Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал

12.

Мыслеобраз Мусиора полностью подтвердил мою гипотезу. Душа старого вождя имела те же самые несуразности, как у Натки, только выражены они были еще более заметно. Я с удивлением понял, что история о явлении в мир Оберика вовсе не является бережно лелеемым воспоминанием старого халфлинга - все образы, которые он так красочно расписывал, возникли в его душе не более года назад, и я готов спорить, что первым разумным, узнавшим обстоятельства явления Оберика халфлингам, был Хэмфаст первый. Кстати, вот и еще одно подтверждение моей идеи - при повторном пробивании канала в Арканус этот мир предъявил мне то же самое, что и в первый раз. Совершенно естественно - я ведь почти не изменился, и поэтому обстоятельства моего появления в мире стали другими только совсем чуть-чуть. Стоп! Если Арканус разумен и выполняет мои желания, не сможет ли он переправить меня обратно в Средиземье? Вряд ли это сложнее, чем устроить такое масштабное представление. Вот только как сделать, чтобы Арканус меня услышал?

13.

Я не стал утруждать себя наложением невидимости, я просто переместился в заклинательный покой башни Оберика. Натка сидела в Главном Заклинательном Кресле, а перед ней разворачивалась панорама сражения. Я уже видел подобные зрелища в мыслеобразе Натки, но в реальности это впечатляет куда сильнее. Я тихо встал позади кресла, чтобы не мешать великому Оберику руководить боем. В магическом окне расстилалась пустыня, на горизонте виднелись деревья оазиса и угадывались очертания глинобитных хижин полусферической формы, а на переднем плане полусотня клаконских мечников спешно занимала боевой порядок. Натка сделала неопределенный жест рукой и я ощутил, как мана хлынула в проем волшебного окна, каким-то образом воздействуя на мечников, я так и не понял, как именно. Строй покачнулся и двинулся вперед мерным, сберегающим силы шагом. Я переместил взгляд в направлении движения воинов и увидел противника - сто или чуть более людей в легких доспехах со столь же легким вооружением. Легкая добыча, подумал я, и был неправ. Потому что в этот момент что-то случилось, и клаконы, все как один, рухнули на землю как подкошенные. Окно захлопнулось. Натка нецензурно выругалась. Она встала с кресла и увидела меня. Кажется, я выбрал не самый удачный момент для разговора, но уже поздно уходить, чтобы вернуться в другой раз. - Привет, Натка, - сказал я. Натка выругалась еще раз. - Как ты узнал? - спросила она. - Мыслеобраз. - Это еще что такое? Очередная высшая магия? - Она самая. Натка потупила взор и как-то сгорбилась. Редкостно глупое зрелище расфранченный зеленоволосый эльф, виновато стоящий перед хоббитом, как напроказивший ребенок. - И что теперь будет? - спросила Натка. - С тобой - ничего. - Это как? - Очень просто. Конечно, мне неприятно, что ты меня убила, - при этих словах Натка дернулась, как дергается собака, которую хозяин лупит поводком, - но я не собираюсь тебя наказывать. Ты неплохо справляешься с ролью Оберика, и я не хочу занимать твое место. - Неплохо? - воскликнула Натка. - Вот это ты называешь неплохо? - она указала рукой за спину, туда, где только что было окно в пустыню. - А что вообще произошло? - Не знаю! Какое-то заклинание и все мои воины мгновенно погибли. - С кем ты воевала? - С Шери. Она атаковала Браксус и уже можно считать, что успешно. - Браксус по любому нельзя было удержать, глупо расстраиваться из-за его потери. Натка неопределенно пожала плечами. - Глупо... но что мне, радоваться, что ли? - Радоваться нечему, но и оснований для печали я пока не вижу. Шери отобьет Бамбург и все, дальше ей придется дать бой той армаде, которую ты собрала на границе. Не волнуйся, все идет хорошо. Натка пожала плечами еще раз. - Ну ладно, хорошо так хорошо. Ты зачем пришел? Сказать, что все про меня знаешь? - Не только, - я установил магический фильтр вокруг Натки и продолжил говорить, - я начал изучать структуру Аркануса и обнаружил кое-что очень интересное. Постарайся вспомнить что-нибудь из своего детства. Натка растерялась. - Из детства? А что тут вспоминать? Детство как детство. - У каждого разумного в детстве бывают яркие моменты, которые запоминаются на всю жизнь. - Ну не знаю, - сказала Натка, - что-то ничего не вспоминается. - Когда ты впервые посетила