Эдди - Фрэнк Райли
— Например? — потребовал ответа генерал Сандерс.
— Например, — с такой же резкостью ответил Смит, — какой толк окружать заводы по производству баллистических ракет мерами безопасности, если саму ракету можно украсть прямо из воздуха?
— Фантастика! — воскликнул генерал Сандерс.
— Чушь, — поддержал его Амос Буш.
Агент Коулз промолчал.
Джон О'Хара Смит откинулся на подушку, тяжело дыша. Его высокий лоб блестел от пота. Собравшись с силами, он снова заговорил, на этот раз обращаясь непосредственно к генералу Сандерсу:
— Генерал, вот эти ваши межконтинентальные ракеты, что запускаются с побережья Флориды в Атлантику… Вы уверены, что знаете, что стало с каждой из них?
— Думаю, да, — спокойно ответил генерал.
— А как насчет вашего собственного проекта X-15, генерал?
Вопрос прозвучал почти как насмешка.
Генерал Дэвид Уильям Сандерс высаживался со своими десантниками во Франции в одно июньское утро 1944 года. Он поднялся в звании, пройдя испытания в боях и еще более мучительные испытания в Пентагоне. Это был мужчина с каменной челюстью ростом шесть футов и весом в двести фунтов, его мало что могло шокировать и ничто не могло отпугнуть. Но он никогда не сталкивался с таким испытанием, как эти несколько секунд тишины, последовавшие за насмешливым вопросом доктора Смита.
Он не смел ничего сказать, и всё же, не говоря ни слова, он сказал всё. Агент ФБР Фрэнк Коулз посмотрел на него и тут же отвёл взгляд. Офицер службы безопасности Буш изучал свои руки так, словно видел их впервые.
Присутствующие застыли в молчании, пока не открылась дверь и врач не произнёс:
— На сегодня все, джентльмены.
Три человека молча вышли.
Доктор Джон О'Хара Смит закрыл глаза. На его бледных губах появилось подобие улыбки.
Когда они остались одни в штабной машине генерала, Амос Буш тяжело вздохнул и произнёс:
— Будь я проклят.
— Полагаю, — сухо заметил Коулз, — некая штука под названием X-15 пропала.
— Неделю назад, — вздохнул генерал Сандерс. — Где-то в пустыне Мохаве неподалеку от Ланкастера… Это был самый первый, упрощённый прототип. Настоящий X-15 будет готов ещё не скоро — года через три.
— Есть предположения, что с ним случилось?
— Он выполнял обычный испытательный полет и исчез с экранов слежения, направляясь на северо-запад… Мы не нашли ни единого обломка! Но вокруг сплошная пересеченная местность.
— Кто знает о его исчезновении?
— Только местная база и сотрудники нашего штаба. И Пентагон, конечно же.
— И доктор Смит, — неверяще добавил Амос Буш.
Служебная машина свернула с шоссе, чтобы высадить Коулза у Федерального здания.
— Что ты об этом думаешь, Фрэнк? — спросил его генерал.
— Я всего лишь собираю информацию.
— Да брось! Мы болтаем, а ты явно думаешь — о чём?
Коулз ухмыльнулся.
— Думаю о том, какое счастье, что решение насчёт Смита принимать не мне!
— И?
— И завтра мы допросим его еще раз… Пока он сам хочет говорить — пусть говорит как можно больше.
Но на следующее утро медицинский персонал снова воспользовался своим правом вето. Ночью у Джона О'Хара Смита развилась инфекция и поднялась температура. Пока что о дальнейших допросах не могло быть и речи
На второй день, когда температура спала, доктор Смит раздражённо потребовал принести ему блокнот и начал бесконечную серию набросков. Медсестре удалось стащить несколько из них, и эксперты ФБР просидели всю ночь, тщетно пытаясь понять, что они означают.
На следующий вечер, когда прозвенел последний звонок для посетителей и пациенты улеглись спать, доктор Смит неотрывно вглядывался в темные тени своей палаты. В 21:30 ему дали таблетку снотворного, но он держал ее под языком, пока медсестра не ушла, а затем положил на ночной столик за очки в толстой оправе. Казалось, он бился над какой-то проблемой. Однажды он включил ночник, надел очки и сделал несколько быстрых набросков, отдаленно напоминавших паутину.
Спустя полчаса его веки начали тяжелеть. Он взял таблетку снотворного, покатал ее между большим и указательным пальцами, затем положил обратно на стол. Его дыхание стало глубже.
Внезапный звук насторожил его. Это был странный звук, не вписывающийся в приглушённый больничный шум. Это был настойчивый металлический скрежет, и доносился он из-за окна.
Доктор Джон О'Хара Смит схватил очки и скатился с кровати. Он сунул подушку под одеяло и заполз самый темный угол слева от приоткрытого на несколько дюймов окна. Он скорчился там, чувствуя, как от слабости дрожат колени.
Потом раздался едва слышный скрежет, будто кто-то пытался открыть сетку, прерывавшийся короткими периодами тишины, когда кто-то за окном второго этажа, очевидно, останавливался, чтобы прислушаться. Наконец, сетка с тихим щелчком отошла. Нижняя часть раздвижного окна медленно поползла вверх.
Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдаленным стуком автоматического лифта.
Внезапно в комнату ворвался тонкий, как карандаш, луч света, устремившийся к кровати. Он остановился на холмике, образованном подушкой.
Трижды с тихим шипением вырвались короткие язычки пламени. Подушка и скомканные одеяла реалистично дернулись.
Луч света погас, сетка с глухим стуком встала на место. Послышались несколько торопливых, скользящих звуков отступления, и на этом всё закончилось.
Дыхание Джона О'Хары Смита стало тяжёлым и прерывистым, как будто его душила астма. Взяв себя в руки, он осторожно отодвинул край занавески и выглянул в окно. До земли было почти двадцать футов. С бульвара свернула машина и подъехала по боковой улице. В свете ее фар мелькнул силуэт лестницы, прислоненной к стене больницы.
Доктор Смит присел на край кровати, чтобы все обдумать. Большим пальцем левой руки он ощупал дырки в одеяле и подушке. Это, казалось, помогло ему принять решение.
Он достал свою одежду из шкафа и стал одеваться настолько быстро, насколько могли двигаться и слушаться его руки. Брюки висели на нём так свободно, что даже последняя дырка на ремне не спасала ситуацию. Он затянул ремень потуже и завязал его узлом.
Затем он аккуратно сложил свои наброски и положил их во внутренний карман пиджака. Подумав, он положил в карман и таблетку снотворного. Затем выпил полстакана воды и, превозмогая боль, медленно выбрался через окно. Его грудь задела подоконник, и ему стоило огромных усилий подавить крик боли.
У подножия лестницы он пошатнулся и чуть не упал. Но, немного передохнув, он расправил плечи и направился через угол лужайки в ночную тьму.
Газета «Los Angeles Mirror News» продвинулась дальше всех остальных изданий в освещении загадочного исчезновения из Центрального Госпиталя доктора Джона О’Хары Смита, оставившего после себя кровать, изрешеченную тремя пулями. На самом
