Чарльз Мартин - Дороги, которым нет конца
Подобно большинству населенных пунктов в верхнем Колорадо, Буэна Виста зародилась как поселок самогонщиков с шахтерским довеском, и с тех пор мало что изменилось.
В семь утра, когда открылась кофейня, я был первым в очереди. Я заказал два тройных кофе с «Хони бэджером»[6] и медленно поехал к больнице, пытаясь отговорить себя от визита в это заведение. Когда я остановился и выключил двигатель, то все еще продолжал спорить с собой. Наконец я приказал себе заткнуться и вошел внутрь. Там я поднялся на лифте на четвертый этаж, и медсестра показала мне, как пройти в палату 410.
Когда я вошел в комнату, свет был выключен, но в окно струился мягкий солнечный свет. Делия сидела и смотрела в окно; ее правая рука была плотно забинтована и лежала на коленях. Два пальца заметно опухли. Шишка на голове исчезла, но багровый след остался. Когда она повернулась и увидела меня, у нее буквально отвисла челюсть. Она закрыла рот, ее глаза заблестели от слез.
– Кууп… – выдавила она надтреснутым шепотом. – Ох, боже мой…
Она подтянула колени к груди, словно привыкла обнимать себя. Я подошел к краю кровати, поставил кофейные кружки на столик и сел, сложив руки на коленях, так что наши глаза оказались на одном уровне.
Несколько минут она просто сидела, качая головой. В ее глазах стояли слезы. Ее глаза всегда были круглыми, как у негритянки, и большими, как мячики для гольфа. Большие глаза – большие слезы. И одна из них вырвалась на волю и побежала по ее щеке.
Она положила руку на одеяло ладонью вверх. Своего рода приглашение.
– Как поживаешь?
Я протянул руки над кроватью и взял ее ладонь. Она изучила шрамы на моей правой руке и провела по самому длинному кончиком указательного пальца. Вторая слеза покатилась следом за первой.
– Нэшвилл?
– Да, – тихо ответил я.
– Она в порядке?
Я пожал плечами и попытался улыбнуться. Потом сжал и разжал кулак.
– Работу делать может. Напоминает мне, когда приближается гроза.
– А ты… ты еще?.. – неуверенно спросила она.
Я кивнул:
– Иногда. Когда могу.
Она потянулась и едва не прикоснулась кончиками пальцев к моему горлу, но потом передумала.
– У тебя совсем другой голос. Как у крестного отца.
Я кашлянул.
– Это бывает полезно, когда мне звонят люди и пытаются что-нибудь продать.
Она тихо рассмеялась, и груз, давивший на ее плечи, подкатился к краю и заколебался. Либо он упадет наружу и освободит ее, либо упадет внутрь и сокрушит то, что от нее осталось. Она растерянно огляделась по сторонам.
– Ты знаешь, как я сюда попала?
– Я остановился у светофора и увидел, как ты ухватилась за парковочный счетчик. Потом ты упала, и я подхватил тебя. Я не знал, что это ты, пока не отнес тебя в джип и не приехал сюда.
Она с трудом пыталась сложить кусочки головоломки.
– Ты здесь живешь?
– Ну да. – Я отхлебнул кофе.
Она выглядела смущенной.
– Ты подобрал мою гитару?
– Там остались лишь куски да щепки на тротуаре. Но я забрал твой рюкзак.
Она осознала утрату. Я предложил ей кофе.
– Это из нашей местной кофейни. Туда добавляют бальзам под названием «Хони бэджер», который, если смешать его с тройным кофе, позволяет человеку начать день так, как предписывал Господь.
Она отпила и кивнула, но хотя кофе и начал рассеивать медикаментозную дымку, он ничего не мог поделать с гориллой, сидевшей у нее на плечах. Мы сидели молча. Я передал ей бумажную салфетку и указал на ее губу:
– У тебя там пена…
Она вытерла рот, промокнула глаза и попробовала усмехнуться:
– Я оставила ее на потом.
– Куда ты направлялась? – спросил я, чтобы прервать неловкое молчание.
– В Билокси. Мне предложили площадку в казино… и комнату. Я могу и столики обслуживать… – Она неуклюже повела плечами; дальше можно было не продолжать.
– У тебя есть вторая гитара?
Она покачала головой.
– Как ты туда доберешься?
Она улыбнулась и подняла в воздух большой палец.
– У тебя есть место, чтобы остановиться на какое-то время?
– Я не собиралась останавливаться. – Она указала на свой рюкзак. – У меня есть карта хостелов. Иногда по вечерам я могу играть в баре или… откладывать немного денег, чтобы доехать до следующего города. Только до тех пор, пока я не доберусь до Миссисипи.
В палату вошел доктор Билл.
– Как вы себя чувствуете этим утром? – Он достал стетоскоп из кармана белого халата и стал слушать ее сердце. Она посмотрела на него, прищурив один глаз.
