Ларри Нивен - Четвёртая профессия
Но с лишними двадцатью фунтами или без, она была бы превосходной женой. Я и сам подумывал, не сделать ли ей предложение, но мой предыдущий брак оказался слишкою безрадостным, а развод причинил слишком много боли, и все это произошло слишком недавно. Да и алименты к тому же. Из.-за них-то я жил в конуре, из-за них не мог позволить себе жениться снова. Пока Луиза отпирала дверь, Моррис купил в автомате газету.
В баре царил страшный беспорядок. Вчера мы с Луизой кое-как протерли столики, собрали грязные стаканы и высыпали содержимое пепельниц в мусорные урны. Но стаканы так и остались невымытыми, а урны неопорожненными.
Моррис принялся расстилать газету на полу.
А я замер на месте, держа руки в карманах.
Литтлтон вышел из-за стойки и вынес обе урны. Он выпростал их на газету и начал вместе с Моррисом сортировать мусор.
Мои пальцы нащупали в кармане обертку от таблетки "монаха". Совершенно верно, вчера под фартуком на мне были именно эти брюки...
Какой-то инстинкт заставил меня умолчать о находке. Я вынул руку из кармана пустой. Луиза уже помогала агентам копаться в мусоре. Я присоединился к ним.
Наконец, Моррис сказал:
- Четыре. Надеюсь, что это все. Но надо поискать и за стойкой.
"Пять", - подумал я. И еще я подумал: "Вчера вечером я приобрел пять новых профессий. Не разумнее ли скрыть хотя бы одну из них?"
Если у меня хватило ума принять телепортационную таблетку, предназначенную для каких-то многоглазых существ, то чего еще я мог вчера наглотаться?
Может, я - стал рекламным агентом, может, вором высшей квалификации, а, может, дворцовым палачом, в совершенстве владеющим искусством пытки? А вдруг я напросился на что-нибудь еще более отвратительное, что-нибудь вроде профессии Гитлера либо Александра Македонского?
- Здесь ничего нет, - сказал из-за стойки Моррис. Луиза подтвердила его слова, передернув плечами.
Моррис протянул четыре обертки Литтлтону и распорядился:
- Отвези к Дугласу и позвони нам оттуда.
- Мы подвергнем их химическому анализу, - объяснил он Луизе и мне. Может сдаться, среди них попалась обычная обертка от конфеты. А может, мы пропустили одну или две. Но пока что будем считать, что всего их было четыре.
- Ладно, - сказал я.
- Ладно ли, Фрейзер? Может, все таки три? Или пять?
- Не знаю. - Я действительно не мог вспомнить.
- Четыре, так четыре. Две из них мы уже идентифицировали. Одна курс телепортации для каких-то инопланетян. Вторая - языковый курс. Так?
- Похоже, что так.
- Что он вам дал еще?
В моей голове опять поплыли какие-то клочки воспоминаний, никак не желавшие разъединяться. Я пожал плечами.
Моррис на глазах впадал в отчаяние.
- Простите, - вмешалась Луиза. - Вы на службе пьете?
- Да, - не колеблясь ответил Моррис.
Поскольку для нас с Луизой служебные часы еще не наступили, она смешала три джина с тоником и принесла их в одну из кабинок. Моррис раскрыл плоский чемоданчик, который на поверку оказался магнитофоном, и сказал:
- Так мы ничего не упустим. Луиза, давайте поговорим о вчерашнем вечере.
- Надеюсь, что смогу вам помочь.
- Что здесь произошло после того, как Эд принял первую таблетку?
- Ммм, - Луиза взглянула на меня искоса. Я не знаю, когда он принял первую. Но около часа ночи я заметила, что он как-то странно ведет себя. Подает очень медленно, путает заказы. Я вспомнила, что такое приключилось с ним прошлой осенью, когда он развелся...
Я почувствовал, как у меня застыли мышцы лица. Воспоминание о том случае неожиданно причинило мне боль. Я отнюдь не являюсь своим собственным лучшим клиентом, но год назад случился у меня один мучительный вечер. Луиза сумела меня убедить, что нельзя одновременно пить и стоять за стойкой. Поэтому я продолжал пить, а за стойку вернулся только после того, как протрезвел.
- Вчера вечером, - рассказывала Луиза, - я подумала, что опять возникнет та же проблема, и решила его подстраховать. Повторяла заказы, следила, как он смешивает коктейли, чтобы не дать напутать, В основном Эд был занят беседой с "монахом", только сам он говорил по-английски, а "монах" испускал какой-то горловой шепот. Помните, на прошлой неделе по телевизору показывали, как "монахи" говорят? Вот и этот шептал точно так же. Я видела, как Эд взял у него таблетку и проглотил, а потом запил водой. - Она повернулась ко мне и коснулась моей руки. - Я думала, ты с ума сошел. Я пыталась тебя остановить.
- Не помню.