башню? Вот оно! Чужеродная магия закопошилась в Наткиной душе. Я попытался проследить источник воздействия... оно идет будто бы отовсюду и ниоткуда конкретно... нет, пока мы находимся внутри башни, выяснить ничего не удастся. Натка открыла рот, но я остановил ее движением руки и совершил перемещение. Мы стояли посреди песчаной пустыни, не понимаю я географию Аркануса, как могла пустыня образоваться там, где нет ни жаркого солнца, ни высоких гор, задерживающих влажные ветра? А на Арканусе это запросто, отойдешь от Торвелла на пятьдесят миль на юг и вот тебе пустыня. Натка вздрогнула. - Зачем ты это сделал? - Я все объясню, но потом. Ты что-то начала говорить? - Ну да, ты спрашивал про мой первый визит в башню. Мне было одиннадцать лет... Магическое воздействие прекратилось. То ли мы слишком далеко от башни, то ли все необходимые знания уже вложены в Наткину душу и дальнейшее воздействие не имеет смысла. - Стоп, - я прервал Натку, - вспомни что-нибудь другое. Например... например, что сказал твой отец после того, как Оберик впервые тебя изнасиловал. - Почему изнасиловал? - удивилась Натка. - Я сама дала. Как можно отказать хозяину? Это же великая честь. - Не отвлекайся. Так что сказал Мусиор? Снова воздействие и снова оно направлено со всех сторон. Значит, башня здесь ни при чем. Это сам Арканус вкладывает нужную информацию в души тех, с кем я разговариваю. Жаль, в устройстве башне разобраться проще, чем в устройстве целого мира. Натка что-то говорила, но я ее больше не слушал. Я выполнил заклинание и она переместилась в башню, а я - в гостиную своего временного дома.

14.

Я не поверил своим глазам, настолько невероятно это зрелище, особенно с учетом того, что я узнал в последние дни. В кресле посреди моей гостиной сидел эльф. Настоящий живой эльф, но не такой, как Оберик, его кожа имела еле заметный голубовато-сизый оттенок, жесткие прямые волосы белы как снег, я никогда и нигде его прежде не видел, но я сразу узнал его, потому что близкого друга узнаешь в любом обличье. - Уриэль! - воскликнул я. - Неужели это ты? Эльф отложил дымящуюся трубку, легко вскочил на ноги, мы бросились навстречу друг другу и крепко обнялись. - Наконец-то, Хэмфаст! - произнес Уриэль, когда настало время расцепить объятия. - Я уже начал всерьез думать, что по каналу прошел только я один. - А я так думал с самого начала. Как ты нашел меня? И почему ты так долго не появлялся? - А почему ты так долго не появлялся? - Ну... я не искал тебя, потому что думал, что тебя здесь нет... - А я не искал тебя, потому что понимал, что это бессмысленно. Ты уже понял, как здесь работают заклинания поиска? - Как-то странно. Они предпочитают находить то, с чем заклинающий раньше встречался лично, а что-то другое находят только тогда, когда находить больше нечего. - Молодец, разобрался. Не совсем правильно, но очень близко к истине. А как ты это объясняешь? - Ну есть у меня одна безумная идея... Уриэль выжидающе-одобрительно смотрел на меня и я продолжил: - Складывается ощущение, что этот мир разумен. Уриэль перебил меня: - Мир или башни? - Мир. Я спровоцировал ситуацию, когда этот разум активно проявляет себя, и не обнаружил четкого направления магического воздействия, оно идет как бы отовсюду. - Ну и что? - удивился Уриэль. - Это ни о чем не говорит, ведь когда работает высшая магия, в большинстве случаев вообще не приходится говорить о направлении воздействия, оно просто происходит и все. Да и в случае низшей магии всегда можно искривить энергетические потоки, это потребует лишней маны, но не более того. - А ты думаешь, этот разум обладает высшей магией? - Я уверен в этом. Странно, что я даже не подумал о такой возможности. Насколько это меняет дело... да нинасколько, в общем-то. - Значит, ты тоже понял, что здесь присутствует какой-то мировой разум? спросил я. - Понял, притом почти сразу. Где-то примерно на второй день. - Это как? - я ощутил самую настоящую зависть. Все-таки я не могу сравниться с Уриэлем в магическом умении. Пусть ключ силы у нас один и тот же, и, значит, магические возможности одинаковы, тысячелетний опыт все равно ничто не заменит. - Как-как... - проворчал Уриэль, - это же элементарно. Ну ладно, разложу по полочкам. Первое: я задал запрос на поиск тебя и получил ответ, что тебя здесь нет, в то время как я точно знаю, что ты здесь есть. - Откуда ты точно знал это? - удивился я, одновременно почувствовав некоторое облегчение. Уриэль понял то, что не понял я, не потому, что я дурак, а потому, что он изначально знал что-то мне неизвестное. - Не было обрыва канала, - пояснил Уриэль.