Виталий Башун - Будь здоров

— Который час? — лениво и равнодушно спросил я.

— Без десяти час дня, — также равнодушно ответила она.

Мы молча посидели еще, пока меня не посетила, наконец, здравая мысль — надо поесть. Свента безучастно согласилась с тем, что мысль и впрямь здравая и мы поплелись в сторону ближайшей харчевни «Золотой рог».

Готовили в «Золотом роге» вполне прилично. Там я несколько оживился, ибо почувствовал себя в своей стихии, и все свое внимание целиком отдал процессу поедания разных вкусностей. Порции в трактире были вполне приличных объемов, но я все равно заказал все в двух экземплярах и не ошибся. Сил у меня хватило. Что касается еды — сил моих всегда хватало. Даже, хоть это и считается неприличным, подчистил подливку корочкой хлеба. Я убежден, что все считают подливку самым вкусным в мясном блюде и… оставляют ее собакам или свиньям исключительно из-за того, что ее невозможно вычерпать вилкой. Я лишен таких предрассудков. Наедине или, как сейчас, в простом трактире могу — о, ужас! — и через край выхлебать. В конце трапезы, умяв «на посошок» штук пять пирожков с яблоками размерами с лапоть, почувствовал блаженную сытость.

Свента, спасибо ей за это, не мешала мне ублаготворять желудок. Она быстро поклевала какой-то салатик с курицей и, попивая сок, отрешенно уставилась куда-то в потолок.

Когда я, благодушно отдуваясь, откинулся на спинку стула, она задумчиво произнесла

— Интересно. Когда ты ешь, у тебя становится такое серьезное и вдохновенное лицо, как будто ты занят созданием настоящего шедевра.

Я не нашелся, что ответить. Промямлил что-то… Тем более не услышал в ее голосе ни ехидства, ни желания как-то «подколоть».

— Ты все знаешь, Филин, — эта фраза заставила меня поморщиться. Столько раз ее произносили за мою схольную жизнь… Она обычно предваряла самые разные вопросы. От вполне безобидных — как решить задачку, до… «Если ночные птицы по ночам охотятся, то когда сова с филином филинят делают?» — Ты все знаешь, Филин, скажи, почему в этой академии все решает какой-то бездушный артефакт? Учиться тебе или нет. Если учиться, то там, где скажут, а не там где хочешь…

Я тяжело вздохнул — мне бы ее заботы. Мне то и думать не надо, почему за меня факультет выбрали. Меня вообще не приняли. Это я осознал уже совершенно точно. Чудес не бывает.

— Не совсем так. Артефакт только рекомендует на основе вскрытых им способностей испытуемого, а все остальное за приемной комиссией. Она проанализирует рекомендации артефакта и предложит несколько вариантов в соответствии с нашими способностями и возможностями академии. Во всяком случае, так я понял в условиях и правилах приема. Вероятно, может быть и такая ситуация, когда рекомендуется только один единственный факультет. Но никто тебя не будет пинками загонять туда, куда ты не хочешь. Вот я бы пошел на любой, но — единственное, что мне предложат, забрать документы и попробовать свои силы где-нибудь попроще.

Свента, вероятно, не мыслила себя нигде, кроме этой академии. Она подняла на меня взгляд, в котором и без глубинного сканирования мозга можно было увидеть страх провала, волнение, почти на грани истерики, и… некую беззащитность, я бы сказал. Такой Свенту я еще не знал. Вы думаете, я тут же проникся и преисполнился к ней дружеским участием? Ничего подобного. Она по-прежнему оставалась для меня стервой в красивом фантике.

— Я так боюсь, Филин, что не пройду конкурс. Я так боюсь, что мне не рекомендуют учиться на факультете боевой магии. Я так боюсь, что не смогу соответствовать требованиям… Боги!! Я же проходила испытание всего два с половиной часа!! Это — провал!! Это точно провал! — похоже, паника совсем уж задавила девушку.

— Не бойся. В случае чего длинная череда твоих предков, герцогов Маринаро, восстанет из склепов и на руках внесет тебя в академию, — насмешливо ответил я.

— Тогда почему ты так быстро сдался? Не менее длинная череда твоих предков, баронов Брасеро, может сделать для тебя то же самое, — съехидничала Свента. — Да и какое значение теперь, в эпоху всеобщего равноправия, имеют все эти титулы? Хотя, не скрою, я очень горжусь, что мой отец — герцог. И ты, насколько я знаю, совсем не пренебрегаешь своим баронским происхождением.

— Ну, хорошо. Пусть не герцог Маринаро. Сейчас, ты права, реальное влияние имеют не титулы, а позиция в табели о рангах и деньги. Но твой отец — губернатор Маринаро, немалой провинции, между прочим, и далеко не бедный человек. Он же, наверняка, не потерял своего влияния на короля, а главное — на премьер-министра…

— Довольно! Убедил! Да. Отец, вероятно, сможет устроить меня в академию. Но такого поступления уже Я не хочу. Это будет значить, что без отца, его губернаторства и денег, без протекции, сама по себе, я — пустышка. Ничтожество. Нет уж. Я сама смогу добиться всего! И добьюсь, будь против меня вся приемная комиссия с секретарями, истопниками и дворниками!

— О! Ответ не мальчика, но мужа! Точнее, не девочки, а…

— Ко-о-ого??? — в ее голосе прорезалось яростное рычание. — Договаривай!

Переключившись на мою скромную персону, Свента забыла паниковать по поводу вступительных испытаний. Ну, и Слава Богам! Что и требовалось. Доходы нашего баронства, не в пример некоторым герцогствам, скромные. Жилетку от слез нервничающих девушек надобно поберечь. Сколько уже она, бедная, потоков слезных пережила. Как-то раз, выходя вечером из схольной библиотеки, услышал всхлипы в алькове. Подошел, а там девушка уже устала плакать. Присел рядом, повздыхал с нею вместе. Помолчали. Потом она возьми и расскажи о своей трагедии. Уже не помню, о чем конкретно в этом случае шла речь, много было потом и девушек, и парней даже, изливших мне душу в этом алькове, но как-то вдруг, потом, вспоминая, я и сам себе удивлялся, откуда что бралось. Нашлись же тогда нужные слова, интонации и даже… молчание в нужное время. Проблему девушки я, конечно же, не решил, но, надеюсь, помог посмотреть на нее под другим углом. Отчасти смириться с неизбежным, отчасти найти в этом положительные стороны. Так же было и с остальными. Многие из них не раз потом специально просили задержаться вечером и поговорить. Исповедником я, естественно, не стал, не мое это, но тайны наших разговоров все без исключения участники, стесняясь своей, как они думали, слабости, хранили свято. Каждый был уверен, что он единственный, которому я жертвую свою жилетку. Но вот ведь натура людская! Бывало, днем парень подстраивает мне пакость, а вечером, глядя с робкой надеждой, просит помочь ему развязать запутанный узел его отношений с девушкой или друзьями. Мстительным я никогда не был, поэтому чем мог — помогал.