Стивен Кинг - Монстр

- Ты хочешь сказать, он был у тебя за спиной?

- Нет, он был в зеркале внутри, - это Дэнни особенно подчеркнул. Далеко, в глубине. И я пришел сквозь зеркало.

А дальше я помню, как папа меня тряс, и я подумал, что снова был нехорошим.

Джек вздрогнул, как от удара.

- Нет, док, - тихо сказал он.

- Тони велел тебе запереть дверь? - спросила Венди, ероша ему волосы.

- Да.

- И что же он хотел тебе показать?

Дэнни в её объятиях напрягся, будто мышцы его тела натянулись подобно струнам рояля.

- Не помню, - сказал он вне себя от горя. - Я не помню.

Не спрашивай. Я... Я ничего не помню.

- Ш-ш, - встревоженно сказала Венди. Она опять принялась качать его. Не помнишь - и не надо, ничего страшного.

Наконец, Дэнни снова начал расслабляться.

- Хочешь, я ещё немножко посижу с тобой? Почитаю тебе?

- Нет. Только ночник. - Он робко взглянул на отца. - Пап, посидишь со мной? Одну минуточку?

- Конечно, док.

Венди вздохнула.

- Я буду в гостиной, Джек.

- Ладно.

Она поднялась и посмотрела, как Дэнни забирается под одеяло. Он казался очень маленьким.

- Ты уверен, что с тобой все в порядке, Дэнни?

- Угу. Сунь мне сюда Снупи, мам.

Она включила ночник и стал виден Снупи, который глубоким сном спал на крыше своей конуры. Пока они не переехали в "Оверлук", Дэнни ночник не требовался, а здесь он специально попросил об этом. Она выключила лампу и снова посмотрела на них: белеющее маленьким пятном личико Дэнни, над ним лицо Джека. Она чуть помедлила,

(а потом я прошел сквозь зеркало)

а потом тихонько оставила их одних.

- Засыпаешь? - спросил Джек, откидывая Дэнни волосы со лба.

- Ага.

- Хочешь глоток воды?

- Нет...

На пять минут воцарилось молчание. Дэнни все ещё был под рукой Джека. Думая, что мальчик уснул, он уже собрался было встать и тихонько уйти, но Дэнни в полусне сказал:

- Роке.

Джек повернулся обратно, ощутив глубоко внутри сигяал тревоги.

- Дэнни?

- Ты не сделаешь маме больно, да, пап?

- Нет.

- А мне?

- Нет.

Снова молчание, оно затягивалось.

- Пап?

- Что?

- Тони приходил рассказать о роке.

- Правда, док? Что он сказал?

- Я мало помню. Помню только, что он сказал, там подачи. Как в бейсболе. Правда, смешно?

- Да. - Сердце Джека монотонно стучало в груди. Откуда малыш мог узнать такие подробности? В роке действительно играли с подачами, но не как в бейсболе, а как в крикете.

- Папа? - Он уже почти спал.

- Да?

- Что такое тремс?

- Тремс? Может, так стучали в барабан индейцы на тропе войны? Трремс, трремс, трремс...

Молчание.

- Эй, док?

Но Дэнни спал, глубоко, медленно дыша. Джек немного посидел, глядя на него, и, подобно водам прилива, на него нахлынула волна любви. Почему он так наорал на мальчика?

Небольшое заикание для него было вполне нормальным.

Мальчуган выходил из обморока или какого-то непонятного транса, и при таких обстоятельствах в заикании не было совершенно ничего удивительного. Ничего. Да он вовсе и не оказал "таймер". Это было какое-то другое слово, какая-то чушь, абракадабра.

Откуда он знает, что в роке играют с подачами? Кто-нибудь рассказал? Уллман? Холлоранн?

Джек опустил глаза и посмотрел себе на руки. От напряжения пальцы крепко сжались в кулаки, (Господи, выпить, выпить бы!)

а ногти вонзились в ладони, как крошечные клейма. Он медленно заставил себя разжать кисти.