- В баре к тому времени уже почти никого не было. А ты рассмеялся и сказал, что эта таблетка научит тебя ориентироваться и ты больше никогда не заблудишься. Я, конечно, не поверила. Но "монах" включил свою переводящую машинку и повторил то же самое.
- Лучше бы ты меня все-таки остановила, - сказал я.
- Лучше бы ты не говорил мне этого, - ответила Луиза. - Я ведь тоже приняла таблетку.
Я чуть не захлебнулся. Я как раз поднес к губам джин с тоником.
Луиза хлопнула меня по спине и, вероятно, помогла мне перевести дух.
- Ты ничего не помнишь? - спросила она.
- Я вообще почти ничего не помню с той секунды, как принял первую таблетку.
- Да? Но ты вовсе не казался нетрезвым. Во всяком случае, поначалу...
В разговор вмешался Моррис.
- Луиза, а что "монах" сказал о таблетке, которую дал вам?
- Ничего. Мы говорили обо мне. - Она задумалась. Потом, удивляясь самой себе, сказала: - Не знаю даже, как это понять. Ни с того, ни с сего начала выкладывать историю своей молодой жизни. И кому? "Монаху"! Но мне почудилось, что он слушает меня с сочувствием.
- "Монах"?
- Да, "монах". Потом вдруг достал таблетку, дал ее мне и сказал, что она мне поможет. Я ему поверила. Не знаю, почему, но поверила и проглотила.
- Были какие-нибудь симптомы? Появились какие-нибудь новые ощущения?
Она покачала головой, обескураженно и несколько раздраженно. Сейчас, в холодном сером полуденном свете, вчерашний поступок представился ей чистой воды безумием.
- Значит, так, - сказал Моррис. - Вы, Фрейзер, приняли три таблетки. Назначение двух из них нами установлено. Вы, Луиза, приняли одну, но мы понятия не имеем, чему она вас научила. - Он зажмурился. Затем посмотрел на меня. - Фрейзер, если вы не можете вспомнить, что вы приняли, то, может, хоть вспомните, от чего отказались? Предлагал ли вам "монах" что-либо такое...
Он осекся, уловив выражение моего лица. Потому что его слова в самом деле мне кое-что напомнили...
"Монах" говорил на своем языке, говорил своим чужим шепотком, которому вполне достаточно быть шепотком, потому что основные его звуки просты и легко различаются даже человеческим ухом. "Это обучит вас правильной технике плавания... Кхх... достигает скорости от шестнадцати до двадцати четырех... кхх... за три гребка... Курс включает также упражнения..."
- Я отказался от таблетки, обучающей разумных рыб правильной технике плавания, - сказал я вслух.
Луиза хихикнула.
- Шутите? - спросил Моррис.
- Нет. - И было еще кое-что. Сейчас мне уже не мерещилось, что я тону в море бессчисленных и бессвязных фактов, как раньше. Видимо, все они постепенно раскладывались по полочкам у меня в голове, находя каждый свое место. - Я его расспрашивал об инопланетных формах жизни. Не о самих "монахах" - это было бы невежливо, тем более со стороны представителя расы, не проявившей пока еще своих интеллектуальных способностей, - а о других инопланетянах, обустройстве их организмов. И "монах" предложил мне три курса рукопашного боя без оружия. Каждый из них включает обширные познания анатомии.
- Вы их не приняли?
- Нет. А зачем? Одна из таблеток обучала, как убить разумного вооруженного червя, но она пригодилась бы мне только в том случае если бы я был разумным невооруженным червем. А я еще не настолько к тому времени обалдел.
- Найдутся люди, Фрейзер, которые отдали бы руку или ногу за любую из таблеток, от которых вы отказались.
- Ага. А пару часов назад вы заявляли, что я псих, раз согласился глотать обучающие таблетки пришельцев.
- Извините, - сказал Моррис.
- Вы ведь всерьез решили, что они сведут меня с ума. А, может, уже свели, - добавил я, потому что мое сверхчувствительное равновесие все еще продолжало чертовски меня беспокоить.
Но реакция Морриса обеспокоила меня еще больше. "Фрейзер того и гляди начнет заговариваться. Надо поскорее выкачать из него все, что можно".
Нет, на лице его ничего такого не отразилось. Неуж-то я превращаюсь в параноика?
- Расскажите-ка мне еще о таблетках, - попросил Моррис. - Похоже, что они дают эффект замедленного действия. Долго ли придется ждать, прежде чем появится уверенность, что на поверхность всплыло абсолютно все?
- Он и вправду говорил мне что-то... - Я сделал усилие и постепенно вспомнил.
"Таблетки функционируют как память", - нашептывал мне "монах". Он отключил переводящее устройство и нашептывал на своем языке - ведь теперь я его понимал. Трескотня "переводчика" раздражала его, потому-то он и дал мне первую таблетку. Но шептал он тихо, язык его был для меня еще непривычен, и приходилось слушать очень напряженно, чтобы понять, что он говорит. Зато сейчас я отчетливо все вспомнил.
