Панацея - Никита Степанюк
– Я думал, что это еще будет интересно программистам и электронщикам. Но ладно, если это все, то идем.
Павел Степанович остановил служащего:
– Подождите. Я позвал сюда еще одну сотрудницу, она вскоре должна прибыть.
Спустя 8 минут к площадке подъехала машина красного цвета. Из нее с пассажирского места вышла женщина лет 25, и подошла к научному руководителю:
– Павел Степанович, товарищ майор, извините за задержку.
Она поправила коричневые волосы и всю свою выправку. В ответ сотрудники, которые преимущественно были молодыми мужчинами, просто продолжили стоять, сложив около груди руки. Майор сказал:
– Это все?
Павел Степанович утвердительно кивнул. Тогда майор повел всех в сторону леса. Зайдя внутрь лесного массива, он подошел к закрытому кустами старому бункеру. На вид старому. Откинув крышку на ржавой с виду двери, он ввел в нового типа дисплей код доступа, и дверь автоматически открылась внутрь. После этого все вошли в новый, сияющий чистотой коридор, оформленный в серых тонах полированного алюминия. На стене в одном месте был нарисован молот и серп на красном фоне, и снизу полуокружностью была изображена обведенными желтыми линиями буквами надпись: «Союзное наследие».
– Какие-то технологии времен СССР? – вдруг спросил Андрей. Его голос разнесся по коридору гулким эхом, чем порядком смутил всех сотрудников «Метажизни».
Николай Павлович ответил тише, но его было прекрасно слышно:
– Не совсем. Скоро увидите.
Он подошел к концу коридора, где слева светилась прозрачная дверь со звукоизоляцией. Посередине был нанесен непрозрачный логотип «Союзного Наследия».
Дверь, собранная из броневой стали и бронированного стекла, сама открылась навстречу майору. За ним следом вошли остальные, спустились по стальной лестнице. Руководитель лаборатории, полной причудливых приборов и непонятной конструкции малых размеров компьютеров, спросил:
– Это они к нам по своему проекту?
– Именно, – ответил военный. – Расскажите Павлу Степановичу, что это за место.
Руководитель не представился, но пожал руку ученому:
– Прекрасно, Павел Степанович, но мои инициалы вам знать необязательно, хотя, казалось бы, это и улучшает взаимодействие. Разрешите мне начать издалека, так сказать, с истории этого предприятия.
То, что руководитель носил очки и был возрастом за 70, делали его советизированный или слегка старинный стиль речи очень логичным. Обычно, именно так и общаются представители интеллигенции, которые уже многое повидали за свою небедную на события жизнь и в конце концов вышли на пенсию. Павел Степанович кивнул, хотя то, каким тоном немолодой руководитель продолжал речь, явно показало, что в кивке нужды не было от слова «совсем». И вот его слова:
– Понимаете, в светлые времена расцвета великой страны победившего социализма, такой как Союз Советских Социалистических Республик, наука развивалась в различных направлениях и весьма успешно. Наследие лидера народа Иосифа Виссарионовича Джугашвилли, более известного как Сталин, было настолько мощным, что на столетие вперед определило лидерство СССР в науке. Сталинское окружение провело операции, благодаря которым страна создала за послевоенную пятилетку экономическое чудо, рядом с которым и близко стоять не может никакая Япония, никакая Германия, никакой Китай. Советский человек создал в кратчайшие сроки ядерное оружие, первым запустил искусственный спутник, сам лично первым оказался в космосе, первым послал автоматические станции на Луну и привез оттуда лунный грунт, который до тридцатых годов пристально изучали ученые из НАСА за неимением своих образцов (а на Луне они тоже якобы были, но образцы взять забыли), и чуть первым не встал на поверхность этой самой Луны. В шестидесятые годы началось активное развитие вычислительной техники. Советские конструкторы создали несколько различных конструкций ЭВМ, включая единственную в мире машину, использующую троичный код вместо двоичного. Понимаете, еще при Брежневе СССР опережал по компьютерной технике страны тогда еще прогрессивного Запада на 10 лет. Но затем пришла «указивка» сверху, чтобы разработки собственных систем прекратили и стали копировать западные компьютеры. Вот и вышло, что очень быстро прогресс был утрачен, и теперь мы отставали от «империалистов» на целых 20 лет.
Все слушали, кроме некоторых людей, включая Викторию Викторовну – ту самую сотрудницу по радиоэлектронике. Она осматривала загадочные приборы. Преклонного возраста ученый продолжал, подойдя к двери и открыв ее:
– Однако, патриотически настроенные слои в КГБ тогда решили провернуть внутреннюю операцию. Они смогли построить бункер здесь и перевезти сюда копии технологий и прототипов, которые были созданы при расцвете компьютерных технологий СССР. Вместе с учеными-энтузиастами, прототипы продолжали жить и развиваться. Так родилось предприятие «Союзное Наследие». Однако при Брежневе с финансами у него было туговато, а вот когда у власти встал Горбачев, партийная верхушка стала быстро выводить средства из казны СССР на свои личные счета в европейских и американских оффшорах. На траншах часть денег терялась, а маневры по их выведению требовали затрат. Особо преданные стране чекисты смогли использовать этот фактор, чтобы направить значительные суммы в «Союзное Наследие». Девяностые стали одним из золотых веков предприятия, тогда были созданы многие образцы станков и обрабатывающих машин с новым программным обеспечением. Конечно, в единичном экземпляре.
Руководитель уже провел группу по второй лаборатории и остановился у конца коридора. Тем не менее, у него было, что еще рассказать:
– После смены власти в конце девяностых финансирование нелегальным путем было сильно сокращено из-за укрепления контроля за средствами и финансовыми потоками. Впоследствии президенту было доложено об операции, и предприятие получило дополнительное финансирование, хотя и оставалось тайным, дабы не светить в глаза врагам нашего Отечества и придти к нему в час нужды. Теперь этот час настал, – интонация руководителя перешла со спокойной интонации рассказчика на полуторжественную. – Если жизни на Земле угрожает смертоносный вирус, а нашим ребятам, искренне желающим остановить смерть, нужна помощь нашей лаборатории, мы непременно окажем им максимально возможное содействие.
После этого была выдержана двухсекундная пауза, и разговорчивый человек добавил:
– Мне доложили, что у вас трудности со станками для вашего проекта. Кстати, как он называется?
Павел Степанович ответил:
– «Панацея». Он называется «Панацея».
– А, вы позарились на решение всех проблем с болезнями сразу? Хвала вашей смелости.
– Нам просто этот вариант видится наиболее приемлемым. И чтобы создать армию нанороботов…
Очкастый ученый прервал:
– Вам нужны станки нового поколения. Что же, представляю вам установку «Комар». Это высокоточный станок для действий в межклеточных размерах. Вы сможете создать микроскопические механизмы размером с клетки крови.
– А размером с вирус? – спросил Павел Степанович. – Нам надо уничтожать вирус.
– Можно и размером с вирус. Но для этого надо дополнительные расчеты. Необходимое программное обеспечение написано под систему «Триплекс».
Андрей тут смог выступить:
– Триплекс – это стекло такое.
Руководитель сделал ему замечание:
– Мелко мыслите, товарищ. Система «Триплекс» использует троичный код,
