Аноним Хельтруда - Практическая психология.Конт

- Воротник! - закричал Искореняющий, до сих пор тихо слушающий гневную тираду Литины, сидя возле стола. - Яд в воротнике!

Виктория не думала, мозг получил команду, и натренированное тело попыталось ее мгновенно выполнить. Она бросилась вперед, хватая женщину за голову, не давая ей укусить край воротника, в котором был зашит яд. Литина сопротивлялась с отчаянием и силой обреченного, но вдвоем с ксеном им удалось оторвать воротник от платья и скрутить брыкающуюся женщину.

- Дура! - Алан размахнулась и влепил кирене пощечину. - Убивать себя из-за какого-то мудака!

В комнате наступила тишина.

- Из-за кого? - с любопытством спросил ксен, поправляя сбившуюся на спину сутану.

- Урода, козла, мудака, кретина, - перечислил конт. - Да, милая, я был таким. Но теперь, побывав на берегу реки Забвения, я изменился. Немножко.

Литина смотрела на Алана, словно увидела у него рога или нимб, кто его знает, что ей там причудилось.

- О! - радостно воскликнул ксен, до сих пор мучительно что-то вспоминая. - Слово "уррод" я слышал от Рэя, он им ругается. - Алвис довольно улыбнулся, переводя взгляд с конта на его супругу.

Виктория вылупилась на ксена, как на клоуна, так неуместно прозвучала эта фраза, а затем вдруг устало рухнула на кровать, закинув руки за голову. Ситуация была комична. Они только что спасли жизнь женщине, которая страстно желала ей смерти и избавиться от которой она мечтала с того самого момента, как открыла глаза в этом теле. Парадокс, да и только. Виктория сочувствовала Литине, прекрасно представляя, насколько беспросветной была ее жизнь. Выйти замуж в четырнадцать лет за садиста и извращенца, жить в страхе, ежедневно ожидая смерти, не снимая маску глупой забитой дурочки - это страшно и несправедливо.

- Кирена Литина, давайте через несколько дней решим, как нам жить дальше, - предложил конт слегка ошарашенной жене. - Вы только воздержитесь эти дни от убийства своего мужа, а я обещаю не приставать к вам со всякими глупостями.

- Можно подумать, у меня есть выбор, - обреченно произнесла женщина.

- Выбор есть всегда. Вы можете отправиться в тюрьму и на виселицу, а можете дождаться меня и поговорить, - как можно дружелюбнее улыбнулся конт.

Ну как можно на нее злиться? Она и так была слишком терпелива. Виктория уже давно бы утопила такого мужа в болоте. Но доверять женушке она тоже не собиралась.

На том и порешили. Ксен остался у Литины выяснять детали покушений, а конт отправился в тюрьму спасать верного Берта.

Настроение было отличное, отравитель найден, угроза устранена, и можно расслабиться. Подозревать супругу Виктория начала сразу, а сегодня просто пошла ва-банк. Обстоятельства сложились весьма удачно, нашелся повод обыскать комнату, хотя все пошло немного не так, как планировалось. Ну ничего, главное результат. Стоп! А кто же тогда сталкивал камень? И кто убил детей конта? У Литины был сообщник? Ладно, доверим расследование Искореняющему, а потом решим, что делать дальше.

Прихватив в сопровождающие одного из воинов, охраняющих вход в тюрьму, конт спустился в подземелье. Виктория ожидала увидеть нечто мрачное, грязное, с тяжелым запахом, но она ошиблась. И здесь была видна рачительная рука предыдущего хозяина. Камеры закрывались решетками, в коридоре горели факелы и гулял сквозняк. Берт нашелся в первой же камере, он сидел на соломе и грыз яблоки. А во второй камере конт заметил черное платье друиды. Он подошел ближе. Ворожея склонилась над лежаком и что-то тихо нараспев говорила.

У Виктории заныл желудок, хорошее настроение разом куда-то исчезло, стало неуютно и немного страшновато. Страшно заглянуть за спину друиды, страшно увидеть того, кто бесформенной кучей лежит на грубых досках. Она сжала зубы и, стараясь не шуметь, ступила в освещенную факелами камеру.

- Твою мать...

Ворожея подняла на конта лицо.

- Он отрезал ей ступни. Хорошо хоть, прижечь успели. Я затянула кости кожей и зашила, но не знаю...

- Выживет?

- Зачем ей жить? Они рабыня. Калека. Если только в портовый бордель продать, там любят уродок.

- Конт, - выталкивая вместе с хриплым дыханием короткие слова, прошептала несчастная. Молодая и, наверное, когда-то очень красивая, но сейчас ее лицо было сплошным опухшим синяком. - Кир... хозяин... господин... все сделаю... все, что угодно... ползать буду... нужник чистить... только не гоните. Девочка моя! Девочка у вас!

- Какая девочка? - растерялся конт, глядя на несчастную с болью и не желая верить собственным глазам.

- Дочку ее продали работорговцам. Она и побежала догонять, да в Выселях сказали, что ты купил девочку, - пояснила друида глухим голосом.

- Я? - Что-то она сегодня тупит, видать, день был слишком насыщенный.

- Кир Алан, это кто-то из малых, что с нашими пацанами отдали, - раздался из коридора голос Берта.

- Три годочка... беленькая... Аниська, - хрипя слова на выдохе, словно в бреду просила рабыня. - Моя малышка... единственная моя... кровиночка... родненькая... Как же она без меня? Не разлучайте!

- Все будет хорошо, - буркнул конт и пулей выскочил из камеры.

Это невыносимо! Просто невыносимо! Грудь разрывало от боли, от чужой боли, которую она никогда не может забыть.

Конт выбежал на улицу, стал у стены, упершись в неё руками и лбом и замер, тихо матерясь по-русски.

Спустя несколько минут он подозвал к себе Берта, переминающегося в стороне и шмыгающего носом.

- Пусть её разместят в пристройке. Если в тюрьме есть еще рабы, выпусти. Скажи друиде, чтобы присмотрела за ними. И найди ее дочь! Только не тащи ребенка, пока она в таком состоянии. Пусть ее помоют, переоденут, тогда. Чтобы не испугать девочку.

Берт ушел, а Виктория так и стояла у стены, глядя на небо и жадно хватая ртом прохладный воздух. Голова была пуста, но она никак не могла согнать с глаз влажную пелену, в которой плавало избитое молодое женское лицо. Здесь ее и нашел брат Алвис.

- Кир Алан, у меня плохие новости.

- Кто бы сомневался! - попытался иронизировать конт.

- Кирена Литина не причастна к смерти ваших ублюдков, и она не знает, кто сталкивал камень с горы.

- Ты ей веришь?

- Искореняющим не лгут, кир Алан.

Виктория кивнула. Она так и думала. Иначе было бы слишком просто.

- Брат Искореняющий, завтра мы едем на охоту, но перед этим мне бы хотелось исповедоваться, - с кровожадной улыбкой повернулся к ксену Алан.

- Прямо здесь?

Ого! В голосе ксена удивление?

- Прямо сейчас!

- Я слушаю вас, кир Алан.

- Хочу признаться в убийстве барона Линя. - Конт широко усмехнулся.

- Когда вы успели? - недоверчиво воскликнул ксен.

Неужели ей удалось его удивить?

- В ближайшее время, брат Алвис.

Виктория вернулась в кабинет. Берт уже зажег белые толстые свечи в напольных кованых канделябрах, которые давали неровный, но достаточной силы свет, чтобы можно было читать.