Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

Успел я вовремя, повезло, не заблукал в городских лабиринтах и военный комиссариат нашёл быстро. Заскочив в здание, я сразу же направился к молодому, лет двадцати, офицеру, который сидел в стеклянной будке на проходе во внутренние помещения.

— Здравствуйте, — устало выдохнула моя голова.

— И тебе не хворать, парень, — ответил офицер. — Чего хотел?

— В армию вступить.

— Завтра приходи, все уже по домам разошлись.

— Нет, мне именно сегодня надо, обязательно. Пожалуйста, господин офицер.

— Сказали тебе, завтра, значит, так оно и есть, иди с миром, парень, не нервируй меня. — Голос дежурного офицера приобрёл угрожающие интонации. — Минута тебе, чтоб свалить. Время пошло!

«Вот и всё, — мелькнула у меня в этот момент мысль, — отбегался, ты, Сашка Мечников». Но, видно, удача не оставляла меня в этот день: из коридора появился широкоплечий здоровый мужик в камуфляже, зелёной армейской кепке и при погонах, на которых была видна одинокая, средних размеров жёлтая звёздочка.

— В чём дело, лейтенант? — обратился он к дежурному.

— Товарищ майор, — вскочил со стула офицер и кивнул на меня, — паренёк хочет в армию записаться, но все разошлись. Говорю ему, чтоб завтра приходил, а он не уходит… Может, наряд вызвать?

— Лейтенант, вы в курсе, кто я и зачем приехал в ваш городок?

— Так точно, майор Ерёменко, «покупатель».

— Я лично займусь парнем. — Майор повернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом и спросил: — Значит, желаешь контракт подписать?

— Очень. — Мой кивок подтвердил слова.

— Документы в порядке?

Оторвав подкладку полушубка, продемонстрировал грозному майору запаянное в прозрачный пластик свидетельство о рождении.

— Грамотный?

— Да.

— Тогда пойдём со мной, рекрут. — Офицер‑здоровяк развернулся на месте и направился внутрь здания.

Я последовал за ним.

Через минуту мы были в небольшом кабинете, обстановка которого состояла из обшарпанного стола и двух таких же стульев. Расположившись напротив офицера, я приготовился к какому‑то собеседованию, но вояка время тянуть не стал, вынул из стола два бумажных бланка, чернильную ручку‑непроливайку и положил всё это передо мной.

— Где пробелы, впиши фамилию, имя, отчество, дату рождения и подписывай, — сказал он.

— А почитать можно?

Майор почесал короткий ёжик волос на затылке, посмотрел на забранное железной решёткой окно и ответил:

— У тебя осталось восемьдесят секунд, парень. Мой рабочий день оканчивается ровно в семнадцать ноль‑ноль.

— Всё понял, не дурак. — Я схватил ручку, быстро заполнил оба бланка и расписался.

— Вот и хорошо. — Майор забрал бумаги, закинул их обратно в стол, встал, дождался, пока встану я, и провозгласил: — Поздравляю, боец, отныне ты солдат Кубанской Конфедерации и в ближайшие пять лет будешь делать только то, что тебе прикажут. Усёк?

— Да, усёк.

— Херня, а не ответ. Твои слова: «Так точно, товарищ майор!»

— Так точно, товарищ майор! — послушно повторил я.

— Не слышу бодрости в голосе, но на первый раз сойдёт. Пошли в казарму, воин.

Мы направились на выход, и здесь нас ждали двое из трёх братьев Демидовых, Семён и Игнат. Третий, наверное, остался с собаками в Заречье, бойцовые и охотничьи животные в город не допускались. Оба брата что‑то доказывали лейтенанту, а тот только разводил руками и, как только увидел нас, сразу же спихнул возникшую проблему на майора.

— Что такое? — Мой будущий командир резко шагнул вперёд, навис над братьями, и те как‑то сразу стали меньше.

— Мы — братья Демидовы, а вот он, — Семён указал на меня пальцем, — насильник, сбежал из посёлка Лесной. Отдайте его нам, господин хороший.

— Это правда? — Майор уставился на меня.

— Нет, меня жениться заставляют, а я к такому серьёзному шагу ещё не готов.

— Знакомая ситуация, — сам себе пробормотал офицер и обратился к братьям: — Доказательства имеются?

— Какие доказательства? — вскрикнул Семён. — Нам никаких доказательств не требуется, мы сами закон.

— Нет бумаги, нет свидетелей, нет дела, а значит, ваше слово против слова солдата‑гвардейца. Что главней? — Вопросительный кивок в сторону лейтенанта.

— Слово солдата Конфедерации, разумеется, — без раздумий доложил дежурный.

— В общем, так, братья Демидовы. Если вы сильно упёртые, то можете пойти в Народную Стражу, подадите на парня заявление, но мой вам совет: возвращайтесь домой, добычу свою вы упустили.

Братья, поняв, что майор прав, развернулись к выходу и покинули военкомат, а меня определили в казарму, которая находилась во внутреннем дворе, в другом двухэтажном здании.

Так началась моя служба в войсках славной Кубанской Конфедерации.

Глава 2. Кубанская Конфедерация. Горячий Ключ. 17.11.2056

Итак, я был спасён и начинал новую жизнь. Первый свой вечер в казарме я не запомнил, — ноги гудели, тело ломало, а в глазах памороки стояли, так что единственное, на что меня хватило, скинуть с себя полушубок и забраться под грубое одеяло на деревянном топчане, который ничем не отличался от моего прежнего, в доме Никиты Демидова.

Служба началась на следующее утро, когда в комнату вошёл раздетый по пояс чернявый крепыш лет двадцати пяти, по виду натуральный адыг, похожий на тех людей, которые у нашего старосты иногда мясо закупали, и прокричал:

— Подъём!

Вскочив, я оглянулся и не сразу осознал, где же нахожусь. Протёр глаза, вспомнил вчерашний день и последовал за другими рекрутами, которые поднялись с соседних топчанов. Нас было немного, семь человек всего. Мы вышли в небольшой внутренний дворик казармы, и началась моя первая в жизни физзарядка. В какой‑то древней полуистлевшей книжке, без обложки и, естественно, без названия, я читал про суровые армейские будни, и те описания теперь в общих чертах совпадали с действительностью. Значит, не полностью мы скатились в варварство, остаётся что‑то неизменное в жизни общества, та же самая утренняя зарядка, например. Уже хорошо.

Пробежавшись несколько кругов по небольшому плацу, размялись, отжались, посетили турник и уложились минут в двадцать. В общем‑то, крепыш с адыгейской внешностью гонял не сильно, а так, чисто для отметки, и меня это устроило. Всё же вчерашние нагрузки для организма даром не прошли, да и не ел я ничего целые сутки, какие уж тут зарядки, когда в животе требовательно урчит зверёк и мысли всё больше на пропитание скатываются.

Когда зарядка была окончена, сержант нас выстроил в шеренгу и заговорил: