Александр Конторович - Башни над городом

Мне осталось сделать всего пару выстрелов, больше не потребовалось.

Поднимаю с земли сумку с «клейморами» и во весь дух несусь к проему – скорее! Не факт, что будет вторая волна штурмующих. Не факт, что из первой волны не осталось уцелевших, и кто-то сейчас не смотрит на бегущего американца через прицел… но закрыть проход необходимо! Нас стало меньше и держать все эти дыры под контролем мы попросту не в силах!

Падаю на камни и, торопясь, устанавливаю первую мину. Есть!

Десяток метров в сторону… кто-то хрипит совсем рядом. А-а-а… вот он, недобиток, ползёт куда-то в сторону. Оружия не вижу, да и видок у него… такие долго не живут – половина левого бока представляет собою сплошную рану. По-моему, он даже ничего не соображает, двигается просто «на автомате», уходя оттуда, где его столь немилосердно «приласкало». Фиг с ним, и сам подохнет.

Второй молчаливый охранитель нашего спокойствия присобачиваю к стене – сноп картечи гарантированно накроет проход в глубину. Метров на двадцать выкосим там все живое. Вгоняю в землю колышек – готово!

И ещё вперед – там очередная дыра. Черт, надо было сразу это сделать! Падаю на колени и разгребаю камни – здесь подходящее место.

Где-то за моей спиною бьёт пулемет – это кто-то из наших. С той стороны отвечают сразу несколько стволов. Плохо!

У них не кончился задор, и ничего хорошего нам это не сулит. А вот злобы мы им существенно добавили, в проломе недвижно лежит чуть менее десятка нападающих. Теперь нас живыми брать не станут.

Бегом несусь назад, сумку с оставшейся миной пришлось бросить. По мне уже стали пристреливаться, и бегать взад-вперед с дополнительным грузом было бы неразумно. Ладно, три «клеймора» я всё-таки установил, теперь пройти тут без потерь – задача нереальная.

– Маркос!

Не отвечает.

Быстрый взгляд в его сторону – из-за камня торчит неестественно вывернутая нога в форменном берце. Так… ещё одним меньше. Кто же это его так?

– Сэр! – снова радист. – Помощь не придет – их связали боем при выходе с базы!

А вот это уже реально плохо. Значит, данное нападение не просто шальная выходка каких-то отморозков. Их прикрывают, выставили засаду против подхода к нам подкрепления.

– Крамер! Держать оборону!

И как надолго нас тут хватит?

Прошло ещё около двадцати минут, к лучшему не изменилось ничего, только стрелять со стороны противника стали чаще. Но где же помощь? Мы постоянно ведем огонь, уже подходят к концу прихваченные с собою боеприпасы – а враг все не унимается.

– Лоу! Связь с базой!

Хватаю микрофон.

– Здесь «Браво-3»! Нас сильно прижали, долго не продержимся! Несем потери, в строю около половины личного состава!

– Принял вас, «Браво-3», – рокочет в наушниках голос Вершбоу. – Как ваш транспорт? Вы можете самостоятельно прорваться?

– Транспорт уничтожен! Прорыв считаю маловероятным! Требуется поддержка с воздуха!

– Поднимаю вертолеты! Но им до вас лету около двадцати минут – и это в лучшем случае.

– Столько не продержимся…

Хрясь!

Меня отбрасывает в сторону разрывом, а над головою, противно визжа, проносятся осколки. Чуть-чуть наводчик не угадал… повезло!

Значит, минометы у нападавших есть. Или – уже есть. Помогли, так сказать, по-братски.

В моей руке зажат микрофон с обрывком провода. Рации конец, пробитая навылет, она валяется на земле, а оглушенный радист очумело трясет головой.

– Крамер! Отсюда надо уходить! Иначе здесь все перепашут минами!

Судя по силе взрыва, это крайне серьезное оружие – миномет калибра сто двадцать миллиметров. Никакое здешнее здание от такого снаряда не спасет – просто сложится, как картонное. Тут все домики и так достаточно хилые, вдобавок ещё и не совсем целые. И меньшего калибра им хватит за глаза.

Подскочивший солдат подхватывает с земли радиста. На секунду возникший из развалин мастер-сержант машет мне рукой, указывая дорогу.

Мы пробежали около пятидесяти метров, как внезапно, из-за угла дома вывернулось нам навстречу около десятка людей с оружием.

Грешным делом, я надеялся на то, что кто-нибудь из атаманов пришлет нам помогу. Ведь не может же быть так, чтобы моё руководство не дало бы им знать о произошедшем нападении на нас? А до казарм ближайшего отряда здесь не так уж и далеко – вполне могут успеть. И так думал не один я.

Поэтому, или по какой иной причине, мы не открыли огонь первыми. Надеялись на помощь? Может быть…

Автоматы противника ударили в упор, кто-то отчаянно закричал за моей спиной.

Рухнув на землю, Крамер выпустил пол-ленты прямо в набегавших людей. Стрелок он неплохой, а расстояние было совсем небольшим. И что бы ему не выстрелить первым?

С криками разбегаются в сторону наши противники. Не все – кое-кто так и остается лежать на песке.

– Вперед! Лоу, беги, если жизнь дорога!

Не знаю, кто нам ворожил сегодня? Бог или дьявол? Но для Всевышнего это как-то… словом, нас осталось четверо.

Я, Крамер, Лоу и Фергюссон. Где все остальные? Там… где ж ещё?

Относительно целым и даже не раненным, остался только мастер-сержант. Ему только щеку немного зацепило осколками.

Меня слегка задело в левую руку, так, вскользь прошло, только рукав разодрало очень даже не слабо. Два попадания в бронежилет – русская продукция своё высокое качество подтвердила. Кровавая рана на лбу – содрало всю кожу и Крамер сейчас бинтует мне голову. А это где? Да… черт его ведает, не всё ли теперь уже равно?

Лоу так до конца и не очухался, его сильно контузило взрывом.

Фергюссон, до этого раненый в плечо, получил ранение ещё и в ногу – самостоятельно идти не может. И как он только сюда-то добежал?

Сюда – это в развалины какого-то сарая. Крыши тут почти нет, да и стен всего три, вместо отсутствующей кто-то подвесил старую рыболовную сеть.

Связи нет.

Мой коммуникатор разбит, Лоу тоже ничем не может мне помочь – у него от разгрузочного жилета остались одни клочья. Рация, разбитая осколками, осталась на месте боя, коммуникатор же самого радиста попросту исчез, вместе с карманом на разгрузке. У Фергюссона тоже ничего не осталось, он даже и не может вспомнить, куда все оно делось.

А когда Крамер, присев на корточки, высыпает на землю горсть обломков, которые когда-то были его связной аппаратурой, вопросов ему никто не задает. А вот нашлемная камера у него уцелела – и даже не поцарапана! Бывает же! Мою срезало на месте последнего боя, у оставшихся тоже ничего нет. Впрочем, на шлеме у Фергюссона остался обломок крепления…