Грег Бир - Бессмертие (Часть 1)

- Понимаю твою иронию, - вежливо произнес Корженовский. - Нас ожидает серьезное противодействие.

"Похоже, - решил Ольми, - никто не понимает ситуацию, даже мой наставник". Вряд ли стоило пускаться в объяснения. Видимо, тут уместнее вежливо-упрекающий тон, просто чтобы прощупать Корженовского, убедиться, что он ничего не упустил из виду.

- Надеюсь, вы не обидитесь, если я предположу, что такой исход вас не очень огорчает?

- Есть азарт и вызов, - ответил Корженовский, - а есть мудрость. Я что есть сил держусь за мудрость. Кому из нас больше всего не терпится вернуть то чудовище?

- А кто из нас на самом деле хочет взглянуть последствиям в глаза? спросил Ольми.

Из лифта вышли Ланье с Мирским и направились к ним. Мирский подошел первым и с выжидательной улыбкой на лице протянул Ольми руку.

- Мы незнакомы, - сказал он. Ольми несильно пожал его руку - теплую, человеческую.

- Вы наш дежурный исполнитель, - произнес Мирский, и Ольми не до конца понял свою реакцию на его выбор слов. Мирский помолчал, изучая его лицо. - Вам ясны проблемы? Или нет?

Ольми ответил, но не сразу.

- Возможно, некоторые.

На лице русского отразилось явное недоумение.

- Вот как?

- Вы уже готовы? - спросил Корженовский. Мирский кивнул.

- А ведь я от вас совсем другого ждал. - Он перевел взгляд на Инженера. Мне не терпится выступить.

Мирский опять резко повернулся - на этот раз к Ольми.

- Вам известно, что ярты - против нас! - выпалил он. - И вы подозреваете, что они не одиноки. Раньше с ними были тальзитцы. А вдруг они снова в союзе? Ведь вы над этим работаете, не так ли?

Ольми кивнул.

- Это тот самый Мирский? - спросил он у Ланье, когда русский возвратился к двери.

- И да, и нет. Он уже не человек. Корженовский метнул на него строгий взгляд.

- Знание или предположение? Ланье пожевал губами.

- Не может он быть человеком. После таких передряг - не может. К тому же, он чего-то недоговаривает. Вот только непонятно, почему.

- А что, он уверен в успехе? - поинтересовался Ольми.

- Не думаю.

Снова подошел Мирский.

- Я уже не нервничал... с незапамятных времен. А ведь здорово!

В Корженовском поднималось раздражение.

- Вы хоть чувствуете ответственность?

- Простите? - Мирский замер на месте и пристально, озадаченно уставился на Инженера.

- Вы нас... вы меня толкаете к решению, которого я сорок лет стараюсь избежать! Если столкнемся с яртами, это может привести к катастрофе! Мы потеряем все! - Он поморщился. - В том числе Землю!

- Меня это беспокоит больше, чем вы думаете, - заявил Мирский. - Но на карту поставлено кое-что поважнее, чем Земля.

Корженовский был неумолим.

- Если вы и впрямь ангел, господин Мирский, то вряд ли так трясетесь за свою шкуру, как мы.

- Ангел? Вы на меня сердитесь? - На лицо Мирского вернулось безучастное выражение.

- Я сержусь на эту дурацкую ситуацию, - ответил Корженовский, немного втягивая голову в плечи. - Извините за вспыльчивость. - Он поглядел на Ольми, который слушал со сложенными на груди руками. - Нас обоих раздирают чувства. Господин Ольми был бы рад вернуться к своим бумагам и оберегать Гекзамон в Пути, а я в восторге от перспективы открытия. Та моя часть, что принадлежит Патриции Васкьюз...

Ланье чуть не съежился, когда Корженовский посмотрел в его сторону.