- Бывает, что в процессе группового перехода рвется канал, и тогда один из группы погибает, а из остальных кто-то переходит в мир назначения, а кто-то остается на месте. Но разрыв канала - это такая вещь, которую нельзя не заметить. У нас этого не было и поэтому ты должен быть здесь. - Я не знал этого, - сказал я. - Ну того, что если не было обрыва канала, то все должны добраться до цели. И когда заклинание поиска сообщило, что тебя нет, я подумал, что до цели добрался один я. Уриэль кивнул. - Это понятно. На твоем месте я подумал бы то же самое. Но я не на твоем месте, - он улыбнулся. - Так вот, я сделал вывод, что заклинание поиска здесь работает по-другому. И я стал разбираться, в чем отличия. А отличия тут очень своеобразные. Не уверен, что Арканус разумен, эта гипотеза слишком уж отдает сапиентоцентризмом... - Чем-чем? - мне показалось, что я недослышал. - Сапиентоцентризмом, - повторил Уриэль. - А, ну да, откуда же тебе это знать, ты в Дейле не учился. - А ты учился? - я в очередной раз поразился тому, что мой учитель за свой трехтысячелетний век, кажется, успел побывать везде. - Учился. В Дейлском университете. Даже диплом получил, - Уриэль усмехнулся, - по специальности прикладная ветеринария. У них на востоке интересная философия, я ради нее и поступил в университет. Так вот, сапиентоцентризм... когда разумный сталкивается с непознанным, он неизбежно попадает под влияние трех тенденций, затрудняющих познание истины. Сапиентоцентризм, анимизм... и еще что-то третье, не помню уже... Сапиентоцентризм - это стремление искать во всем непонятном проявления разума. Возможно, он так развит у нас, потому что наш мир создали валары такие же разумные существа, как и мы, только более могущественные. Мы привыкли, что все, что есть в мире, создано разумом, и потому мы всюду подсознательно ищем разумные сущности, даже там, где их нет. Интересно, какая философия возникла бы в мире, который возник сам по себе, без определяющего влияния разума Творца. Впрочем, это глупости, такой мир не может существовать. Короче говоря, я не исключаю, что разумность Аркануса только кажущаяся. - Но как тогда объяснить, что все мыслеобразы местных жителей крутятся вокруг меня? - Не только вокруг тебя, - поправил меня Уриэль, - вокруг меня тоже. И еще вокруг хозяев, только не самих хозяев, а их государственной деятельности. Если вдуматься, тут нет никаких противоречий. Мы привыкли, что мир Средиземья функционирует по законам объективного идеализма... - Чего? Уриэль вздохнул. - Жалко, что ты не изучал философию. Первый вопрос философии: что первично - материя или разум? - Конечно, разум! Ведь материя может быть создана разумом, хотя бы магическим образом, а разум не может породить материю. - Спорный вопрос. Орлангур, например, считает, что его разум порожден случайными флуктуациями материи на границах Арды. Но в целом ты прав, разум действительно стоит выше материи. Это называется идеализм. - А что, бывает еще и материализм? - А почему бы и нет? Несложно представить себе мир, в котором материя выше сознания. В нем не может действовать магия и не могут существовать валары и майары, но все остальное может быть таким же, как у нас. Дейлские философы любят рассуждать о всяких отвлеченных вещах, они даже придумывают сказки, в которых действие происходит в выдуманных мирах, это называется фэнтези. - Зачем они это делают? - изумился я. - Зачем тратить время и силы на придумывание несуществующих историй о жизни несуществующих существ в несуществующих мирах? - Хотя бы затем, что, моделируя миры, основанные на иных базовых принципах, мы лучше познаем родной мир. Так о чем бишь я... фэнтези... в фэнтези часто фигурируют материалистические миры, и, надо сказать, это довольно интересные миры. В материалистическом мире с большой вероятностью существует только одна разумная раса, там гораздо меньше разнообразие неразумных существ, скорее всего, там нет ни нежити, ни нечисти, общественный прогресс идет главным образом в направлении создания артефактов... - Каких еще артефактов? Там же