Млечный Путь, 21 век, No 2(47), 2024 - Наталья Владимировна Резанова
Ничего. Они слишком глупы, чтобы удержать захваченную власть. А после их гибели никто не посмеет...
Он поднял голову, и дыхание у него перехватило.
Мертвый Аку Сафу стоял перед ним. Синдзэй был так занят своими мыслями, что не заметил его появления. Несмотря на сумрак, его можно было хорошо рассмотреть. Одежда на мертвеце была старая и ветхая, похожа на монашескую, но сильно износившуюся. Сквозь дыры виднелась бледная плоть, и те, кто прежде ее вожделел, теперь бы вряд ли на нее польстились. И не потому, что она была гниющей, вовсе нет, вполне чистой. Но какой-то истончившейся, словно готовой истаять в любой миг. Кое-где на коже виднелись полосы, напоминавшие толстые грубые стежки. Глазницы не были пусты, но в том, что их заполняло, нельзя было различить зрачков. Он заговорил - и голос, то, что заменяло ему голос, был страшнее всего. Не способный произносить слова, раздирающий душу звук.
Затем он протянул руки и это заставило окаменевшего от ужаса монаха сорваться с места. У мертвеца росли ногти, вернее, когти, и они способны были растерзать не душу, а плоть.
Монах метнулся к выходу из пещеры. Нельзя, нельзя больше оставаться на горе! Нужно спуститься в город, там наверняка есть храмы, куда нечисть не смеет войти!
Но в городе могут быть люди Минамото...
Внезапная догадка кольнула его сознание.
А если Тайра медлят нарочно? Если Киёмори так и не простил наставника за то, что тот приказал ему своей рукой отрубить головы родичам...
Не может быть! Киёмори был всегда ему верен, и ставил верность наставнику выше кровного родства. Не зря Синдзэй сговорил своего сына с его дочерью, отвергнув более знатных невест. Да он и Тайра, говорят, не настоящий... Не может, не может быть, чтоб он использовал наставника, чтобы самому захватить власть!
Он оглянулся. Мертвый Аку Сафу шел за ним по склону, и голос его звучал, как тоскливый зов флейты. И словно бы в ответ из леса раздалось визгливое тявканье. Все-таки патрули с собаками...
Синдзэй оказался в ловушке.
- О будда Амида, - прошептал он, возводя взгляд горе. Но в небесах было пусто, лишь коршун чертил круги.
Небеса отвергли его при жизни. Но у него все еще есть нож. Воспользоваться им - и он будет отвергнут и после смерти. Но лучше это, чем быть разорванным псами или когтями мертвеца.
Ладони были мокры от пота, и лезвие скользило, когда он вонзил его в глотку.
Пока умирающий бился в агонии, мертвец не тронулся с места. А вот стайка лис - все же это были лисы, не псы, устремились к луже крови и принялись ее лакать.
Затем из леса вышла лиса побольше, и сделала молодняку знак уходить. Она же, раскинув все свои девять хвостов, уселась наблюдать за смертью того, кто убил ее дитя.
Когда все было кончено, она вновь исчезла в зарослях. Улетел в провинцию Сануки, что на южном острове Сикоку, и коршун, служивший глазами тому, кто заключил ради мести договор с силами тьмы. Ходячий мертвец побрел прочь от лежащего.
- Перерезал себе глотку? - спросил Минамото-но Ёситомо, когда ему принесли голосу Синдзэя. -Как баба?
Патрульные ограничились головой, мудро рассудив, что лисы и волки довершат остальное.
Ёситомо почти пропускает мимо ушей доклад, что захваченный император Нидзё сбежал из дворца, переодевшись в женское платье. Как баба, да. Это опасно, больше нельзя править от его имени.
- Это неважно, - говорит он гонцу. - Моя месть свершилась. - И, указывая на голову Синдзэя, приказывает: - Выставить среди столицы на общее посмеяние!
К городу с гор стягиваются войска дома Тайра. Пришел их час.
В моей избушке
К востоку от столицы
Я скрыт от мира.
"Холмом уединенья"
Прозвали это место.
Кисэн-хоси
2. Свиток второй. Совсем другой монах
(Осака, 1190г., конец зимы)
В общем верно. Но для появления души слишком мало времени. Я, по стечению обстоятельств, придерживаясь школы старшего советника с Четвёртой улицы, делал людей. Хотя они теперь аристократы, но если бы это узналось, то и сделавший человек, и сделанные люди, все исчезли бы, так что говорить об этом нельзя. Но вы и сами столько знаете, что я вас научу. Не возжигайте ладан, поскольку ладан обладает даром изгонять злых духов и собирать будд Чистой земли. Будды так глубоко не любят жизнь и смерть, что создать душу очень трудно. Не лучше ли возжигать благовония и молоко? И ещё, те люди, которые используют тайные знания возвращения души, не должны есть семь дней. Вот так делайте. Нисколько не отходя от этого", ― так сказал. Однако Сайгё стало казаться, что не хорошо это, и после он не стал делать.
"Сэндзюсё"
Они никогда не встречались раньше - монах и хозяин поместья, хотя приходились друг другу родственниками, причем как с отцовской, так и с материнской стороны. Но с отцовской, а именно она считается главной, родство было уж очень дальним. Оба из разных ветвей дома Фудзивара. И было их много, этих ветвей. Раньше они оплетали столицу и дворец. Эти разнообразные глицинии - Сайондзи, Сато, другие славные ответвления. Куда ни плюнь, попадешь в Фудзивара, шептали злопыхатели.
Это было раньше. Теперь у власти другие люди. Фудзивара еще не исчезли, но их оттеснили, им остается обустраиваться на дальних окраинах обитаемых земель, либо, уцепившись за пустую должность при дворе, сочинять стихи.
Гость был из семьи Сато. К семнадцати годам он так славно показал себя в стычках с горными разбойниками, что был принят в Северную стражу - личную гвардию императора. В последующие годы он вызывал всеобщее восхищение, одинаково искусно владея мечом, луком, и кистью. А еще через пять лет он оставил службу и обрил голову. И нет, чтоб затвориться в монастыре. Он пустился в странствия.
Почему самый блестящий из придворных кавалеров сделал это? Никто не знал, и столица полнилась сплетнями. Сбежал от
