Виталий Башун - Будь здоров

— Но почему бы тебе самому… вы же друзья… и я… не понимаю… — залепетала Кламира.

— Боюсь, что уже нет, — вздохнув, сказал я, — от меня она помощь не примет. Только хуже будет. Я тебя прошу. Сходи, пожалуйста, вон разносчица уже понесла поднос, как бы не завернула ее Свента.

— Ой. Я пошла, — и она поспешила наверх, вслед за обслугой.

Я смотрел на приятную фигурку спешащей девушки с некоторой долей зависти к ее будущему мужу. Не сказать, что у нее были выдающиеся внешние данные — рядом со Свентой она смотрелась, как Селена рядом с Солано. Ростом она была примерно на голову пониже меня. Имела ладно и пропорционально сложенную фигурку. Мягкие и округлые черты лица с ямочками на щеках. Совсем чуть-чуть широковатый рот и теплые кофейного цвета глаза. Это милое лицо обрамляли локоны чуть-чуть вьющихся каштановых волос. От нее так и веяли доброта, забота и какое-то чувство домашнего уюта и умиротворения. С такой женщиной любому мужчине будет хорошо. Разве что любители роковых красоток с бурным южным темпераментом рисковали остаться неудовлетворенными одной из сторон семейной жизни. Однако на всех не угодишь. И вот ведь парадокс пришел мне в голову. Солано — яркое, блистающее и жгучее светило дневное, а Селена неяркое, теплое ночное. А с каким из них поэты связывают любовь, первый поцелуй, свидания, как роковые, так и счастливые, под щебет мелодичный птиц? С Селеной. Вот так.

Через некоторое время Кламира вышла сказать мне, что Свента поела, и легла спать, при этом даже немножко улыбнулась. Я спокойно вздохнул и тоже отправился головой бодать подушку. Завтра рано вставать и опять в дорогу.

Ночью мне снились вполне обычные сны, которые вам не интересны.

Утром, спустившись в обеденный зал, я приглядел четырехместный свободный столик, занял его и заказал завтрак. Минут через восемь в зал снизошла Свента, скользнула по мне равнодушным взглядом и присела к столу, занятому нашими парнями. Он тоже был четырехместный, но один из парней быстро раздобыл стул и предложил его Свенте. А, впрочем, какое мне до нее дело? В это время по лестнице стала спускаться девушка в сопровождении двух мужчин. Почему я смотрел на лестницу, а не в свою тарелку? Общее оживление в зале оторвало меня от этого занятия. Я посмотрел туда же, куда все и увидел эту картину. Девушка, года на три постарше меня, выглядела, как… детская лошадка. Знаете такие? Голова лошади, а к ней приделана палка с колесиком на конце. Оседлал, саблю наголо и пошел рубить врагов, прикидывающихся лопухами и крапивой. Сухопарая фигура в облегающем платье темных тонов, подчеркивающем ее худобу. Длинное, немного лошадиное, лицо с крупными зубами и большими карими глазами. Грива темных волос, зачесанных на правый бок, еще больше усиливала это сходство. Глаза присутствующих, как мужчин, так, на удивление, и женщин, светились восторгом и некоторым преклонением. Тетя Лошадь — так назвалось, что я могу поделать? — благосклонно кивнула всем присутствующим и оглядела зал. Один из мужчин указал ей на мой столик. Она согласно кивнула и довольно грациозно направилась в мою сторону.

— Простите, господин лекарь, эти места свободны? — мелодичным контральто вежливо произнесла она.

Я привстал и с легким поклоном предложил ей ближайший к ней стул слева от меня. Одновременно один из мужчин предложил ей стул напротив меня, но она отрицательно покачала головой и присела на тот, что предложил я.

— Почту за честь вкушать завтрак в вашем обществе… — замялся я. Вероятно, я единственный в зале, кто не знал, кто это. Даже наши парни, похоже, ее узнали. Ну, такой уж я брасерский медведь. Из глухих лесов.