– Было бы лучше, если бы мир перестал кружиться перед глазами.
– У вас здоровенная шишка на голове. – Он посветил ей в зрачки и подержал запястье, считая пульс, потом осмотрел ее руку.
– Здесь больно?
– Болезненно.
– Примите что-нибудь от боли. Приложите лед. Вам нужно несколько дней покоя. Ничего страшного, но лучше поберечься. У вас есть вопросы?
– Я могу уйти?
Он повесил стетоскоп на шею и посмотрел на пустой пакет с жидкостью для вливаний на капельнице над кроватью.
– Дайте мне несколько минут на подготовку ваших бумаг, и вы можете быть свободны. Но никаких поездок в ближайшие несколько дней. Никаких волнений. Никакого яркого света. Никаких компьютеров и набора текстов. Отдых – ваш друг.
– Ты голодна? – спросил я, когда он вышел.
Ее плечи немного расправились, и груз упал. Наружу.
– Я могла бы перекусить.
Когда медсестра убрала капельницу и помогла Делии одеться, мы вышли в вестибюль и направились к выходу, где солнце сразу же прожгло дыру в моей сетчатке. Я протянул Делии темные очки:
– Возьми, это поможет.
Она надела очки. Когда створки дверей раздвинулись в стороны, мы сразу увидели громилу со стежками на голове. Он запыхтел и громко прорычал:
– Вот эта су…
Если мне показалось, что ей грозят неприятности, то меня ожидал сюрприз. Он едва приоткрыл рот, когда Делия врезала ему сапогом в пах. Вероятно, этот мужик весил около трехсот фунтов, но ее удар сбил его с ног, и он рухнул на колени, где тут же начал блевать. Пока он корчился, извергая на пол свой завтрак, она вылила ему на голову остатки кофе из пластиковой кружки.
– Это за мой «Хаммингберд»[7], ты, жирный, грязный, вонючий, гнилозубый ублюдок.
Ее немного пошатывало, так что я подхватил ее под руку, и мы вышли на автостоянку. Я попытался улыбнуться.
– Кажется, доктор велел не волноваться.
– Я совершенно не волнуюсь.
Я помог ей залезть в джип.
– Тогда мне бы не хотелось увидеть тебя взбудораженной.
Глава 4
Мы устроились в кабинке кофейни, где Делия пила вторую порцию кофе с «Хони бэджером» и понемногу откусывала от запеканки.
– Ты прав, это действительно здорово.
– А ты бог знает на что потратила половину первой порции.
– Извини. – Она изучила меню, висевшее над нами. – Если бы я знала, сколько это стоит…
– Никаких проблем. – Круги под глазами говорили о том, что она уже давно не спала нормально. – Что произошло?
– Ну, он стоял там на коленях, и я подумала…
– Нет, вчера вечером. В зеленом «Форде».
Она смягчилась.
– Просто парочка скотов, которые вели себя как скоты.
– Откуда ты ехала?
– Вчера вечером выступала в одном салуне в Лидвилле. Вообще-то, начала еще днем. Исполняла популярные кавер-версии для байкеров. Но потом… – ее лицо помрачнело, – потом меня подставили два парня на улице. Из-за них бар опустел. Один из них был и впрямь хорош, так что я осталась наедине с барменом, вся публика ушла слушать их. Поэтому я собрала вещи и стала голосовать на обочине.
Я не стал рассказывать ей о своей роли в этом событии.
– А при чем тут твоя гитара?
– Этим скотам нужно было больше, чем поговорить. – Она откинулась на стуле и пожала плечами. – Решили, что они могут отобрать ее. – Она резко сменила тему: – Так ты жил здесь все это время?
– Первые несколько лет я путешествовал, но в конце концов вернулся. Это дом.
Она размазывала запеканку по своей тарелке.
– Купер…
Я поднял руку.
– Не надо. Прошло много времени, и много воды утекло под тем мостом. Скажи, что ты предполагаешь предпринять в ближайшее время?
Ее верхняя губа снова покрылась пузырчатой молочной пенкой. Она подняла кружку, задумчиво глядя на ее содержимое.
– Я думала о том, чтобы переехать сюда и устроиться на работу. Мне могут платить за такие вещи. – Она со смехом протянула руку и показала квадрат медицинского пластыря, закрывавшего прокол от капельницы. – Пусть капают в ту же вену. – Ее смех был непринужденным и глубоким, как и ее голос. – Как там называется этот городок? Дольче Вита? Вита Лока?
Я рассмеялся:
– Буэна Виста.
– Почти угадала.
– У тебя есть где остановиться?
Она покачала головой.
– Если тебе нужно место, у меня есть городская квартира.
– У тебя есть дом где-то еще?
– Я провожу время поровну между своим домом в горах, там, за облаками, – я указал на запад, по направлению к соляным утесам и перевалу, который вел за Сент-Эльмо, – и моей здешней квартирой. Место, где я остаюсь ночевать, часто зависит от погоды.