нет магии! - Артефакт может существовать и без магии, просто у нас такие артефакты не делают, потому что это глупо. Но около четырехсот лет назад Пух из Дейла на спор сотворил артефакт, полностью лишенный магии. Это была повозка, внутрь нее заливали земляное масло, зажигали огонь и она ехала, будто в нее запряжены невидимые лошади. - Как такое возможно без магии? - Мир не исчерпывается магией, в мире есть много других закономерностей, которые можно использовать для своего блага. Просто магия гораздо удобнее. Пух строил самодвижущуюся повозку почти два года и затратил не нее вдесятеро больше золота, чем выиграл в споре. Впрочем, я компенсировал ему издержки... - Ты? - Ну да, я. Это я спорил с Пухом. Идея сотворения немагического артефакта привлекала меня давно, просто жалко было тратить время и силы. И правильно - результат оказался в точности таким, как я и предполагал с самого начала, немагические артефакты создавать можно, но нецелесообразно. Если, конечно, в мире есть магия. А если магии нет, тогда немагические артефакты - основной путь развития общества. Вернемся в Средиземье, обязательно загляни в библиотеку Дейлского университета, пищи для ума там хватает. Так о чем мы... да, идеализм. Разум выше материи. Когда мы признаем это, возникает второй вопрос - чей разум первичен? - Ясно чей - Эру Илуватара. - Естественно, ведь это он сотворил мир. Это называется объективный идеализм. - Почему объективный? - Потому что первичный разум существует объективно, являясь внешним по отношению к субъекту познания. А еще бывает субъективный идеализм. - Это когда смотришь на мир со стороны Творца? - Да. В Средиземье субъективный идеализм существует только для Эру. А попробуй представить себе мир, в котором субъективный идеализм существует для всех. - Каждый - Творец? Бред! - Ну почему же бред? Во-первых, даже у нас каждый маг в какой-то степени творец, особенно если учесть высшую магию. Если бы все разумные существа Средиземья вдруг научились высшей магии, идеализм нашего мира стал бы скорее субъективным, чем объективным. - Но здесь, на Арканусе, высшей магией вообще никто не умеет пользоваться. - Я в этом не уверен. Хозяева... - Тоже не умеют. - Откуда ты знаешь? Я самодовольно усмехнулся. - Некоторое время я был Обериком... - и я начал рассказывать о приключениях себя предыдущего. Мне пришлось прерваться, чтобы принести пиво, трудно долго говорить, не промачивая глотку время от времени. Когда я закончил, Оберик выглядел потрясенным. - Ну ты, Хэмфаст, даешь, - только и смог он сказать. - Странный вы народ, хоббиты, обычно такие спокойные, скромные, тихие, а как что случится, только и остается дивиться, куда вся эта скромность девается. Ну ты даешь... Он помолчал, собираясь с мыслями. - Надо бы нам с тобой заглянуть в гости к этой... Натке, - наконец сказал он. - Ты правильно сделал, что не убил ее, думаю, я смогу от нее кое-что узнать. - Попробуй, - сказал я с сомнением, - но она сама почти ничего не знает, она такая же кукла, как и все здешние обитатели. Знать бы еще, чья кукла... - Ты слишком драматизируешь. Кукла... если разумный не предпринимает активных действий, выходящих за рамки привычного, это еще не значит, что он - кукла. Если так считать, тогда в Аннурском королевстве все куклы, кроме Гнея, Леверлина, ну и еще десятка людей. - Но дело совсем не в этом! Да, большинство разумных не нарушают привычного течения действительности, но у нас в Средиземье не бывает такого, чтобы какая-то внешняя сила вмешалась в мыслеобраз и внесла в него новые воспоминания, которых раньше не было. - Почему же не бывает? Ты прекрасно знаешь, какими элементалами это делается. - Знать элементалы вовсе не означает иметь возможность. Ты же представляешь, как трудно четко выявить в разумной душе участок, содержащий нужное воспоминание или там мысль... это же практически невозможно! - Для тебя - да, для меня - тоже, а для более сильного мага? - Но там же экспоненциальная сложность... - А ты уверен, что нет более эффективных методов поиска? - Как? Там же нет индексов. - Уверен? Или мы просто не можем их найти? Или понять, что это индексы? Как бы то ни было, внешнее воздействие на душу существа не отрицает разумность и самостоятельность существа, подвергаемого воздействию. Все мы испытываем внешние воздействия, только