Карма карающая - Константин Андреевич Чиганов
Аида громко вздохнула. Помогая девушке встать, я не сдержался и погладил ее спутанные волосы.
…Замерев, я прошептал команду остановиться остальным. Все мгновенно повиновались. По толстой ветке в полуметре от моего лица проскользнула шестиметровая зеленая змея с шестью ящеричьими лапами — смерть от укуса наступает через двадцать секунд, но первой тварюшка никогда не нападает.
Сегодня встретили крупную дичь — над головами пронеслось гибкое темное тело с перепончатыми крыльями.
— Что за зверь? — прошипел Таир — крепколицый лысоватый помощник Дюрока.
— Ибо снарк был джубджубом, увы… — отозвался я. Мне альтер-Дюрок активно не нравился. Похоже, взаимно.
— Понятнее можешь?! — шепотом взвился он.
— Я же сказал — джубджуб. Кто-то остроумный назвал, правда?
Он не понял, но переспрашивать не стал. Шла вторая неделя похода. До подножия гор Панаяльпо оставалось совсем немного.
— Все, привал! Как раз полянка! — сказал я в полный голос, пряча в ножны мачете.
Моментально осмотрели прогалину и поставили две палатки типа «глобус» — оранжевую и голубую, из армированной ткани и с кондиционерами. Мистлеры ночевали в оранжевой, мне же досталось общество Таира в голубой. Спасибо большое. К тому же он храпел.
Аида Мистлер неплохо показала себя, не хуже брата. К тому же у нее одной из честной компании, похоже, было чувство юмора.
Темнеет здесь быстро, с привалом я подгадал как раз. Развели костер, благоразумно придерживаясь моих рекомендаций. В первый вечер они попытались сунуть в огонь ствол векаруса — единственного, наверное, во Вселенной дерева, древесина которого взрывается как порох. После получасовой моей лекции, уснащенной лучшими эпитетами, метафорами и аллюзиями, какие я знал, по всем вопросам жизни в лесу стали советоваться со мной.
Закат Солюса — одно из красивейших зрелищ моей жизни. Закончив дела, я отошел подальше от лагеря и уселся на камень, оставшийся тут, может, еще с ледникового периода. Тут меня нашла Аида.
На ней кроме походных брюк была серая футболка, не скрывающая формы плеч и груди. Распущенные волосы мерцали в последних лучах заката. Мне не в первый раз страстно захотелось осторожно запустить пальцы в их волны. Я спросил, отгоняя видение:
— Почему твой брат считает, что найдет свое чудище именно в горах?
— Не знаю… — пожатие плечами, — по-моему, ты его сильно не любишь.
В направлении горных кряжей оглушительно закуковал археоптерикс Орвилла. Аида вздрогнула и прижалась плечом к моему.
— Обычная недоптица. Не надо бояться.
— Да нет, я… так. — Она подняла лицо вверх, профиль осветило и сделало резким мерцание Люса.
— Вон та звезда, самая большая… — женщина показала пальцем.
— Думаю, Гамма-6. Спутник-ретранслятор северного полушария.
— Мертвый спутник… Я уже плохо помню, но что-то слышала.
— Так и есть. После потери Линий они еще работали какое-то время, и мы могли получать передачи Земли. Правда, столетней давности. На свои у нас мощностей не было.
— А потом?
— Потом все автоматы в пространстве умерли. Единственная стартовая площадка на Карме пострадала в аварии, а починить без земных технологий было нельзя. Жаль.
— Жалко. Нам бы пригодились спутники. Слушай, Крит!
— Да?
Ее била мелкая дрожь и передавалась моему плечу.
— Крит, ты все еще видишь во мне взбалмошную дуру?
Вот вопросец! Я протянул паузу:
— Теперь уже нет, Аида. Теперь нет.
— Спасибо.
И тут она повернулась, обхватила мою шею и прижала губы к моим.
Я ответил.
И отвечал довольно долго.
И еще раз.
У нее были мягкие, чуть влажные и послушные губы. И я наконец ощутил ладонями тяжесть ее огневых волос.
8
— И как понимать…
Дюрок не закончил фразу. Крит вернулся от края каменного карниза с небольшим предметом в руке. Показал всем.
Высокий ботинок с расстегнутыми пряжками.
— Морриса. У него сорок пятый размер, — тихо сказал Таир. Впервые на лице его проскользнуло нечто вроде жалости.
— Хоть что-то вы слышали? — вопросил проводник. Лицо Аиды, стоящей за плечом брата, покрывала мертвенная бледность.
Еще в лесу Крит ввел посменное ночное дежурство, включая и себя и Дюрока. Сам он не расставался со «Стратегом», хотя носить могучий арбалет за спиной довольно неудобно.
Они разбили лагерь на широком карнизе, немного не дойдя до перевала — уж очень все устали вчера. Карабкаться было трудно, камни ускользали из-под ног. Хорошо еще, выручали «липкие» подошвы.
И теперь двое часовых исчезли. Один бесследно, от второго…
— Никто и ничего… — заключил охотник. — Все спали как убитые. И ведь я тоже — ни фига! Значит, нечего было слушать. Оно пришло беззвучно.
— Оно — что? — произнес Дюрок. — И что датчики угрозы? У нас «Макс-12»…
— Лучшая, сколько я знаю, сейчас система тревоги. Она молчала. Следов никаких, шеф. — Крит скривился, не глядя на Мистлеров. Его мучил стыд. — Я просто не знаю…
Перевал с ходу взять не удалось, пришлось распаковать альпинистское снаряжение. Дюрок не лгал — никто, кроме проводника, не был знаком с навыками восхождения. Крит определил с первого взгляда.
Потому он показывал и объяснял, как вязать узлы, пользоваться карабинами и хуками, страховать идущего сверху и снизу. Когда начался подъем, девушку охотник страховал лично.
На маленькой площадке посередине пути они остались вдвоем. Аида, все еще бледная, коснулась его уха, выключая рацию, и сказала:
— Слушай, тебе надо уйти.
— Не понимаю.
— Я не думала даже… Крит, мы не охотники.
— Та-ак. Тогда зачем врать?
— Крит, я понятия не имела… Когда-то Карму снимали со спутников, чтобы составить карты. Понимаешь?
Он кивнул.
— Снимки сохранились, они никому не были нужны. И один человек случайно нашел снимок этого района, и здесь какой-то объект. Его просто упустили, расшифровывая снимок. Потом брат узнал все, а тот человек исчез. Я не могла подумать, что не случайно, а теперь…
— Зачем ему ты?
— Я археолог по образованию. Так я думаю, тот предмет очень древний. Не людской работы. А сегодня я подслушала разговор его с Таиром. Таир хотел от тебя избавиться уже теперь, а Дюрок возражал, говорил, еще не время. Но тот… — она шмыгнула носом, — он его убедил. Крит, они просто устроят несчастный случай. Беги и пробирайся обратно. И помни меня.
— А ты как?
— Я не знаю.
— Не показывай им ничего, ни слова. Ни движения. Делай все, как они говорят.
— Ты… Он мой брат.
— Он не один, да тут уже и родство не в счет. Сиди смирно, ясно? Что бы ни случилось.
