Аркадий Польшаков - Воскрешение

Подойдя к столу, он зажег лампу и огляделся. Впечатление было такое, что он попал в прошлый век. Комната была заставлена старинной мебелью ручной работы. Кроме книжных шкафов, стоящих вдоль стен, у стола стояло удобное мягкое кресло с фигурными ножками, рядом с ним большой камин, в потолке имелось несколько отдушин для доступа свежего воздуха.

В свободных местах, возле стен на гранитных подставках стояло несколько древнегреческих мраморных статуй, над ними висели картины в потемневших от времени золоченых рамках. Из картин особенно выделялся своим драматизмом графический портрет А.С. Пушкина работы неизвестного художника. Как потом выяснилось, этот портрет был не простым изображением великого поэта, а портретом-сюрпризом с двойным содержанием или, как говорят таможенники, "с двойным дном".

Неизвестный художник, не пожелавший оставить свой автограф на картине, вдохновенно и талантливо написал основные черты Александра Сергеевича, передав его взгляд, характер и "дум высокое стремленье". Причем портрет написан в полном значении этого слова, так как каждая черточка, волосок, линия на портрете при рассмотрении их через увеличительное стекло вырисовывались в отдельные слова, фразы и предложения из запрещенных в то время произведений А.С. Пушкина.

Таким образом, портрет бессмертного поэта мог говорить и говорил взволнованными, идущими от всего сердца, прямыми, как стрела, разящими словами:

... Была ужасная пора,

О ней свежо воспоминание,

О ней, друзья мои, для Вас

Начну свое воспоминание.

Печален будет мой рассказ...

Волнуясь, словно первоклассник, Андрей отыскал в книжном шкафу летопись своего пра... прадеда, отца Фотия.

Здесь, на этом месте, память о прошлом у Андрея резко оборвалась...

x x x

Включилась вторая программа микрогенного телевизора.

Снова возникло ощущение падения в бездну. Перед глазами прошла полоса помех, сознание раздвоилось и Дмитрий опять, как в начале первого испытания, стал Фотием Греком, стоящим на льдине с Лукашом.

...От сильного удара льдина содрогнулась и раскололась на части. Левая сторона ее, налетев на подводную часть залаза, раскрошилась на отдельные куски, которые тут же в водовороте исчезли под водой. В результате раскола льдины они с Лукашом остались на небольшой части, которая, увлекаемая течением реки, обходила справа опасную часть острова.

Они отплыли совсем немного, как второй ледяной массив протаранил залаз. Со страшным скрежетом льдины налезали, ломали и топили одна другую. Лукаш, прижавшись к Фотию, со страхом смотрел на это светопреставление, но, очевидно, Бог внял молитвам Фотия и Сусанны, оставшейся на берегу, и отвел от них погибель. Их льдина, обогнув остров, беспрепятственно вышла на широкий простор реки. Вскоре люди на берегу потеряли их из виду, а река уносила своих пленников все дальше и дальше, вниз по течению.

Льдину Фотия и Лукаша долго несла полноводная река, пока она не попала в широкую заводь, где с помощью шеста Фотий подтолкнул ее к берегу. Они сошли со льдины в незнакомом месте. Впереди темнел сосновый лес. Большие раскидистые сосны в нескольких местах вплотную подступали к берегу. Никаких признаков близкого жилья не было видно. Лишь птицы и звери нарушали тишину мрачного и темного леса.

- Как здесь страшно, - почти шепотом проговорил Лукаш.

- А ты не бойся, страшное позади, - ответил Фотий. - Считай, Лукаш, что мы с тобой в рубашке родились. Ты посиди здесь, а я поблизости соберу сухих веток на костер. Мы сначала обогреемся и обсушимся, а потом придумаем что-нибудь. Ночь, очевидно, мы здесь проведем, а утром двинемся домой. Пехом здесь тысячи две стадии наберется (примерно два дня пути). Фотий стал ломать сухие ветки и стаскивать их в кучу. Через некоторое время костер, разведенный им, весело потрескивал на берегу. Он него шло благодатное и живительное тепло.

Тепло костра разморило Лукаша и он быстро заснул, положив голову на ствол поваленного дерева, по-ребячьи подложив руки под щеку. Укрыв его кафтаном, Фотий развел вокруг места ночевки еще два костра, которые, образовав собой треугольник, обеспечивали тепло и безопасность их временного пристанища от лесных непрошеных гостей.

В те далекие времена животный мир был значительно богаче и разнообразнее, чем сейчас. В лесах повсеместно водились волки, медведи, рыси, дикие кошки, кабаны и другие опасные звери, встреча с которыми для двух безоружных людей была нежелательна. Опасны были также разъезды кочевников-половцев, передовые отряды которых в те времена далеко проникали на территорию Киевской Руси.

Сидя на берегу реки и подбрасывая сучья в костер, Фотий думал о Сусанне. Мечта быстро перенесла его с этого дикого берега к ее дому. Сусанна тоже в это время думала о нем и Лукаше. Они оба чувствовали, что сердце сердцу весть подает.

Мечты, мечты! Что может сравниться с юной прекрасной мечтой? Только мечта, такая же юная и такая же прекрасная.

Но с добром во все времена соседствовало зло. Наличие двух различных полюсов - это, очевидно, основной закон мирской жизни. Если смотреть на мир с чисто философских позиций, то он построен на них. Рядом с левым всегда есть правое, горячее соседствует с холодным, белое имеет свою противоположность в черном, мечты иногда разбиваются о реальность, а любовь имеет свой антипод - ненависть. Мир полярен, рожден на противоположностях и, очевидно, без этого не может существовать.

Но вернемся на грешную землю. Там опустилась глубокая ночь. Ветер стих, тьма поглотила небеса.

На ум в такие часы в темном лесу приходит всякая всячина. Вот в чаще лесной раздался треск и уже снится, будто видишь там, за кустами, блеск двух голодных волчьих глаз. Но особенно жутко слышать в ночи крики сычей, от стенания которых кровь стынет в жилах. В такие минуты Фотию казалось, что невдалеке стонет смертельно раненый ребенок, которого звери рвут на части. Фотий был парень неробкого десятка, но перспектива быть растерзанным дикими зверями не устраивала его. Поэтому он разжег поярче костер и придвинув к себе поближе несколько внушительных по виду обгоревших головешек, стал выстругивать ножом, с которым никогда не расставался, палицу.

За работой, как известно, время летит быстро и незаметно. Повозившись, он сделал себе приличную палицу. Затем, обстругав кору с длинного шеста и прикрепив к нему нож, получил какое ни есть самодельное копье.

Лукаш, утомившись за день, крепко спал и не слышал страшных криков и сычиных стенаний. Он спал под раскидистой старой сосной, скрипевшей иногда, словно ворчливая ведьма.

Так прошла первая половина ночи. Яркие звезды, дрожа, блестели в вышине, и только два огонька горели наверху, не мигая, каким-то злым холодным светом. Это громадная рысь, притаившись на дереве, злобно смотрела на не званных гостей, разложивших под ее логовом огонь.