Кем ты хочешь стать, когда вырастешь? - Сандро Давидович Мамагулашвили
Образы начали появляться один за другим: множество квартир в разных уголках страны, его отец в наглаженном кителе, немногочисленные друзья, которые оставались позади из-за постоянных переездов.
«Почему кому-то любовь достается так просто? Почему одни купаются в ней с самого рождения, а другие зарабатывают ее кровью и слезами?»
Это были мысли ребенка – глупого и одинокого. Любовь он так и не обрел, хотя очень и очень старался.
Егор очнулся. Мир дрожал, но каким-то образом он смог подняться на ноги. Космонавт догадывался, что ему предстоит сейчас увидеть. Ведь это случалось еще не раз. Он вернулся к застреленному пришельцу, который на самом деле им не являлся. Это был отец Егора, угрюмый и жестокий человек, который любил приложиться к бутылке.
Егор вновь смотрел в эти мертвые, удивленные глаза и не мог сдержать слез.
– Я монстр! Я такой же, как и он!
***
Магнус Браун, репортер немецкого издания «Psychologische Forschung», рассматривал личные дела пациентов, которые местный персонал любезно ему предоставил.
Всего участников программы было пятеро: Рональд Лог – двенадцатилетний юноша, выходец из семьи врачей и страдающий аутогонистофобией – боязнью съемки на камеру, десятилетний Хэнк – замкнутый и раздражительный парень, отказывающийся праздновать день рождения из-за проблем с отцом. Еще были Алекс со страхом смерти и Ли с комплексом неполноценности, но больше всех Магнуса заинтересовал Егор – пятнадцатилетка, застреливший собственного отца.
– Один из них убийца, – обратился к собеседнику Браун. – И вы рискнули соединить его сознание с остальными? Разве это не опасно?
– Нисколько. И никакой Егор не убийца. Он защищался, и суд это доказал, – произнес Август Вагнер – пожилой доктор, сидящий напротив репортера.
– Не знаю, профессор, не знаю. Зависит от точки восприятия, – съязвил Магнус и криво улыбнулся. Август же не удостоил его даже ухмылкой и поспешил продолжить рассказ.
– И мы не объединяем тут сознания, мистер Браун. «NF» – лишь компьютерная симуляция. Она создает виртуальную реальность, площадку, если угодно, которую наши пациенты наполняют содержимым. Всё, что мы можем, это слегка контролировать эту проекцию, направлять их путем предварительной беседы и стимулировать определенные участки мозга. Дети же воспринимают это больше как сон, игру воображения.
– Это я уже понял, – прервал его репортер. – Вот только для чего? Как ваша программа сможет помочь этим детям?
– Мистер Браун, – произнес Август, сделав глубокий вдох. – Вы знаете, чем страх отличается от фобии?
– Нет, но такое чувство, что сейчас узнаю.
– Страх – это эмоция, которую вы можете контролировать. Фобия же контролирует вас. Эти дети страдали. Сильные психологические травмы мешали им нормально функционировать в обществе. В какой-то момент они начали создавать собственные выдуманные реальности, а мы лишь соединили их в одну и использовали для лечения. Ведь с проблемой легче справляться вместе, не правда ли? Тем более создание виртуального мира – это серьезная нагрузка для мозга, вот мы ее и поделили.
– А после заперли детей в их кошмарах? – поинтересовался Магнус.
– Вам обязательно делать из меня какого-то монстра? – не выдержал Вагнер.
– Прошу прошения, – совсем не раскаявшись, буркнул репортер. – С детства не люблю психиатров. Наверное, у меня тоже фобия, но все-таки не могли бы вы ответить на вопрос?
Август некоторое время молчал, не зная, как реагировать на хамство молодого журналиста, но в итоге решил его просто проигнорировать.
– Никто никого не запирал, но мы действительно начали сталкивать их со своими страхами, снова и снова, до тех пор, пока бы они не научились с ними справляться. И они это сделали! Знаете как? Они выросли! Представили себя большими покорителями космоса! Ведь такие люди ничего не боятся.
Магнус энтузиазм доктора не поддержал, но старательно записывал каждое слово.
– Наивная детская гениальность и их удивительная способность учиться, анализировать и даже копировать никогда не перестанут меня удивлять. Они превзошли все наши ожидания, особенно Хэнк, который умудрился примерить роль своего отца, посмотреть на ситуацию с другой стороны.
– А что Егор? – поинтересовался репортер.
– С ним всё сложнее. Надеюсь, однажды он поймет, что сам не монстр, а, напротив, сразил монстра и всех защитил. А ребята, уверен, ему в этом помогут. Ведь мы собрали их вместе не просто так. Была причина.
– И какая же?
– Все они когда-нибудь надеялись отправиться в космос.
