Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

И, только убедившись, что они обе едят, стал есть сам.

В купе заглянул проводник, скользнул невидяще отчуждённым взглядом по Эркину и почтительно сказал священнику:

— Прибываем, святой отец, — и сухо Жене: — Стоим пять минут.

Священник поблагодарил, ловко и быстро собрал свои вещи, благословил трапезу и трапезующих, пожелал им счастья и выкатился из купе. Проходя по коридору к выходу, он сокрушённо покачал головой. Конечно, они правы, что уезжают, но как жаль, что уезжают именно такие.

Поезд остановился, когда они ещё ели. Эркин вопросительно посмотрел на Женю.

— Нет, — покачала она головой, — не будем выходить. Там потом будем почти полчаса стоять, там и… Алиса, ешь аккуратно, не роняй.

Эркин кивнул.

— Ну да, за пять минут и выйти не успеем.

Как только священник вышел, они заговорили по-русски. Алиса, доев сэндвич, сунула за щёку конфету и снова уставилась в окно, глядя на медленно поплывший назад перрон. Сок она не допила, и Женя не настаивала: в дороге лучше пить поменьше. Но не выливать же, и она допила оставшиеся глотки. Эркин убрал кружки и флягу в мешок, обёртку от пайка скомкал и огляделся в поисках урны. Женя показала ему вделанный в стенку под столиком ящик. В купе к ним никто не подсел, и Эркин спокойно откинулся на спинку кресла. Женя улыбнулась.

— Поспи немного. Ночь была тяжёлая.

Эркин кивнул. Да, конечно, надо поспать, но ему не так уж часто выпадает такое счастье: сидеть и смотреть на Женю. Он только чуть опустил веки, чтобы не тревожить её своим взглядом. Но Женя заметила и улыбнулась ему. Эркин ответил ей улыбкой.

— Слушаюсь, мэм.

И закрыл глаза. И теперь Женя любовалась его лицом, свободной красивой позой. Верхнюю пуговицу на рубашке он расстегнул, и воротник не скрывает крсивую шею. Шрам совсем зажил, и кажется чуть светлее кожи, просто полоска на щеке, совсем не портит его. Пусть поспит, пока всё спокойно, он тоже извёлся. Женя вдруг с удивлением ощутила, каким долгим был этот, да, месяц, как бесконечно далеко остались Джексонвилль и Хэллоуин. Если бы ещё Андрей был жив… Эркин молчит, он вообще скрытный, и, говорят, все индейцы такие, но раз у него вырвалось, что винит он в смерти Андрея себя. И объяснять ему что-то бесполезно. Ведь он что решил, то решения своего не изменит, она это уже знает. А по-русски Эркин совсем свободно теперь говорит, и не подумаешь, что только весной он всего два слова и знал, господи, неужели это было…? Ну да, где-то в марте, хорошо, что она тогда пошла с Майрой посмотреть на эту клетку и увидела его. А если бы они не встретились…? Господи, даже подумать страшно. Майра, Этель, Ирен… все они уже в прошлом, и ни думать о них, ни вспоминать не хочется. Вот только Рози и миссис Стоун… нет, наверное, у миссис Стоун действительно… не все дома. Её письмо такое странное, но в одном она права. Истинный отец ребёнка тот, с кем женщина испытала настоящее… не наслаждение, это больше, чем наслаждение. А ведь если прикинуть по датам…

Женя пустилась в вычисления. Она встретилась с Хэмфри на балу, это как раз через неделю после её ночи с Эркином, а Алиса родилась четвёртого февраля, получается… всего месяца не хватает. Ну, так это пустяки, рожают и на седьмом и на десятом месяце. Говорят, некоторые до одиннадцатого ходят, а одна королева — на истории ещё в школе рассказывали — родила через тринадцать месяцев после смерти мужа, и ребёнка признали законным наследником. Но это — Женя улыбнулась — уже не физиология, а политика. Нет, месяц — это пустяк, и о Хэмфри можно теперь забыть окончательно. Его просто не было. Эркин любит Алиску, а та так и льнёт к нему. Так что никаких проблем.

Женя посмотрела в окно. Да, здесь следы войны повсюду. И воронки не все засыпаны, и развалины частые. Тейлор-Сити — промышленный город, понятно, что его так бомбили. Каким чудом она тогда не попала сюда? Ей ведь обещали протекцию на место на заводе, хорошая зарплата и военный паёк. Да, правильно, не смогла сесть на поезд, задержалась перепелёнывая Алиску, и опоздала. Пришлось ехать в Коулти, а тот поезд привёз бы её прямо под бомбы. Вот и говори про судьбу. Так, а здесь больше двадцати минут стоим, как раз сводить Алиску в уборную.

Она только потянулась дотронуться до него, как Эркин вздрогнул и открыл глаза.

— Что?

— Мы полчаса стоим, надо с Алиской выйти.

— Конечно, — кивнул Эркин. — Я пригляжу за всем.

— Не надо, — улыбнулась Женя. — Тебе тоже надо… размяться. А за вещи отвечает проводник.

Тот как раз заглянул в купе.

— Тейлор-Сити, мэм, будете выходить?

Он обращался подчёркнуто к Жене.

— Да, — кивнула Женя. — Дамская комната…?

— Прямо и направо, мэм.

Проводник широко улыбнулся и исчез.

— А чего он радуется? — тихо спросил Эркин, снимая с крючка куртку.

— За это он получает чаевые, — так же тихо ответила Женя, одевая Алису.

— Мы уже приехали? — спросила Алиса, задирая голову, чтобы Жене было удобнее завязать ленты её фетровой шапочки под подбородком.

— Нет, зайчик, мы выйдем немного погулять.

Женя выпрямилась и увидела, что Эркин держит наготове её пальто. Купе просторнее отсека, и Женя с удовольствием подставила плечи, будто это не старенькое "скромное, но приличное" пальто, а меховое манто, какое она однажды видела в витрине дорогого магазина.

Поезд замедлил ход и остановился. Эркин следом за Женей и Алисой прошёл по коридору к выходу, в тамбуре обогнал их, соскочил на перрон и обернулся, чтобы помочь, но за него это сделал проводник. Женя с улыбкой кивнула Эркину и пошла к зданию вокзала.

Эркин взглядом проводил их и отвернулся. Времена, конечно, другие, но соваться к белым не стоит. Он не в лагере, ещё нарвётся, а скандал ему совсем ни к чему. Выглядев негра-носильщика, он подошёл к нему узнать о здешних порядках.

Когда Женя и Алиса вернулись из своего похода в дамскую комнату на перрон, Эркин с независимо-равнодушным видом курил, стоя в пяти шагах от их вагона. Увидев Женю с Алисой, он еле заметно улыбнулся им и даже будто подмигнул. Женя подошла к вагону, и проводник вежливо помог ей войти. Эркина он, что называется, в упор не не замечал, на что Эркину было столь же демонстративно наплевать. Точным щелчком отправив окурок в ладонь мающегося возле урны негритёнка в рваном свитере на голое тело, Эркин вслед за Женей вошёл в вагон. Проводник молча посторонился, пропуская его.

Они успели войти в своё купе и раздеться, когда поезд тронулся. Эркин с удовольствием оглядел снова прилипшую к окну Алиску и улыбающуюся Женю.

— Всё в порядке?

— Конечно, — улыбнулась Женя. — А у тебя?

— Никаких проблем, — весело ответил почему-то по-английски Эркин.