«На суше и на море» - На суше и на море. Выпуск 2 (1961 г.)

Целый день Киддер боролся с самим собой и наконец решил предварительно договориться с Конэнтом. К счастью, он не подал сигнала вызова, а просто нажал кнопку. Тотчас вспыхнула красная лампочка, показывая, что радиофон Конэнта включен, и Киддер услышал разговор, происходивший за три тысячи миль от острова в комнате президента. Сначала он слушал просто с любопытством, но когда уразумел, что сделали инженеры банкира, его охватил ужас. В миниатюрные футляры они вложили десятки тысяч приемников энергии. Сами по себе эти приемники ничего не значили, но благодаря управлению на расстоянии каждый из них мог сконцентрировать и освободить энергию в сотни или в биллионы лошадиных сил, вырабатываемую огромным передатчиком на острове.

Киддер стоял перед радиофоном не в силах произнести ни слова. Как он мог этому помешать? Уничтожить силовую установку? Нельзя. В дело непременно ввяжется правительство, остров захватят, и что тогда будет с ним и с его неотериками?

Радиофон снова ожил: начиналась рекламная передача.

Несколько тактов музыки, мужской голос, перечисляющий тарифы дальних перелетов на стратоплане, затем:

«Говорит радиостанция столицы штата Южное Колорадо». Трехсекундная пауза казалась бесконечной. «Сейчас ровно… ээ… согласен… ровно семь часов пополудни по среднепоясному времени»

Щелчок, тишина, и полубезумное хихиканье - Киддер с трудом узнал банкира. Звякнул телефон. Конэнт отдавал приказания:

– Билли? Все в порядке. Поднимай свою эскадрилью и на остров. Установку не трогай, но все остальное разнеси в клочья. Поспеши. Когда закончишь, сразу улетай.

Потеряв голову от ужаса, Киддер заметался по комнате, рванул дверь и понесся через двор. В четверти мили от силовой установки в бараке ютились ни в чем не повинные рабочие. Конэнт в них больше не нуждался и в Киддере тоже. Спасение можно было найти только в самом энергопередатчике, но Киддер не хотел и не мог оставить под бомбами своих неотериков. Он взлетел по лестнице в лабораторию к ближайшему телетайпу. «Создать мне защиту. Непроницаемое поле. Немедленно!» - отстукивали клавиши.

Слова выскакивали из-под пальцев Киддера на упрощенном языке неотериков. Киддер не думал о словах. Он даже не представлял по-настоящему, что он приказывает. Он просто сделал, что мог. Теперь он должен был оставить неотериков и бежать к баракам предупредить людей. По тропинке Киддер устремился к энергопередатчику и, забыв обо всем перепрыгнул через белую черту - смертоносное поле, убивающее все живое.

Эскадрилья из девяти короткокрылых самолетов взлетела с тайного аэродрома на материке. Шума моторов не было слышно, потому что не было никаких моторов: на каждом самолете стоял маленький приемник. Энергия, передаваемая с острова, несла эскадрилью на почти незримых, поглощающих свет крыльях. Всего через несколько минут самолеты были над островом.

– Сначала бараки, - коротко приказал в микрофон командир эскадрильи, - Сравняйте их с землей. Потом передвинемся южнее…

Иогансен с фотоаппаратом в руках одиноко стоял на холмике в середине острова. Он уже почти не надеялся когда-нибудь вернуться на материк, но тем не менее усердно щелкал затвором, выбирая различные ракурсы построенной им башни. Она ему нравилась, и он продолжал заполнять пленку бесчисленными снимками. Самолеты Иогансен заметил лишь тогда, кода они начали пикировать на остров. Потрясенный, стоял он и смотрел, как дождь бомб обращает бараки в бесформенные груды металла, дерева и человеческой плоти. В памяти его всплыло серьезное лицо Киддера. Несчастный маленький человечек… если они начнут бомбить южную часть острова… А башня? Неужели они уничтожат и передатчик?

Почти с облегчением Иогансен следил, как самолеты, отвернув в сторону моря, выстраиваются для второго захода. Нет, кажется, они продвинулись южнее. Когда самолеты спикировали в третий раз, Иогансен окончательно в этом убедился. Еще не зная, что можно сделать, он повернулся и побежал к лабораториям Киддера.

За крутым поворотом тропинки инженер со всего размаху налетел на маленького биохимика. Лицо Киддера было пунцовым от напряжения. Ничего страшнее Иогансен не видел за всю свою жизнь.

Киддер махнул рукой на север.

– Конэнт! - завопил он, силясь перекричать грохот. - Это Конэнт! Он убьет нас всех!

– А передатчик? - бледнея спросил Иогансен.

– В безопасности. Его он не тронет. Но моя лаборатория… и все эти люди… Что с ними?

– Слишком поздно.

– Может быть, я смогу… Бегите за мной! - крикнул Киддер и устремился по тропинке на юг.

Иогансен бежал за ним. Когда эскадрилья пронеслась над их головами и начала укладывать бомбы на то место, где они только что стояли, коротенькие ножки Киддера замелькали с такой быстротой, что почти слились в неясное пятно.

Выскочив из леса, Иогансен сделал рывок и вцепился в Киддера. Они боролись в каких-нибудь шести футах от белой черты.

– Что?… Что?…

– Остановитесь же, сумасшедший! Ваше проклятое силовое поле, оно убьет вас!

– Силовое поле? Но я же пересек его, когда бежал к вам! Вот здесь. Постойте. Если я смогу…

Киддер лихорадочно начал что-то разыскивать в траве. Через несколько секунд он подбежал к белой черте, держа в руке большого кузнечика. Киддер бросил его через черту.

Кузнечик не шевелился.

– Видите? - спросил Иогансен. - Он…

– Смотрите! Он прыгает. Вперед! Не знаю, что там случилось, наверное, неотерики выключили поле. Его установили они, а не я.

– Нео… кто?

– Неважно, - огрызнулся биохимик и ринулся дальше. Задыхаясь, вскарабкались они по лестнице в контрольную комнату. Киддер прильнул к телескопу и радостно вскрикнул:

– Они успели! Они это сделали!

– Кто они?

– Мой маленький народец. Неотерики! Они установили непроницаемое поле. Разве вы не видите - оно перекрыло силовые линии внешней защиты. Генератор по-прежнему работает, по его токи не могут вырваться наружу. Теперь они спасены, спасены!

И бесстрастный холодный ученый-отшельник заплакал. Иогансен только посмотрел на него с жалостью и покачал головой.

– Конечно, - сказал он. - С вашим маленьким народцем теперь все в порядке. А вот с нами наоборот, - прибавил он, когда потолок над лабораторией вздрогнул от бомбового разрыва.

Иогансен закрыл глаза, стараясь овладеть собой. Любопытство помогло ему заглушить страх. Он подошел к бинокуляру телескопа и посмотрел вниз. Там не было ничего, только выпуклый купол из какого-то серого вещества. Такого серого цвета он еще никогда не видел. Купол был совершенно нейтральным. Он не казался ни мягким, ни твердым, и долго смотреть на него было невозможно: кружилась голова. Иогансен отвел глаза.