опосредовано, через ощущения, слова и мысли, и это не делает нас куклами. - Но одно дело слова, а другое - прямое ковыряние в душе! - Я бы не стал называть это ковырянием. Ты хоть раз замечал, чтобы из души какого-нибудь жителя Аркануса под внешним воздействием что-нибудь исчезло? Я напряг память, но не смог вспомнить ничего подобного. - Не замечал, - признал я, - но я только совсем недавно начал заниматься этой проблемой. - Конечно, - съязвил Уриэль, - раньше у тебя были другие проблемы. Вот начнется из-за тебя мировая война... - С чего бы? - удивился я. - Я же ни на кого не нападал, или ты думаешь, что Шери и Сссра выступают на стороне нечисти? - Нет, конечно. Но ты нарушил привычное течение событий, вывел армии из гарнизонов, одержал целую серию побед, естественно, твои конкуренты перепугались. - Чего им бояться? Я же не на них нападаю. - Ты здорово улучшил положение в империи, как военное, так и экономическое. Другие хозяева заопасались, что скоро ты станешь сильнее их всех, вместе взятых. - Ну и что, теперь им надо нападать на меня? Почему бы им не начать с себя? Они тоже могут сделать то же самое, что сделал я. - Ты относишься к хозяевам, как к существам, равным тебе, но они другие. Ты же был хозяином, ты сам говорил, что был тогда не в себе. - Но я же не нападал на других хозяев! - Возможно, это было вопросом времени. Как бы то ни было... мне все больше и больше кажется, что Арканус построен по принципу субъективного идеализма. А когда мы рассуждаем в рамках концепции субъективного идеализма, возникает третий вопрос философии - а кто субъект? В данном случае, думаю, субъектами изначально являлись хозяева, хотя это надо проверить. А когда в мир пришли мы, мы тоже вошли в число субъектов. Все остальные местные существа полноценными субъектами не являются и формируются как отражения процессов, происходящих в душах субъектов. Но это не означает их ущербности или еще чего-то подобного. Думаю, то внешнее воздействие на мыслеобразы, которое так тебя поразило, специально введено Творцом этого мира, чтобы скомпенсировать ущербность обычных жителей. - Так ты думаешь, что эти воспоминания создает Творец? - Ну почему же сразу Творец? Опять ты впадаешь в сапиентоцентризм. Будь я на месте Творца, я бы сотворил заклинание, которое делало бы это вместо меня. А сам Творец... пятый вопрос философии "кто Творец" в случае субъективного идеализма не имеет однозначного ответа. Творец вовсе не обязан постоянно вмешиваться в дела мира, он вообще может покинуть мир сразу же после сотворения. - Ну не знаю... - я совсем загрузился, - это надо обдумать... - Совершенно верно! Это надо обдумать. Вообще, все надо обдумывать перед тем, как предпринимать действия. Я пожал плечами. - В целом это правильно, но иногда нет времени на размышления и надо действовать быстро. Может, вы, эльфы, потому и покинули Средиземье, что не смогли примириться с этой необходимостью? - Может быть. Ладно, хватит грузиться, давай допивать, да и спать пора. Утро вечера мудренее. - Подожди, Уриэль! Ты еще не рассказал, что с тобой произошло. - А что тут рассказывать? Я явился на Миррор, в город Хеллгейт. Похоже, этот мир подбирает каждому гостю наиболее подходящую точку входа исходя из расовой принадлежности посетителя. Ты - хоббит, и попал к халфлингам. Я эльф и попал к эльфам, пусть это и совсем другие эльфы. - Как это другие? - Миррорские эльфы называют себя темными эльфами. Они здорово отличаются от эльфов Средиземья и внешностью, и повадками, и философией. Они не бессмертны и гораздо слабее в магии, это совсем другая раса, но из тех рас, что живут на Арканусе и Мирроре, они наиболее близки к эльфам Средиземья. - Но сейчас под началом Натки служат эльфы-наемники и они выглядят совсем по-другому, чем ты, и они больше похожи на описания из Красной книги. - Это наемники, у них нет постоянных поселений. Хотел бы я, кстати, знать, откуда здесь берутся наемники? И дети Творца... откуда они берутся? - Не знаю. Ну так, ты явился в Хеллгейт и что дальше? - Меня сразу же приняли за очередного сына Творца. Тебе не повезло, Сакред Вейл уже достиг предельной численности населения, когда ты явился туда. - Как это предельной численности? Это же захолустный городишко! - Почему-то в этих мирах есть жесткое ограничение - население города вместе с пригородами и ближайшими