Джонс Коуль - Последний гладиатор

Следовало экономить силы. Керл решил пока воздержаться от ныряний и поплыл мимо прозрачной пластиковой стены, за которой бесновались зрители. Барри плыл вслед за ним, пытаясь догнать. Как только он загонял Керла в угол, тот набирал воздух и нырял, обманывая Костолома. Так повторилось три или четыре раза. Затем Барри тоже стал нырять, надеясь случайно натолкнуться на Керла под водой.

Но Керл неизменно обманывал его и уходил в противоположную сторону. Смертельная игра продолжалась довольно долго. Зрители начали посвистывать, призывая гладиаторов перейти к более решительным действиям. Учредитель объявил, что ставки на Керла возросли до пяти к восьми. Это известие разозлило Костолома, он начал нервничать, действия его стали более суматошными. Керл решил, что пора переходить в атаку. Сделав вдох, он нырнул, чтобы через миг выскочить на поверхность. Барри купился на эту уловку и тоже ушел под воду, но недостаточно быстро. Керл успел заметить, в каком направлении изогнулись ноги Костолома. Теперь он мог приблизительно вычислить, куда поплыл Барри. Стараясь делать как можно меньше шума, Керл устремился к тому месту, где должен был вынырнуть его противник. Зрители разгадали его замысел и, затаив дыхание, ждали развязки. Голова Костолома показалась из–под воды прямо перед Керлом. В то же мгновенье Керл Вельхоум прыгнул на своего противника. Правой рукой он поймал кисть Костолома, левая обхватила его толстенную шею. Барри дернулся, напрягая могучие мышцы. Но и Керл был не из слабого десятка. Завязалась отчаянная борьба, в которой преимущество оказалось на стороне нападающего. Керл что есть сил сдавливал шею своего противника, пытаясь лишить его последних остатков воздуха, а Костолом жаждал освободить правую руку и нанести смертельный удар отравленным клинком. Зрители криками подбадривали отчаянно извивавшихся в черной воде гладиаторов.

Все же Костолом ушел из захвата — вода и обильно выступивший пот сделали его кожу слишком скользкой. Он повернулся лицом к Керлу, и они возобновили борьбу, понимая, что разойтись им не суждено — Костолом жаждал поскорее закончить этот изматывающий бой, а Керл знал, что стоит ему выпустить правую руку противника — и он мгновенно умрет. Извернувшись, Керл лягнул Костолома нотой в пах. Тот взвыл от боли и разбил Керлу лицо ударом головы. Он не оставлял своих попыток освободить руку с ножом. Керл с отчаянием чувствовал, как кисть Костолома постепенно ускользает из его пальцев.

Оставался лишь один шанс — весьма призрачный. Но все же стоило попытаться. Нанеся еще один удар ногой, Керл набрал полную грудь воздуха и ушел под воду, увлекая за собой противника. Здесь он выпустил левую руку Костолома, сосредоточив все свое внимание на той, в которой был зажат нож. Барри обрушил на врага град ударов. Закованный в сплетенную из нефелитовых колец перчатку, кулак превратил лицо Керла в кровавую маску, рот заполнился солоноватой вперемешку с осколками раздробленных зубов слюной, в глазах потемнело. Но Керл терпел, клещом вцепившись в правую руку противника. Вскоре удары, сыплющиеся на его голову, стали слабее, а Барри начал дергаться, желая всплыть на поверхность. Собрав остаток сил, Керл воспротивился этому и нырнул еще глубже. Громадное тело Костолома начало содрогаться в конвульсиях, вода закипела от пузырей — умирающие легкие выплевывали остатки воздуха. Вот Костолом дернулся в последний раз и затих. Керл осторожно извлек из безвольной руки нож и вонзил его в живот лишившегося чувств противника. Затем он оттолкнул от себя мертвое тело и, теряя сознание, начал подниматься наверх.

Здесь его ждали воздух, солнце и крики зрителей. Все это пришло по очереди. Сначала Керл, хрипя легкими, хватал воздух, затем его ослепило раскаленное солнце, а уж потом в его уши ворвался оглушительный рев приветствующих его победу вольтервилльцев.

— Керл Вельхоум победил! Великий Керл Вельхоум одержал свою двести сорок пятую победу! Слава гладиатору Керлу Вельхоуму! — раздирался радиофон голосом Тана Шиммера.

Гладиатор опустил лицо в воду, смывая остатки крови, прополоскал дергающийся зубной болью рот и медленно поплыл к мосткам, где ожидали тургеры. Присутствовавший здесь же врач осмотрел его синяки и ссадины, на всякий случай проверил реакцию зрачков.

— Тебе здорово досталось. Может быть, стоит отложить следующий поединок?

Керл покачал разбитой головой.

— Нет, я хочу покончить с этим сегодня.

Немма была в арсенале, когда Керл пришел выбрать себе меч. Бросив быстрый взгляд на его изуродованное лицо, она сказала:

— Ты здорово дрался!

— Спасибо, — ответил Керл.

— Ты не передумал? Еще не поздно последовать моему совету.

— Нет. — Керл прикинул на руке один из мечей. — Вот этот будет в самый раз. Пожалуй, он возьмет даже твою бронированную кожу.

— Попробуй.

Керл усмехнулся и приставил меч к ее упругой груди, но затем опустил его.

— Не могу.

Немма презрительно скривила губы.

— Тряпка! Дай!

Крепко сжав крестообразную рукоять, она провела острием по левой руке. На коже осталась лишь едва заметная белая полоса.

— Как видишь, не берет. Впрочем, здесь мы в равных условиях. Ведь ты будешь драться в гимпиоре.

— А ты не наденешь доспех?

— К чему мне лишний вес?

Керл натянуто засмеялся. Взявшись рукою за шею девушки, он заглянул в ее стальные глаза.

Закованный в доспех Керл Вельхоум против слабой девушки. Они, — Керл указал взглядом на стену, за которой нетерпеливо шумели зрители, — не поймут этого.

— Ее губы чуть дрогнули.

— Но ведь ты знаешь, что моя кожа крепче любой брони.

— Я знаю. Но они — нет.

— Мне жаль, Керл Вельхоум. Но это твой выбор.

Не отвечая, Керл прильнул разбитым ртом к губам Неммы. Девушка не оттолкнула его, но и не ответила на поцелуй. Отстраняясь, она сказала:

— Ночь любви прошла. Ты сам не захотел, чтобы она повторилась вновь.

— Кто бы ты ни была, — произнес Керл сквозь плотно сжатые зубы, — человек или чудовище, я люблю тебя.

Немма попыталась усмехнуться, но усмешка вышла жалкой.

— Тогда тебе суждено умереть с любовью в сердце.

Сказав это, девушка решительно повернулась и вышла из арсенала, утонув в крике и свисте жаждущей крови толпы.

Поединок должен был происходить на пятидесятифутовой круглой арене, огороженной со всех сторон нефелитовой сеткой. Учредитель объявил имена гладиаторов, а также ставки на каждого из них. Пять против трех в пользу Керла. Это было не так уж много. Значительная часть зрителей поставила против него — возможно, сочувствуя девушке, возможно, опасаясь, что серьезно пострадавший в предыдущем поединке Керл будет сражаться не столь сильно.