Андреас Эшбах - Экспоненциальный дрейф

Разве вы бы не подумали: «Ух, чуть не попала. Пронесло!»?

Вот видите. То же самое было с астероидом YB5. Чуть не попал. Пронесло.

Без сомнения, все это должно было стать частью новой главы.

Случайность другого рода — фильм «Игры разума». Меня не очень интересуют киноленты с биографическим уклоном, но во «Frankfurter Allgemeinen Sonntagszeitung» вышла большая статья о жизни Джона Нэша, шизофрении и упомянутом фильме. Хорошая критика вызвала мое любопытство, и мы с женой пошли в кино.

«Игры разума» — очень своеобразная картина, и за последние десять лет я ни над одним фильмом так сильно не задумывался, как над этим. В какой-то момент зрителю становится ясно, что он не заметил, как вслед за героем попал в мир безумия. Но и это еще не все. В «Играх разума» невозможно различить, где бред, а где кинематографическая действительность. Этот эффект удался поразительно хорошо и намного лучше, чем любая научная работа, объяснил мне, каким образом проявляет себя шизофрения и как при этом себя чувствует больной.

И, конечно, я сразу же подумал о Бернхарде Абеле, герое моего романа, которого тоже мучают сомнения, является ли он на самом деле инопланетянином в теле человека или он охвачен безумием. Еще во время просмотра «Игр разума» мне стало ясно, что я уделил очень мало внимания второй возможной трактовке повествования — а именно тому, что все это может быть простым помешательством. Но как внедрить этот сюжет в бурно развивающиеся события и одновременно не остановить их и не отстать от реального времени?

В следующие выходные я был приглашен на «AlienCon» в Берлин. За этим названием скрывается встреча любителей фантастики, которая в тот раз состоялась в обсерватории Архенхольд в берлинском районе Трептов. Там мне в голову и пришла идея решить проблему с помощью прямой ссылки на фильм «Игры разума».

На обратном пути из Берлина я написал двадцать шестую главу, в которой отправил Бернхарда Абеля в кинотеатр на тот же фильм, который смотрел и я, и заставил его усомниться, на самом ли деле он инопланетянин или просто-напросто болен шизофренией. После чего я еще больше усложнил сюжет и дал Абелю возможность применить телепатические способности, которые он обнаружил в себе на Новый год, и впервые прочитать мысли своей жены. Таким образом он узнал об ее отношениях с Вольфгангом Кренцем. Одновременно это был мотив и возможность для Бернхарда приблизиться к кругу заговорщиков и раскрыть их тайну.

Начало игры

3 апреля 2002 года я в первый раз листал расписание чемпионата мира по футболу, и мне пришла в голову мысль, что он тоже должен стать частью моего романа. Но каким образом это сделать?

Должен признаться, что я полнейший футбольный невежда. Когда на экране телевизора появляются зеленый газон и мужчины в спортивных трусах и футболках, моя рука машинально тянется к пульту управления. Даже если бы от этого зависела моя жизнь, я не смог бы назвать больше, чем три или четыре футбольных клуба. Короче, в этой игре я вообще не разбираюсь. И чемпионат мира меня совершенно не интересует.

С расписанием мне не повезло. Чемпионат проходил как раз тогда, когда мои заговорщики намеревались осуществить свой план. Обидно, но, возможно, это было и к лучшему: некоторое время я даже хотел, чтобы новость о принятом сигнале не смогла попасть в эфир из-за всеобщей футбольной лихорадки, но потом отверг эту идею.

Чемпионат начался в пятницу, за три дня до намеченного в романе срока. А на субботу первого июня, как я прочитал в вышеупомянутом расписании, была назначена игра между Германией и Саудовской Аравией. Логично, что в воскресном номере от второго июня этот факт должен сыграть какую-то роль. Но какую? Мне предстояло отправить рукопись, за два дня до игры во Франкфурте, а напечатана глава будет еще через один день. Неужели я должен предугадать результат игры?

Я изучал всевозможные прогнозы известных знатоков. Команда Саудовской Аравии была трехкратным чемпионом Азии и слыла серьезным соперником. Некоторые сомневались, что немецкая команда добьется большего, чем ничьей.

Как быть? Я долго думал, и мне в голову пришла замечательная мысль перенести описываемые мной события с воскресенья на субботу, то есть на время до начала матча. В этом случае я буду избавлен от всех забот об исходе игры.

Как оказалось, это было очень мудрое решение. Немецкая сборная обыграла Саудовскую Аравию с невиданным счетом 8:0. Сегодня я жалею, что не посмотрел игру. После обеда я сидел за письменным столом, и хоть и слышал радостные вопли, раздававшиеся с улицы, не придал им никакого значения и только вечером узнал результат. (В течение следующих недель я все-таки заразился футбольной лихорадкой. Начиная с матча против Камеруна я смотрел все игры сборной и ближе к концу чемпионата даже решил, что Германия сможет стать чемпионом.)

Третьего июня и в последующие дни, — то есть тогда, когда заговорщики ждали реакции на свой фальшивый сигнал, — я усердно собирал материал для следующей главы. К счастью, политика подсобила мне громкими заголовками: господин Меллеманн развернул драматическую борьбу за власть в СвДП; обнаружили отравленную нитрофеном пшеницу; произошли теракты в Израиле.

Кроме того, я нашел в Интернете страницу радиотелескопа в Аресибо, на которой можно было прочесть, чем занимались там в первых числах июня. Трое ученых — Стинебринг, Кордес и Маклолин — работали над проектом под кодовым номером P1598ds и под названием «Multi-wave length behavior of pulsar scintillation arcs».

Все это стало частью тридцать седьмой главы, самой злободневной во всем романе.

Конец игры

Мы говорили о том, что герои романов часто начинают жить своей жизнью. А в романах с продолжением может случиться так, что они пропадают и забываются. Таким персонажем был директор клиники Эберхард Лембек, — после второй главы он пропал. Я хотел, чтобы он играл роль противника доктора Ребера, но Ребер пошел своим путем и, вопреки моим замыслам, по ходу романа превратился в одну из главных фигур. Нечто похожее на ситуацию с Лембеком произошло и с медсестрой Ирэной Кочич, которая упоминается во второй главе и появляется в третьей. У меня была пара смутных идей насчет любовного романа между ней и Бернхардом Абелем. Но, наверное, хорошо, что из этого ничего не вышло.

Как-то раз я обратил внимание, что давно не виделся с этими двумя героями. Я знаю, что мог бы обойтись и без них. И если бы это был обыкновенный роман, то я вернулся бы к началу и сократил, изменил или вообще вычеркнул главы, в которых они появляются. Но это не был обычный роман. И поэтому мне надо было придумать что-нибудь, чтобы оправдать существование Эберхарда Лембека и Ирэны Кочич. Вот почему именно они в тридцать пятой главе нашли старую рубашку с записанным на манжете рукава кодом.