деревнями не должно превышать двадцати пяти тысяч. Не знаю, в чем тут причина, но это ограничение соблюдается неукоснительно. - Но как? Как вообще можно соблюсти такое ограничение? Допустим, население города составляет ровно двадцать пять тысяч и в какой-то семье рождается ребенок? - Тогда в другой семье кто-то умирает от каких-то естественных причин. Я не знаю, чем это вызвано и как происходит, но это так, я проверял. Ну так вот. В Хеллгейт каждый день являлся один новый эльф - попеременно то юноша, то девушка. То, что в один из дней явилось сразу двое и второй сын Творца оказался взрослым мужчиной - это удивило местных чиновников, они даже доложили бургомистру, но тот покачал головой и ничего не сказал. А что тут скажешь? Миррор таит много тайн. В общем, меня посчитали обычным сыном Творца и направили на работу, как обычного сына Творца. Я должен был ловить рыбу в Хеллривере, это река, на которой стоит Хеллгейт, поначалу я так и делал, а потом создал себе копию и один я ловил рыбу вместе с другими эльфами, а другой занимался изучением Миррора и поисками тебя и Олорина. - Ты нашел Олорина? - воскликнул я. - Нет. Я и тебя-то нашел только потому, что ты начал творить нетипичные для этого мира заклинания. Я создал артефакт, который сканирует астральное пространство на предмет определенных заклинаний, но ты начал их творить только пару дней назад. - Тогда что, получается, Олорин еще ничего не понял в этом мире, раз не начал творить нетипичные заклинания? Уриэль пожал плечами. - Выходит, что так. Странно, мне всегда казалось, что он не глупее меня. Скорее, с ним что-то случилось, вроде того, как с тобой. - А если попробовать рассчитать точку, в которой Олорин появился в этом мире? - Моргот меня раздери, Хэмфаст, а это идея! Точно! Раньше я не мог этого сделать, потому что не знал, каким законам подчиняется выбор точки входа, но теперь мы знаем, где явился я и где ты, кстати, ты вроде говорил, что во второй раз явился в другом месте? - Ну да. В первый раз это было в бестиарии Сакред Вейла, а во второй - в самом Сакред Вейле. - Над этим тоже стоит подумать. Можно попробовать рассчитать точку входа для Олорина, это обязательно надо попытаться сделать. А когда мы найдем Олорина, надо думать, как отправить гонцов в Средиземье. - А чего тут думать? Разве ты не можешь пробить канал? Уриэль невесело ухмыльнулся. - Не все так просто. Думаешь, зачем мы перлись в Запретный Квадрат? Теоретически каналы доступны отовсюду, но на практике это можно сделать только в некоторых местах. Я ничего не понял. - Как это? - спросил я. - С одной стороны, отовсюду, с другой стороны, только из некоторых мест? Уриэль глубоко вздохнул и начал объяснять. - Канал можно пробить из любого места одного мира в любое место любого другого мира, но требуемые на это затраты времени и сил зависят от множества обстоятельств и могут различаться в миллионы раз. Если в некотором месте уже существовал какой-то канал, то при создании нового канала задействуются искажения структуры пространства, порожденные старым каналом, и новый канал открывается быстрее и с меньшими усилиями. Мне трудно даже представить, каких трудов стоило Орлангуру пробить самый первый канал, но каждый следующий давался ему все проще, и, когда мы перемещались сюда, мы воспользовались результатами многолетних трудов Орлангура. Этими трудами Запретный Квадрат превратился в своеобразный перекресток миров, где пробивание канала доступно практически любому магу. Думаю, именно поэтому Орлангур сделал этот район запретным. - Значит, реально пробить канал можно только из отдельных мест. Но... ты же побывал в другом мире, в том, где нет ничего материального, как ты вернулся оттуда обратно? Ты нашел там еще один перекресток миров? - Нет, все гораздо проще, я просто не разрывал канал и не отходил от него далеко, я вернулся обратно по тому же самому каналу. Я хотел сделать здесь то же самое, но этот мир не позволяет таких вещей - когда перемещение завершилось, канал был разорван внешним воздействием. Перемещение уже завершилось, у меня с самого начала не было сомнений, что мы все трое благополучно прибыли в этот мир, но обратно тем же путем нам не выйти. - И что теперь делать? - расстроено спросил я. - Для начала поспать. Потом искать Олорина. А потом видно будет. И мы отправились спать.