Девять миров свободы 7 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис
Я понял, что это то, что нужно, то, что мы ищем. Нам с этим нужно налаживать контакт, и пусть нет методик – вообще ничего нет, чтобы это сделать, – но это то, что нужно. Мне пришлось подняться обратно по эскалатору за ней. Я увидел силуэты, уже растворяющиеся во дворах пятиэтажек. Они мелькали, но я чувствовал ее присутствие, исходящую из нее энергию, манящую меня. Это было чем-то нечеловеческим, чем-то неземным, да плюс наложилось желание совершить скачок в общении с неорганиками, чтобы как-то продвинуться в делах бюро.
Уже в дальнейшем мы поняли, что неорганики очень опасаются всех контактов и общаются с представителями человеческого рода, высоко стоящими по духовной иерархии. Именно с ними они могут разговаривать, потому что у этих людей практически нет страстей, у них спокойная ровная энергетика.
– Получается, что здесь прослеживается так называемый стандартный духовный путь развития?
– Да, – Марвин внимательно посмотрел на навязанную слушательницу. – Можете описать, что входит в этот путь?
– Осознание, победа страстей, успокоение своих эго частей. Нужно нормально питаться, нормально жить, никому не делать зла, – без запинки ответила девушка, и Марвин невольно подумал, что нужно считать ее своей коллегой, пусть неопытной, но начитанной и тянущейся за знаниями.
– Да, все так. Многим духовным затворникам, именно тем, кто работает в бюро, как выяснилось потом, удалось пообщаться с этими неорганиками. Но вопрос в том, что даже я, со временем все это увидев, понял, что они все это время находились на два шага впереди нас. Но эти два шага не несут суперинформации и супервзаимодействия.
Потому что, насколько я понял, все, чего им удалось добиться – это регулярные встречи с неорганиками, попытки разговаривать. Но говорить с ними было сложно, им приходилось кричать. Поэтому они делали все это с каким-то улыбчивым видом, как когда дети играют на площадке – иначе все это было бы очень страшно.
– Почему так получалось? – девушка воспользовалась паузой, во время которой Марвин вновь глотнул воды.
– Возможно, нужен какой-то энергетический коннект, чтобы просто разговаривать. Мы – все люди. И все уже идем в каком-то коннекте. Нам надо подойти, как-то посмотреть на собеседника, что-то сказать. Вы наверняка понимаете, что просто так с кем-то говорить даже неудобно и тому подобное. Возможно, эти моменты прослеживались.
Но что я хочу сказать, чтобы закрыть эту тему. Я делал попытки на протяжении десятков лет, но все, к чему они приводили – к переглядываниям и к помощи (например, чтобы я их догнал, и они могли помочь пройти где-то). Была видна их доброжелательность, но что за ней стояло – узнать невозможно, ведь приходилось тратить месяцы практик, чтобы встретиться с таким неоргаником. Иногда мы не встречали их год, порой и два. И все, что они давали – небольшой эпизод в течение, вероятно, тридцати секунд, который таким образом потом и заканчивался.
Ответ пришел позже и оттуда, откуда и не ждали. На наших занятиях вообще часто приходят ответы с точки зрения чего-то глобального. Мы выяснили потом, что это, возможно, упоминалось в книгах, но сейчас я упомяну об этом с точки зрения общения с такого рода неорганиками. Иногда все заканчивается и начинается в астрале. Так называемый мир снов, в который мы погружаемся, людьми из бюро воспринимался совершенно иначе. Пройдя определенные сферы городов в системе девяти миров с энергетикой (неважно, какой это номер – нам важна была архитектура), работающий в бюро человек мог потом во сне – в астральной проекции – работать уже более осознанно. Делать те вещи, которые нельзя было сделать с физической точки зрения. Например, мы обсуждали прорастание астрала выше реальности…
– Там такое возможно? – сбоку раздался такой ошеломленный голос, что Марвин вздрогнул.
– Да. Он расширялся и вверх, и вниз. Плюс ко всему, взаимодействие с некими сущностями, с людьми, населяющими этот отрезок реальности, возможно, с карманами – это всегда происходило именно после практики в астральном плане. Как выяснилось, именно эти неорганики, просто помогающие их догнать или перекидывающиеся взглядами, в астральном плане очень разговорчивы. Они идут на полный коннект, могут обучать, чем-то делиться.
После этого мы перестали называть их неорганиками. Мы путали их, ведь они находятся в тех же самых местах, выглядят как неорганики конкретного мира и схоже себя ведут. И перестали их называть так после того, как некоторые из группы начали осознавать свои сны. Они рассказывали, что именно эти существа из физического мира, которые помогали, улыбались и общались, в астральном мире являлись членами группы. Они идут рука об руку с нами, с членами бюро, выполняют наши задачи.
Что удивительно – мы знаем, как их зовут, обращаемся к ним по имени. И они не вызывают у нас отторжения. Никакого. И увидевшись с этим человеком в реальном мире тридцать-сорок секунд, потом работаешь и практикуешь с ним в астральной практике на протяжении нескольких недель. Мы его знаем, он узнает нас, помогает – мы не отличаем его от членов бюро, он идет на том же уровне. Выяснилось, что они следуют за нами на самые тяжелые астральные проработки.
– А примеры есть?
– Есть. В астральном мире над миром практики, в котором мы занимались, есть гора. На нее поднимаются люди. А в этой горе есть огромное озеро, кишащее огромными мегалодонами – страшными акулами. И есть такое ощущение, что это какой-то аттракцион или парк для людей, в который они приходят и просто гуляют. Но в то же время это место ужаса, смерти и каких-то постоянно происходящих жутких событий, потому что акулы выпрыгивают из воды и нападают на людей. Да и люди почему-то прыгают к ним в воду. Там постоянно опасно.
Нам понадобилось три астральных практики именно с такими людьми, чтобы прекратить все там происходящее, чтобы озеро вновь стало спокойно, без мегалодонов, чтобы нормализовать эту ситуацию. Мы никак не могли зафиксировать, как это вообще сформировалось и имеет ли какое-то отношение к реальности. Но что мы давно поняли, так то, что не бывает совпадением наличие этих существ на физическом уровне, а потом их настолько полноценная астральная работа, придумать которую мы не могли.
