Дмитрий Баюшев - Гостинец из будущего

   У подъезда также были люди, которые расступились, освободив "Крайслеру" проезд. Когда из минивэна вылез Толян, они заговорили разом, жалеючи. Хоть Толян был и из новых русских, и надирался порой, как сапожник, и вёл себя при этом по-хамски, мол - вот он я, а вы тут кто? - но тем не менее парнишка он в целом был неплохой. Другие были много хуже.

   Толян открыл ключом дверь. В нос шибануло тяжелым запахом гари. Палас в прихожей, залитый уже высохшей пеной, превратился в нечто мерзкое и скользкое.

   - Аккуратнее, - предупредил Толян вошедших вслед за ним Ремизову, Буханкина и Шепталова и, оскальзываясь, направился в кабинет.

   Толян имел при себе фонарь, найденный Машей в бардачке "Крайслера", но на улице еще было достаточно светло, и он его пока не включал, хотя в коридоре от черных закопченных стен было мрачновато.

   От кабинета, который назывался так потому, что в нем кроме прочей мебели стоял двухтумбовый письменный стол, ничего не осталось.

   Толян прямиком направился к тайнику и, о ужас, обнаружил, что тот вскрыт. Деньги превратились в серую спекшуюся массу. Два капкана из существующих четырех сработали на ворюгу, умудрившегося обнаружить тайник и открыть его. Ворюга был осторожен, сунул не руку, а палку. Верхний капкан вцепился в отросток на палке, второй - в нижний конец палки. Оба капкана вцепились в одну палку. Что-то тут было не то.

   И тут до Толяна дошло, что если внутренний капкан должен был среагировать на палку, то второй, наружный, должен был сомкнуться на ноге мазурика. Всё было рассчитано до миллиметра.

   Он включил фонарь. Подошедший сзади Шепталов присвистнул от удивления. Он сразу узнал эту палку, хотя она и обгорела.

   - Марьяж, - сказал Толян. - Экие глубины открываются, кореш. А?

   - Какие именно? - осведомился Шепталов.

   - Да так, всякие догадочки в башке шевелятся насчет выигрышей-проигрышей, - уклончиво ответил Толян и добавил: - Всё, кореш, побаиваться больше некого. Нету ни Люписа, ни Тяпуса, ни Марьяжа.

   - И угла больше нету, - сказал Шепталов.

   Толян засопел и, взяв какой-то закопченный прут, пошерудил им в глубине тайника, заставив сработать оставшиеся два капкана. После этого тем же прутом он начал ворошить спекшуюся массу. Сгоревшие доллары рассыпались в прах, но вот он нащупал нечто твердое и, оживившись, принялся руками выгружать из тайника пепел и обгоревшие остатки пока не докопался до невредимых денег. При этом перемазался, как черт.

   - За сумкой сбегаю, - объявил он и удалился, оставив Антона наедине с капиталом.

   Через пару минут он вернулся умывшийся, с большой пустой сумкой.

   - Соседи снабдили, - сообщил он и начал перегружать деньги, считая пачки.

   Пачек оказалось сорок две. В каждой сто банкнот по сто долларов.

   - Не густо, но на хату хватит, - сказал Толян. - И на кое-что еще, на кое-что другое, о чем не говорят, чему не учат в школе.

   И подмигнул Антону.

   Тем временем Ремизова с Буханкиным рылись в пепелище на месте бывшей гостиной. Они уже нашли немало вполне приличных вещей, но из них поистине ценными были слегка поврежденная золотая цепь и каменная шкатулка с абсолютно невредимыми перстнями и печатками, также золотыми, массивными. Перстни были с драгоценными камнями. Рассовали всё это по карманам, шкатулку засунули поглубже под горелый хлам.

   Сюда бы с рюкзачком, да чтобы свету было побольше, а так-то что глаза ломать?

   Было кое-что из столовой утвари, всякие там ложечки-вилочки, серебряные стопочки. Была целая россыпь часов, в основном целых, была коллекция тяжелых ножей, была даже золоченая сабля. Всё это отчистить от копоти - и пользуйся на здоровье. Но куда, спрашивается, пойдешь с этой саблей? Кому нужны эти ножи?

   - Что-нибудь надыбали? - появляясь в дверях, спросил Толян. За спиной у него стоял Шепталов.

   - Вон, - сказала Зинаида, кивнув на кучу, сложенную на расчищенном месте. Про перстни и цепь она, разумеется, промолчала.

   - Пошли, - произнес Толян. - Надобно гостиницу застолбить, привести себя в божеский вид. Оставляй всё, как есть, охрана до завтра будет стоять.

   Весть о том, что найдены останки последнего из злодеев, вдохновили не только Машу, но и, кажется, Светлану. Как гора с плеч свалилась. Оставались еще виртуалы, однако эти были не страшны, ибо, как говорил Игорь, действовали они только по указке Люписа и Тяпуса.

   Между прочим, Светлана вызвалась материально помочь погорельцу, однако Толян, похлопав по раздувшейся сумке, ответил, что на данном этапе в помощи не нуждается, а напротив хотел бы, чтобы Маша отвезла их в гостиницу подороже. Бабки, мол, есть.

   Маша отвезла пованивающую гарью четверку в одну из центральных гостиниц, где сдала знакомой администраторше. Антону она наказала прибыть к ней завтра на работу, дабы оформить разрешение на оружие, после чего со Светланой и Колькой поехала к себе домой. Света хоть и воспряла, но не настолько, чтобы остаться одной с сыном, а потому предпочла Машину однокомнатную квартиру своей двухкомнатной. Маша в её просьбе не отказала.

======

   После боя в Лыково, боя бездарного, унесшего жизни еще ряда виртуалов, суперсыщики предпочли отмежеваться, переключившись на свои дела

   Предоставленные самим себе виртуалы рассыпались по городу. Помимо Шурфейса и Джадфайла остались пять виртуалов, действовавших порознь. Всех их, не зная покоя, гоняли неутомимые чистильщики.

   Виртуалы в метро - и коротышки в метро, виртуалы в троллейбус - и коротышки в троллейбус, идущий следом, виртуалы бегом проходными дворами, а коротышки уже пристроились сзади. Упаси Бог попытаться схорониться в Интернете или локальных сетях - живо найдут и разделают под орех, не оставив мокрого места.

   Шурфейс с Джадфайлом колесили по городу вдоль и поперек, не останавливаясь, меняя транспорт, не экономя денег, которыми их снабдил Люпис. Без подпитки и обновления в компьютерных сетях они потеряли бравый вид, поизносились, обросли ненужными подробностями.

   У Шурфейса вдруг выросли огромные клочкастые брови, закрывающие пол-лица. На него оглядывались. На одной из автобусных остановок, что рядом с универмагом, они сошли, купили ножницы. Тут же за углом обстригли брови и вновь сели в автобус. Валяющиеся на земле виртуальные волосы какое-то время оставались волосами, потом превратились в сухую спутанную массу, истончились до паутины и пропали.

   Эта вынужденная остановка позволила чистильщикам не только выйти на след виртуалов, но и вплотную приблизиться к ним.

   Закончим, однако, с ненужными подробностями. Помимо бровей у Шурфейса значительно увеличились мужские достоинства, прямо-таки распирали теперь гульфик, а поскольку постоянно приходилось находиться на людях, то, как ни крутись, всё равно кто-нибудь да подмечал эту деталь. Шу-шу-шу, и вскоре все окружающие начинали пялиться на потрепанного виртуала. Мужчины с пониманием, дескать с таким прибором и не так истаскаешься, женщины со смятением в душе и с краской на лице.