— Вителлина деи Сербано, — непринужденно представилась девушка. Это имя как-то смутно было мне знакомо, но в связи с чем, и от кого я его слышал, так и не вспомнилось.

— Филлиниан деи Брасеро. К вашим услугам, леди, — представился я в ответ.

— Если для вас это не будет неприятным, я хотела бы предложить общаться без церемоний, — предложила она.

— Наоборот, это мне будет очень приятно.

— Тогда посоветуйте, как лекарь, что мне заказать на завтрак?

— Ну, как лекарь, — с сомнением, глядя на нее, протянул я, — рекомендовал бы что-нибудь высококалорийное и легко усваиваемое.

Она весело рассмеялась и сказала.

— У вас такой выразительный взгляд. Вы не хотели бы попробовать себя в лицедействе?

— И такой вариант был рекомендован после испытания в столичной академии, но я выбрал лекарское дело.

— Вы учитесь в королевской академии магических искусств? — с уважением спросила собеседница.

— Студент третьего курса. Сейчас еду на практику в Сербано.

— А я в отпуск — навестить родных.

Голос у нее был великолепный, богато модулированный, завораживающий, то бархатный, то звонкий и с такими чарующими интонациями, что хотелось слушать его и слушать. Уже через минуту разговора я совсем забыл про ее внешность, она перестала иметь какое-либо значение. Я слышал только голос и видел только лучистые карие глаза. Гипноз какой-то.

— Знаете? — сказала она, — а вы первый, кто не расточает дифирамбы моей фигуре. Может вам и платье мое не нравится? — живо и с искренним интересом спросила сотрапезница. — Скажите честно, а то все только и говорят, как оно мне идет и какая я в нем красавица. Однако я вся извелась в сомнениях. Что-то мне в нем не нравиться.

— Ваши сомнения небеспочвенны, — несколько уклончиво ответил я.

— Вот! Я так и знала! А что бы вы посоветовали?

— Ну, мы не в модной лавке, но, думаю, более свободное с широкой юбкой и пояском подошло бы больше.

— Вот! Я так и думала. А подруга все настаивала на этом. Якобы со стороны виднее. Спасибо. Вы мне очень помогли.

— Как рассказывал один владелец шляпной лавки — ни одна женщина, пришедшая с подругой, не купила себе ту шляпку, что действительно ей шла, — ввернул я немного философии в беседу.

Далее все время завтрака мы болтали на самые разные темы, как давние друзья. За столь короткое время трудно, конечно, многое понять, но мне показалось, что Вителлина очень хорошо разбирается в искусстве — особенно в музыке, театре, живописи и литературе. Она спросила, люблю ли я балет, на что получила честный ответ — нет. Не люблю, ибо ничего в нем не понимаю. К опере отношусь хорошо, но в столице так и не довелось побывать в знаменитом королевском театре оперы и балета.

Наконец, приблизилось время отправки в путь. Я взглянул в сторону Свенты. Просить извинений мне было не за что. Если обиделась на правду, то я не собираюсь помогать ей холить и лелеять обиду. Тут мы встретились взглядами, и я увидел в ее глазах ту же пустоту и равнодушие, что и вчера. Нет, решил я. Полдня в одной карете с такой Свентой я не выдержу. Впрочем, дело решилось просто. Я нашел возчика дилижанса и купил себе место до Сербано. Дождавшись, когда я погружу свой невеликий скарб и усядусь сам, возчик щелкнул кнутом, и мы отбыли. Вителлина попросила какого-то пожилого господина поменяться со мной местами, что тот едва ли не с восторгом и сделал. В дороге мы с ней продолжили наши разговоры. Так и скука пути будет развеяна, и время пройдет быстрее. Можно было бы, конечно, немного потренироваться в магии, но когда еще встретишь столь интересного собеседника?