Универсальный Солдат [СИ] - Евгений Михайлович Буковский
— Вижу, вижу — отозвался бандит- Эти уроды привлекли ходячих. Вот теперь начнутся танцы…
— Я задержу монолитовцев, а ты ищи выход.
— Окей!
Бродяга прыгнул на лестничный пролет и помчался вниз. Каратели уже были в здании и искали путь наверх. Первый боец пошел вперед, внимательно проверяя темные углы подъезда светом подствольного фонаря. Бродяга атаковал его первым. Автомат преследователя каким-то чудом перекочевал в руки отчаянного воина скрытого в темени прохода. Кисть внезапно пронзила острая боль. В какой-то момент каратель барахтался в объятиях недруга, но тот его держал мертвой хваткой. Используя тело монолитовца как щит, Бродяга шел вперед с пистолетом наизготовку. Меткие выстрелы из мрака устранили еще двух преследователей. Четвертого сталкер ликвидировал ножом, набросившись на него сверху.
Боец поспешил на выручку Гимлера, но по возвращению он понял, что тому уже помощь была не нужна. Бандит сидел в кресле, уперев приклад винтовки в пол, и с ухмылкой смотрел на напарника.
— Ну что, справился?
— Я забаррикадировал дверь, но надолго это их не задержит. Если мы не уберемся отсюда сейчас же, то мои враги найдут нас.
— Стоп, стоп, стоп — жестом попросил Гимлер- Погоняло есть?
— Бродяга.
— А теперь слушай мудрый совет, Бродяга. Громилы, которые недавно на нас охотились…
— Они охотились на тебя.
— Ну да, да. Не цепляйся к словам… Так вот, их больше нет. А твоих друзей, точнее уже не друзей — хотя я, честно не понимаю, почему Монолит охотится на тебя — тоже больше нет. Единственная причина, по которой я все еще не ушел из этого дома, ходит сейчас по улице уж очень в больших количествах. И дело вовсе не в Выбросе, паря, а в том, что со стороны Янтаря приперлась целая куча безмозглых додиков, которые дико хотят жрать. Если ты спешишь, то иди. Я тебя не задерживаю. Я спас тебя, а ты помог мне. Мы квиты. Но если подумать хорошенечко, то лучше остаться здесь до утра. Переждать, пока вон та толпа фанатов корейского бойсбэнда разойдется так и не получив моей аппетитной задницы.
Бродяга задумался. Гимлер, конечно, мутный типчик. Явно он чего-то не договаривает. Но у каждого свои секреты. И Бродяга не решался рассказывать ему о своих похождениях и о себе. Однако, он смелый малый, и так прямо назвать его бандитом язык не поворачивается. Просто человек с явно криминальным прошлым, но отошедшим от дел… Частично, наверное. Гимлер был прав. Стоит задержаться в этом относительно безопасном месте, а завтра пойти дальше, к Бару.
— Ну, так и что ты решил?
— Я остаюсь.
— Вот и чудно — хлопнул в ладоши бандит- Я пока подготовлю растяжки, а ты разбирай запасы и разожги костер. Я мигом!
Работа наладилась. Гимлер за два часа до заката завалил каждый проход и окна подручным материалом, более-менее надежно укрепив временное прибежище. Открытым проходом оставалась лишь обрушенная сторона здания, что не нравилось монолитовцу. Впрочем, их лагерь находился на последнем этаже, а по отвесной стене вряд ли кто-либо полезет, поэтому спустя время Бродяга поверил в убеждения напарника. Он, набросав сухого паленья в ржавые бочки, разжег костер и разделил паек разбойника поровну, оставив ему и себе равное количество консервов и галет.
Умостившись в спальне, бойцы уплетали за обе щеки сочное консервированное мясо и хрустящие ломти галет. Паленья трескались в нагретых бочках, теплота и свет огня согревали и придавали заброшенной комнате уюта и покоя. Сталкеры чувствовали себя в безопасности, но оружие никто не рисковал убирать за пазуху.
Тишину нарушил Гимлер.
— Так может, бывший монолитовец расскажет, куда он держит путь?
— Я иду на Росток. В Баре найду нужную мне информацию.
— Касательно чего?
— Монолита. Если за мою голову обещана награда, то я должен прекратить эти преследования и отомстить за друзей.
— Это блюдо подают холодным, знаешь?
— Слышал эту присказку. Но мне надоело скрываться в тени. Я хочу знать правду. Хочу знать, что же со мной произошло.
Гимлер выждал секундную паузу, хмуро глядя на то, как Бродяга с пустотой в глазах смотрит перед собой.
— На эту экипировку слетится всяческое отребье, как мухи на говно.
— Я всегда носил эту броню и считаю ее лучшей в Зоне.
— Я не говорю, что монолитовский бронник говно. Я говорю, что в нем тебя всегда будут принимать за врага. А лишнее внимание, учитывая твое бедственное положение, тебе явно ни к чему.
— Ты знаешь, где достать экипировку лучше этой?
— Не думаю, что она будет лучше, но где найти — знаю. Мой знакомый приятель не так давно скинул мне координаты одного тайничка на окраине города. Схрон в стороне Янтаря, как раз по пути. Если наводка верная, то обзаведешься сталкерской броней, а я продам твою экипировку знакомому торгашу за хорошую сумму.
— Я не продам свой комбинезон.
— Мы поделим деньги пополам.
— Я. Его. Не. Продам. — твердо сказал Бродяга, колко посмотрев на товарища.
— Ладно- с выдохом облегчения сказал Гимлер — Мы оставим его у ученых в бункере, но не забывай, что ты мой должник.
— Ты же сказал, что мы квиты.
— Это за спасение, а за монолитовцев ты меня не отблагодарил.
— Я скажу «спасибо». Этого достаточно?
— Гнилой базар, паря.
— Думаю, сочтемся.
— Ха! Ясень пень сочтемся, куда ты денешься!
— Что ты дальше планируешь делать?
— Дойдем с тобой до ученых, а там каждый пойдет своей дорогой. Мне надо попасть на Агропром по старой тропе от Янтаря. Сейчас НИИ под контролем военных, а эти продажные мрази не гнушаются зарабатывать бабки используя чужой труд.
— Раз уж они мрази, то почему согласился выполнить их заказ?
— Бизнес-дело сугубо личное. Пореченский тот еще засранец, но платит исправно. Первое время подобные связи меня напрягали, но на удивление продажные командиры очень деловые партнеры, знающие толк в хорошем заработке.
— Когда это военных начали интересовать артефакты?
— После того как узнали что на Большой Земле за них могут забашлять нехилые пачки «зеленых».
— Благо меня никогда не интересовали деньги-ухмыльнулся Бродяга- разве что, используя их для своих нужд.
— Ну, в Зоне каждый выживает, как может. И, может ты, расскажешь мне о том Выбросе?
Бродяга покачал головой.
— Пойми, я многого не помню. Словно нужные воспоминания вырвали из головы. И это хорошо, что я вспомнил свое имя, после того как очнулся. Помню о преследователях, помню имена друзей. Помню, что в прошлый Сверхвыброс я вышел из-под чьего-то контроля, почувствовал себя свободным. Но что-то, нужные мне детали, ускользают от меня.
— Амнезия — кивнул Гимлер
