогнула. Она должна была только консультироваться со своей генетической памятью, и предупреждения Сестер приобрели сейчас ясную форму. Тот, кому предстояло родиться, должен был стать взрослым с мерзкими привычками. И подобная причина… Она снова вздрогнула.