Андрей Ливадный - Колония

Даже без посредства сканера, невооружённым глазом было видно, что металл именно смят, будто невероятная сила впечатала его в расселину. Помимо причудливых складок расплющенных металлоконструкций, жила содержала в своей структуре тёмные включения, которые вчера при предварительном сканировании были идентифицированы как кремний с вкраплениями благородных металлов.

Как ни велик был соблазн освободить один из таких фрагментов, Багиров, соблюдая правила, прежде взялся за сканер, медленно перемещая его вдоль жилы.

Эта предварительная, но очень важная операция отняла всего несколько минут, и Иннокентий Осипович ещё раз подумал о том невероятном везении, что сопутствовало им, — длина необычного вкрапления в скальный монолит составляла всего лишь два с половиной метра. Глубина залегания колебалась незначительно: от тридцати сантиметров до полутора метров. Сложно было предугадать, какой конструкционный смысл нёс этот фрагмент далёкого прошлого, — сканер, анализаторы которого не только фиксировали структуру жилы, но и проводили радиоизотопный анализ возраста составляющего её материала, однозначно показывал, что металлу не менее тридцати миллионов лет!..

Год назад Багиров не смел даже мечтать, что станет автором подобной находки. Он испытывал в этот момент такое сильное чувство потрясения, словно из-под движения его рук на свет заново рождалась цивилизация прошлого, факт существования которой теперь уже становился неоспоримой истиной…

Курт, молча наблюдавший за действиями археолога, переживал несколько иные эмоции.

Со вчерашнего вечера его не покидало чувство подсознательной тревоги. Встречая Багирова в космическом порту, а затем сопровождая к горному массиву, у подножия которого остановился процесс терраформирования марсианских земель, он выполнял рутинную работу, не задумываясь всерьёз о её результатах и возможных открытиях. Курт попросту не верил, что на Марсе можно обнаружить материальные свидетельства, оставленные древней цивилизацией, и потому относился к их экспедиции как к очередной прихоти вышестоящего начальства.

Теперь всё изменилось так резко и внезапно, будто его вытолкнули из тёмной комнаты на свет.

Беспокойство лишь усиливалось с каждой минутой, и перед этим ощущением бледнело всё, даже чувство сопричастности к сенсационному открытию отодвигалось на второй или третий план.

Что-то не складывалось в дисциплинированном сознании Штиммеля. Была во всём происходящем какая-то червоточина, неправильность…

— Всё… — Багиров опустил сканер и тыльной стороной руки отёр выступившие на лбу капельки пота. — Не думал, что простое сканирование может отнять столько сил… — Он отошёл к краю покачнувшейся клети и вдруг попросил: — Дайте сигарету, Курт.

Прикурив, он бережно упаковал прибор, закрепив его к себе за спину, как рюкзак.

— На что это похоже, Штиммель? — Багиров жадно затягивался сигаретой, не ощущая ни горечи, ни головокружения, — его взгляд был направлен на потемневший металл с хаотичными вкраплениями мельчайших прямоугольных пластин, частично сломанных при деформации, но местами уцелевших.

Курт вплотную приблизился к стене, подковырнул один из тёмно-серых квадратиков, и тот с неожиданной податливостью отделился от металла, упав ему в ладонь.

— Смахивает на микрочип, — полуутвердительно произнёс он. — Технология достаточно примитивная, смотрите, тут сохранились позолоченные контакты разъёма, но похоже, что это действительно элемент вычислительного либо запоминающего устройства.

— Удивительно, они уцелели там, где размазывало и рвало металл, — задумчиво произнёс Иннокентий Осипович. — Информация на них, должно быть, всё равно утеряна… — не очень уверенно предположил он.

— Почему? — Курт посмотрел на серый прямоугольник, лежащий в его ладони. — Возможно, стоит подать на него соответственное напряжение…

— Не стоит, — резко и поспешно возразил Багиров, которого вдруг охватила запоздалая нервная дрожь. — Это уже не наша забота. Здесь нужны специалисты высокого класса, иначе можно всё погубить… — Он вновь взглянул на жилу и добавил; — Давайте снимем все фрагменты, которые плохо держатся в общей массе. Каждый отделённый кусочек будем отдельно фотографировать, предварительно фиксируя на камеру его изначальное местоположение. Кстати, хотел спросить, у нас есть связь с колонией?

— Да, конечно. Нужно подняться наверх из расселины, и там я с без труда свяжусь с ближайшим поселением.

— Очень хорошо. Сделайте это сразу, как только закончим отбор образцов. Пусть сюда вышлют людей.

— Для чего? Тут и вдвоём не развернуться.

— Не знаю, Курт. Такое открытие… Во мне почему-то заговорил вовсе не археолог.

— А кто? — не понял его высказывания Штиммель.

— Солдат. Нелогично, да?

К полудню, отделив от жилы три десятка похожих друг на друга кремниевых фрагментов и взяв пробу металла для анализа в экспресс-лаборатории, они спустились к основному лагерю.

Маскани давно приготовил обед и маялся от безделья в ожидании их возвращения. На взгляд Багирова, итальянец казался на редкость апатичным, все происходящие события волновали его лишь в той степени, насколько они влияли на его сиюминутное благополучие.

Разговор за едой, естественно, вращался вокруг сделанного открытия. Впрочем, и тут Роберто лишь молча слушал, как Штиммель и Багиров обмениваются впечатлениями и догадками относительно происхождения загадочной жилы.

— Вероятнее всего, мы нашли какой-то древний механизм, — произнёс Иннокентий Осипович, всё время напряжённо размышлявший над данным вопросом. — Иначе трудно объяснить происхождение этой жилы. Возможно, перед нами образчик техники марсиан, на многие годы, а быть может, тысячелетия переживший своих создателей.

— Хотите сказать, что этот образчик сам пришёл сюда?

— Пришёл, приполз, прилетел, какая разница, Курт? Главное — найти логичное объяснение отсутствию сплошного культурного слоя, который должен залегать в виде прослойки осадочных пород. Если это остатки подвижного механизма, то многие вопросы отпадают сами собой. Вы обратили внимание, что его детали не расплавлены, а смяты, спрессованы при механической деформации?

— Да, это очевидно, — кивнул Штиммель. — Металл сплющен, а в некоторых местах просто размазан, растянут…

— Вот именно. Представьте себе такую картину: цивилизация уже исчезла, остались лишь руины городов да механические последыши техногенного могущества в виде автономных кибернетических устройств. На Марсе в ту пору произошла глобальная катастрофа, возможно, планета столкнулась с астероидом, об этом со всей очевидностью говорят следы мощных тектонических процессов, полностью видоизменивших рельеф. Нечто подобное переживала Земля в эпоху, когда вымерли динозавры.