- ...Ей вообще не терпится. Но одно дело - амбиции наших не слишком ответственных эго, а другое - безопасность Гекзамона. Да, господин Мирский, они могут очень сильно не совпадать. Доводы у вас, конечно, железные, вот только беззаботность мне совсем не по нутру. - Инженер опустил глаза и глубоко вздохнул.

Мирский промолчал.

- По правде говоря, - вступил в беседу Ольми, - на Гекзамоне и без вас хватает голосов в пользу открытия.

- Благодарю за разъяснения, - спокойно произнес Мирский. - Я недостаточно хорошо понимал ситуацию. Видимо, к Нексусу нужен осторожный подход.

Возле двери зала появилась Земля, опоясанная спиралью ДНК, - символ заседающего Нексуса Земного Гекзамона. Рядом материализовался дубль председательствующего министра Дриса Сэндиса.

- Полный кворум, - сообщил он. - Милости просим на заклание.

Мирский расправил плечи, улыбнулся и первым направился в зал. Ланье вошел последним и, пробираясь к своему креслу, вспомнил, как сам выступал в Осеграде перед Нексусом Бесконечного Гекзамона. Как давно это было...

Мирский невозмутимо вошел в прозрачную сферу детектора лжи перед трибуной председательствующего министра. Соседнюю трибуну занял президент Фаррен Сайлиом. Ланье уткнулся взглядом в пиктор перед креслом, страшась нового изнурительного натиска воспоминаний и одновременно с нетерпением дожидаясь начала заседания. Что нового скажет Мирский на этот раз? Какие откроет подробности?

ГЕЯ

Киргиз в черном суконном мундире вел допрос в экспедиционной палатке. Он сидел по-турецки в центре круга, состоящего из пяти его солдат, Оресиаса, Джамаля Атты, Деметриоса и Люготорикса. Прочие стояли вне круга, с ними Рита; руки у нее были связаны тонкой веревкой. Видимо, участие женщин в военной экспедиции было для киргизов немыслимым; никому не удалось убедить их в том, что Рита начальник.

В круг вошел тощий и жилистый коротышка-толмач в русском мундире современного образца: тускло-коричневый китель с металлическими знаками различия на воротнике, льняные штаны в обтяжку и полусапожки из мягкой кожи. Смахивающий на быка командир-киргиз говорил, а коротышка переводил на государственный греческий.

- Я Батур Чингиз. По велению моих почтенных господ, русских из Азовской Мискны, контролирую этот квадрат пастбищ. Вы нарушители границы. Мне угодно выслушать ваши объяснения и передать их по радио господам. Не соблаговолите ли начать?

- Мы научная экспедиция, - сказал Оресиас. Толмач ухмыльнулся, но перевел. Батур тоже улыбнулся, обнажив желтые зубы.

- Я не настолько глуп. Чем рисковать головами, можно было обратится к нашим ученым. Они бы помогли.

- Времени на это не было, - пояснил Оресиас. - Очень уж дело срочное.

- А этот черный, что скажет? Араб? Джамаль Атта кивнул Батуру.

- Мы научная экспедиция.

- Ну, как знаете. Я доложу, что вы врете, и тогда мне велят казнить вас или рассадить по клеткам и отправить в Мискну. Признавайтесь: вы мятежники из Аскандергула? ("Это он, конечно, - кивнул переводчик на киргиза, Александрейю имеет в виду".)

- Не понимаю, - ответил Оресиас.

- Или вы сбежали из дворца? А? Может, вы трусливые дезертиры и ищете убежища в наших обширных владениях?

- Нам о мятеже почти ничего не известно.

- Мы сами о нем впервые услышали несколько часов назад. - Киргиз расправил широкие плечи, запрокинул голову и пристально поглядел на Оресиаса. - Мы не из тех, кто верит всякой чепухе. ("Это он насчет варваров", - снова добавил от себя переводчик.) У нас есть рации, и мы поддерживаем связь с крепостями. Мы даже моемся, когда реки полноводны или когда стоим гарнизоном.