Грегори Бенфорд - Страхи академии

— Это мое место в мире, — сказала Жанна. — Я имел в виду — это твоя планета?

— Планеты — на небе. А я — на земле.

— Я хотел сказать… Ладно, это не важно. — Бородатый беззвучно обратился к волшебнице Сибил:

— Что значит это ее «на земле»? Она имеет в виду, что работала в сельской местности? Неужели люди, хоть и первобытные, могут быть такими невеждами?

Очевидно, человек в черном и не догадывался, что Жанна умеет читать по губам, — старая уловка, которой она научилась давным-давно, чтобы знать, о чем говорят в церковном трибунале.

— Я знаю то-, что мне надлежит знать, — сказала Жанна. Бокер нахмурил брови, задумался ненадолго и начал объяснять:

— Пожалуйста, выслушай меня внимательно. Нам нужно беспристрастно и справедливо рассудить одно очень важное дело. Судьба многих обреченных зависит от того, сколько новых союзников мы сумеем привлечь на нашу сторону. И чтобы удержать хрупкий корабль человечества и сохранить священные древние традиции нашей человеческой сущности, нам нужно победить сторонников Мирского Скептицизма.

Жанна хотела отстраниться, уйти, но не смогла пошевелиться, сгибаясь под тяжким грузом кандалов, сковавших ее руки и ноги.

— Оставьте меня! Я никого не убила — но я сражалась во многих кровавых битвах во славу Великого и Истинного короля Франции. И это я возложила на его чело королевский венец — на коронации в Реймсе. Ради него я терпела нужду и была ранена в битве.

Жанна подняла сжатые кулаки — она находилась сейчас в убогой и грязной тюремной камере в Руане, ее ноги и руки были скованы кандалами. Сибил сказала, что такая обстановка привяжет Жанну к реальности, каким-то образом поможет в становлении ее характера. Будучи ангелом, Сибил, несомненно, не могла ошибиться. Бокер принялся уговаривать Жанну, но та нашла в себе силы ответить:

— Один Бог знает, какое воздаяние я получила за свои страдания. И я не стану больше участвовать ни в каких войнах.

Бокер повернулся к волшебнице.

— Это же святотатство — держать великую героиню в цепях. Нельзя ли отправить ее в какое-нибудь место, где она могла бы отдохнуть? Может быть, в какую-нибудь церковь, собор?

— Симам необходимо особое, логично обоснованное окружение, — беззвучно сказала волшебница.

Жанна обнаружила, что теперь читать по губам гораздо легче, чем когда бы то ни было, — она понимала абсолютно все. Наверное, Чистилище так заботится о тех, кто сюда попадает.

— Вы, конечно, проделали огромную работу с этим Симом, однако, если она не захочет с нами сотрудничать, какая нам от нее польза? — выразил свое недовольство господин Бокер.

— Вы просто не видели ее в минуты вдохновения. По свидетельствам нескольких исторических источников, которые нам удалось расшифровать, Жанна д’Арк — «чрезвычайно харизматическая» личность. Нам нужно только создать ей необходимые условия.

— А вы не могли бы сделать ее поменьше? Это так неудобно — разговаривать с великаншей.

Жанна с изумлением обнаружила, что уменьшилась раза в три. Господина Боксера такое положение, по-видимому, устраивало куда больше прежнего.

— О Великая Жанна! Ты, по-моему, не правильно понимаешь сущность противостояния, которое нам предстоит выиграть. Неисчислимые тысячелетия минули с того дня, когда дух твой вознесся на небеса. И ты…

Дева села.

— Скажите-ка мне вот что. Происходит ли король Франции от английского короля Генриха из дома Ланкастер? Или же он — Валуа, потомок Великого и Истинного короля Карла?

Господин Бокер на минутку задумался, потом сказал:

— Я полагаю… Я полагаю, что правильнее всего будет ответить на твой вопрос так: Хранители Веры наших отцов и партия, которую я представляю, по образу мыслей, скорее всего, являются наследниками того самого Карла, которого ты упомянула.

На губах Девы расцвела счастливая, светлая улыбка. Она знала, знала, что ее голоса были посланы небом, что бы там ни говорили лживые епископы. Жанна отреклась от них только тогда, когда ее отвезли на кладбище Святого Оуэна, и только потому, что очень боялась огня. И она поступила совершенно правильно, отказавшись от своего отречения двумя днями позже. Ее правоту подтвердила неудача Ланкастеров, не сумевших захватить Францию. Так что если этот господин Бокер, несмотря на то, что он явно не принадлежит к числу титулованных особ, говорит от имени потомков дома Валуа — она, пожалуй, согласится его выслушать.

— Продолжай! — сказала Жанна.

Господин Бокер рассказал, что здесь, в этом странном месте, вскоре состоится нечто вроде созыва Генеральных Штатов. После небольшой консультации с волшебницей Сибил Бокер предложил Жанне считать, что это место и есть Франция — во всяком случае, по духу. Противостоят друг другу две крупные партии — Хранители против Скептиков. И чтобы найти ответы на некоторые ключевые спорные вопросы, обе партии согласились провести Великое Обсуждение — так сказать, словесное сражение между двумя выдающимися защитниками каждой из сторон.

— Что за вопросы? — резко спросила Жанна.

— Нужно ли создавать механические существа с искусственным интеллектом? И если нужно, то следует ли считать их полноправными гражданами, со всеми надлежащими гражданскими правами?

Дева пожала плечами.

— Это что, шутка? Права есть только у благородных господ и аристократов.

— Не только — хотя наше общество тоже разделено на сословия. Сейчас гражданскими правами наделено большинство населения, то, что называется — народ.

— И крестьяне вроде меня? Мы тоже? — спросила Жанна. Господин Бокер, на лице которого явственно отражалось смятение и нерешительность, повернулся к волшебнице и спросил:

— Я что, должен ей все рассказать?

— Но вы ведь хотели, чтобы она оставалась такой, как есть, — заметила волшебница Сибил. — Или, вернее, такой, какой она была.

Господин Бокер пару минут рассуждал о каком-то «концептуальном изменении», что бы это ни означало — а означало оно, вероятнее всего, некое теологическое разногласие по поводу природы механических созданий. Жанне ответ на этот вопрос казался ясным и совершенно очевидным, но она ведь была простой крестьянской девушкой, а не всемирно известным ученым. Поэтому Жанна сказала:

— Но почему тогда вы не спросите об этом своего короля? Или его советников? Или, в конце концов, кого-нибудь из ученых мужей?

Господин Бокер набрал в грудь воздуха и шумно выдохнул, безуспешно стараясь успокоиться.

— Да потому что наши правители ни на что не годны! Они слабы и нерешительны! Ничтожества, которые прячут свою слабость за заумными рассуждениями!

— Неужели?..