Квоска-хао, или Вместо тепла - Слава Волк
– Хорошо придумал, – сказал Немецкий Каргину, а потом повернулся к Лаврову: – А они серьёзно такие тупые?
– Нет, – ответил тот, – это тоже игра. Жаль, плоховатая. Но ничего, сейчас темно и снегопад – завтра уже ничего не останется и никто ничего не докажет.
В комнату зашла Алёна. Комната, несмотря на то что находилась в бункере, очень сильно напоминала обычные квартиры: однотонные бежевые обои, старый диванчик, пару обшитых красной тканью стульев, телевизор на тумбочке, только окон нет.
– Выспалась? – спросил Никита.
– Да. По сравнению с дуркой здешние кровати прекрасны! – Тютчева одета так же просто: голубая футболка, джинсы, на ногах лёгкие кроссовки (в бункере все в кроссовках). – Тебе всё-таки удалось создать микролюдей? – спросила она у Каргина.
Он в ответ лишь кивнул головой, даже не посмотрев на неё. Марк с Сергеем переглянулись и поняли, что лучше уйти, оставив пару наедине, а вот Никите пришлось дать незаметный подзатыльник, чтобы дошло и до него. Когда в комнате остались лишь Каргин и Тютчева, она подсела на диван в ожидании каких-то слов, но Ярослав, не моргая, смотрел телевизор. Девушка взяла пульт и нажала на большую красную кнопку, экран потух.
– Алёна, – Ярослав посмотрел девушке в глаза, его же наполнились слезами, что было ему несвойственно, – прости меня, пожалуйста… – он смотрел взглядом глубоко ошибившегося человека, сколько боли в этих сумасшедших, но не очень выразительных глазах.
– Знаешь, – сказала она после того как помолчала несколько минут, – если бы ты не достиг своей цели, не создал бы этих микролюдей, я бы тебя не простила… больше того, я бы тебя убила, мучительно… Но… я тебя прекрасно понимаю… тебе нужно было одиночество для работы. А тебя и прощать нет смысла, потому что нет и провинности. Если тебе так будет легче, то я тебя прощаю. Знай, зла не держу.
– Спасибо, – они обнялись, поцеловались.
Поцелуй продолжился, растянулся, одежда разлетелась по сторонам, два тела слились.
***
Все жители бункера (нормального роста) подошли к толстой стенке из пуленепробиваемого стекла. Никита и Ярослав выступали в роли экскурсоводов, а Сергей, Марк и Алёна – туристов. За стеклом пространство площадью в один квадратный километр. Там весь миниатюрный мир: в центре многоэтажные дома, дальше от центра одноэтажные, потом редкие одинокие частные домики, леса, поля, огороды. И всё меньше чем обычное в десять раз.
– Это что-то вроде Микрополиса, – начал Ярослав. – Ну, идеи, конечно, из известной вам от меня книги «Третье человечество». Не полностью, конечно.
– Надо тогда сначала начать, – помог Никита.
– Да, согласен. Начали изменять человеческие гены, переместились в бункер, начало получаться. Как в книге использовали уистити, игрунку, но разница в том, что отменили идею с яйцами – рождаются как обычные млекопитающие. Построили вот этот город. Идея с богами тоже была, но потом быстро её убрали. Сейчас эмчей около десяти тысяч. Многие из них живут в Микрополисе, но некоторые в нашем мире. Например, 201-я. Ещё с нами живут 539-я, 849-я и 957-я.
– Да, они меньше нас в десять раз. С возрастом так же. То есть, шестнадцати лет, переводя на наши годы, они достигают в один год семь месяцев и одну неделю, если точно. 201-ой, переводя, девятнадцать лет; 539-ой – восемнадцать, 849-ой – семнадцать, 957-ой – шестнадцать.
– У нас немного отличается, так сказать, законодательство… Шестнадцать лет – совершеннолетие, тринадцать – возраст согласия. Всё-таки, с биологической точки зрения это правильней.
– Образование мы тоже умудряемся дать.
– У нас проблемы только в том, что всего около тысячи эмчей совершеннолетние, две тысячи – достигли тринадцати лет, но не исполнилось шестнадцать. Остальные семь тысяч – дети. Кстати, 201-я одна из самых старших.
– А первые 199 – погибли, едва доживши до семнадцати. Хорошо, что успели детей родить, но эти дети уже здоровые пошли.
– А, да, про здоровье. К радиации они устойчивее нас, к некоторым болезням тоже. Ещё соотношение женских и мужских особей 9/1. Я поначалу не хотел так делать, но потом эту пропорцию получилось заложить генетически. Ещё получилось так, что они ничуть не тупее нас, а многие и умнее.
– Те, которые у нас, не прямо гении, но они очень хорошо адаптируются к окружающим условиям, поэтому спокойно относятся к этому большому миру.
– Ещё очень приятно, что нет страшненьких, все красивые. Ну, вроде всё.
– А что ты с ними делать собираешься? – спросил Марк, когда вернулся голос.
– Да, их же не примут всё равно, – Алёна тоже пришла в себя.
– Не примут мирно, – поправил Ярослав.
***
– Вообще, живётся тут довольно неплохо, – Ярослав шёл с остальными по самому широкому коридору бункера.
– Вы сами его построили? – скрывая восторг, спросил Марк, разведя руками, имея в виду весь бункер.
– Он ещё со времён второй мировой. Построен в 1941 году. Но… про него все забыли… абсолютно…
– Да, мы нашли случайно. Потом восстанавливали, улучшали…
– Сами?! Вы же всегда рукожопами были, – высказал недоверие Сергей.
– Мы бы хоть как не смогли, – Каргин подтвердил слова, обращённые к нему.
– Но зарабатывать надо на лохах, – продолжил Никита. – Вот мы и нашли лохов.
– Лохами их трудно назвать. Они нам сильно помогли…
– Кто? Инопланетяне? – съязвил Лавров.
– Почти. Удалось найти пару французов с деньгами. И, что удивительно, рукастых. Сейчас таких мало. Они закупили материалов, реставрировали тут всё, восстанавливали. Много чего сделали… жаль, языковой барьер. Вот это было сложно, но один из них русский знал…
– А где они сейчас? – спросила Алёна.
– Как бы это сказать…
– Это очень… интересная история! – воскликнул Иванов. – Один, который только по французскому болтал, он… его на складе придавило материалами, ну и помер. А второй… тоже помер, – тут Никита посмеялся тому, что смог сделать красивый комичный оборот. – Он в душе поскользнулся и голову разбил, черепно-мозговая.
– О, а вот тут тоже интересно, – Ярослав потёр ладони, – мы же не закапывали их, не сжигали. Помните кошечек из леса? Так вот, мы им дали человечины. Им понравилось, как могло не понравится… Да, вот, потом уже эмчи начали строить. Так что нам вообще хорошо.
***
Алёна и Ярослав очень медленно, прогулочной походкой, шли по узкому коридору, ведущему в жилые комнаты. По