- Я люблю тебя, Дэнни, - прошептал он. - Господь свидетель, люблю.

Джек вышел из комнаты. Он снова сорвался, совсем не сильно, но и этого оказалось довольно, чтоб ощутить страх и дурноту. Выпивка смыла бы это ощущение, будьте уверены.

И это,

(что-то про таймер)

и все прочее. Тут он не мог ошибиться ни в едином словечке. Каждое прозвучало ясно, как удар колокола. В коридоре он помедлил, оглянулся и машинально промокнул губы носовым платком.

В свете ночника их очертания были всего лишь силуэтами.

Венди в одних трусиках подошла к кроватке и снова укрыла его - он сбросил одеяло. Джек стоял в дверях, наблюдая, как она прикладывает сыну запястье ко лбу.

- Температура есть?

- Нет.

Она поцеловала Дэнни в щеку.

- Слава Богу, ты договорилась с врачом, - сказал он, когда она вернулась к двери. - Думаешь, этот парень свое дело знает?

- Кассирша сказала, врач он очень хороший. Вот все, что я выяснила.

- Если что-нибудь окажется не так, я отошлю вас к твоей матери, Венди.

- Нет.

- Я знаю, - сказал Джек, приобняв её, - что ты чувствуешь.

- Ты вообще не представляешь, что я чувствую к ней.

- Венди, больше мне некуда вас отправить. Ты же знаешь.

- Если ты приехал...

- Без этой работы мы по миру пойдем, - просто сказал он. - Ты же понимаешь.

Силуэт Венди медленно кивнул - она понимала.

- Когда я в тот раз говорил с Уллманом, я подумал, что он просто дурью мается. Теперь я в этом не уверен. Может быть, мне действительно не следовало браться за такую работу и тащить сюда вас обоих. За сорок миль, в никуда...

- Я люблю тебя, - сказала она. - А Дэнни любит тебя даже сильней, если такое возможно. Ты разбил бы ему сердце, Джек. И разобьешь, если отправишь нас отсюда.

- Не говори так.

- Если доктор скажет, что что-то не в порядке, я поищу

работу в Сайдвиндере, - сказала она. - Если в Сайдвиндере я ничего не найду, мы с Дэнни уедем в Боулдер. К матери я не могу ехать. Ни при каких отношениях. Не проси. Я. - я просто не могу.

- По-моему, это мне понятно. Выше нос. Может, ничего и нет.

- Может быть.

- Вам к двум?

- Да.

- Венди, давай оставим дверь в спальню открытой.

- Я и сама хотела. Но, думаю, сейчас он спит.

Но он не спал.

Бум... бум... бум... БУМБУМБУМ...

Он удирал от тяжелых, гулких, сокрушительных звуков по извилистым, похожим на лабиринт, коридорам, босые ноги шлепали по вытканным на ковре черно-синим джунглям.

Каждый раз, как где-то позади себя он слышал удар молотка для роке по стене, ему хотелось громко закричать. Но нельзя.

Нельзя. Крик выдаст его, и тогда (тогда ТРЕМС)

(ИДИ СЮДА, ПОЛУЧИ, ЧТО ЗАСЛУЖИЛ, ПЛАКСА

ПОГАНЫЙ!)

О, он слышал - хозяин этого голоса приближается, идет за ним, крадется по коридору, по враждебным сине-черным джунпям, как тигр. Людоед.

(ИДИ-КА СЮДА, МАЛЕНЬКИЙ СУКИН СЫН!)

Если б ему удалось добраться до ведущей вниз лестницы, если бы удалось убраться отсюда, с четвертого этажа, все было бы в порядке. Даже с лифтом. Если бы только вспомнить, о чем забыли. Но было темно, и от ужаса он перестал ориентироваться. Свернул в один коридор, потом в другой, сердце комком прыгало во рту, обжигая ледяным холодом; он боялся, что за любым поворотом может лицом к лицу столкнуться с этим тигром в человеческом образе.