Алексей Дуров - Мерцающая мгла

  Птичья Роща оказалась похожа на Кирпот - та же тростниковая архитектура. Только меньше размером городок, фактически - поселок.

  И мафия уже ждала, Михаил издалека их увидел. Те же, что возле аэропорта, только не пятеро, а четверо - один из громил где-то отстал. Неизвестно, как сумели добраться раньше - фуру обгоняли трехколесные машинки, но они все открытые, и братков ни в одной не сидело, Михаил бы заметил. Значит - мафия обогнала фуру по воздуху, Михаил выдел в аэропорту маленькие самолетики. Четырехместные. Непонятно, почему сюда погнали те самые ребята, что возле аэропорта ждали, но, вероятно, дело в том из них, который старик. Не громила и не главный, значит, еще зачем-то нужен - к примеру, он переводчик с цефана.

  Была возможность снова проскочить незаметно. Но такая вдруг злость взяла... Какого черта к Михаилу прицепились, чего им неймется?! К безнаказанности привыкли, считают, что им все можно?!

  Взял, и попер в открытую, чуть ли не сквозь мафиозную четверку. Не оглядываясь, направился к окраине, выбрал чутьем безлюдный проулок. Хотят говорить - можно поговорить, но на условиях Михаила.

  Сначала собирался прямо на остановке подойти и задать вопрос: "Чего надо?!" - однако чутье сказало, что лучше обойтись без свидетелей. Неизвестно, на чьей стороне выступит местное население, если что, да и мафиози на публике будут вести себя наглее и агрессивнее. Против самого по себе серьезного разговора чутье не возражало, наоборот, полагало, что лучше решить все вопросы как можно быстрее и навсегда. Только крайне желательно сначала нейтрализовать громил и вообще - говорить с позиции силы.

  Михаил шел не оглядываясь, тем не менее, знал, что городские разбойники движутся следом. Не только чуял, но и шаги за спиной слышал. Вон, уже догоняют.

  Проулок вильнул, и на изгибе Михаил затаился - перемахнул низкий заборчик и присел.

  Братки из-за поворота вышли быстро, почти бегом. Впереди шел толстяк, за ним - старик, громилы замыкали - странное построение, логичнее было бойцов первыми пустить.

  В этот раз Михаил был готов к драке, настроился заранее. С максимальной стремительностью, но бесшумно выскочил за спинами громил, синхронно вырубил обоих - одному врезал левой рукой, другому - правой. Они еще только начинали заваливаться, а Михаил уже рванулся дальше, отшвырнул с дороги старичка, сбил подсечкой толстого - хорошо так приложил об землю, громко. Оседлал главного разбойника и упер ему под кадык острие ножа.

  Старичок пролепетал на плохом цефане:

  - Что вы делаете...

  Все-таки переводчик. Совсем испуганный - и сбежать боится, и остаться боится. С одной стороны его Михаил пугает своей стремительностью и жестокостью - неудивительно, Михаил сейчас сам себя пугал, холодок такой сладкий под ложечкой. С другой стороны переводчик уже давно, привычно боится мафии. Сильнее, чем любого колдуна, хоть бродячего, хоть стационарного. Потому и не убегает.

  А толстяк не испугался. Едва немного разобрался в ситуации, на его лице отразился не страх - ярость. Аж побагровел, заорал что-то ругательно-угрожающее.

  Нельзя так разговаривать с человеком, который приставил к твоему горлу нож. Михаил надавил острием чуть сильнее - и толстяк проявил таки испуг на лице. Немного, на пару секунд, а потом снова начал орать угрозы. Вообще-то должен был испугаться больше, сообразить, что раз человеку хватило глупости напасть на мафиози, то хватит и на то, чтобы убить одного из них. Видимо, интеллекту не достает сообразить, никак не покинет уверенность во всесилии и безнаказанности. Не себя - своих боссов и донов, толстяк явно не самое высокое начальство в организации.

  Переводчик, похоже, обрел уверенность, довольно твердо произнес:

  - Вы, я вижу, не понимаете, кто у нас за спиной.

  Михаил, продолжая глядеть в глаза толстяку, гаденько ухмыльнулся:

  - Я знаю, что за вашей спиной. За вашей спиной лежит очень большая куча навоза, а за моей спиной - семь тысяч миров. Переведи.

  Переводчик тихонько охнул, пролепетал что-то пространное на местном языке. Испуг толстяка наконец-то стал постоянным. Понял, дурачок, что имеет дело не с каким-то там местным запуганным работягой или продажным нуатом, а с существом из другого мира. Что за спиной бродячего колдуна действительно может быть все, что угодно, любая мощь.

  Переводчик визгливо сообщил:

  - Мы только хотели сделать предложение!

  "От которого вы не сможете отказаться". Михаил ответил зло, с нажимом, убедительно:

  - Если у вас есть ко мне предложение, то прийти должен был самый главный из вас. В одиночку, без оружия, и принести мне подарок.

  Блефовал, но братки-разбойники в блеф поверили. Толстяк, услышав перевод, даже забормотал что-то извиняющиеся. И задал вопрос.

  Михаилу отвечать не хотелось, потому, не дожидаясь перевода вопроса, он сам спросил ледяным тоном:

  - Это вы убили бродячую колдунью? - просто так, чтобы не терять инициативу в разговоре. Не было никаких убитых пролазниц.

  Ответ прозвучал испуганно-отрицательный.

  - Ты не врешь, - так же холодно констатировал Михаил.

  Переводчик перевел. А толстяк с каждой репликой Михаила пугался сильнее. Вспоминал, видать, все известное о бродячих колдунах, в частности, что их очень трудно поймать, что им открыта правда, что у них бывают очень странные артефакты. Между прочим, имелись у местных неясные сведенья про организацию бродячих колдунов, точнее - про принятую в среде пролазников взаимовыручку. Тоже можно использовать в своем блефе. Михаил использовал:

  - Может быть, она и не погибла... Но если в этом вонючем мире будут исчезать наши, мы этот вонючий мир выжжем. Имейте ввиду.

  Кажется, поверили. Иначе чего бы им так бояться. Это бесстрашие Михаила на них впечатление произвело.

  - Ладно, - сказал Михаил с издевкой. - Живите. Только больше никаких предложений. И следить за мной не надо, и уберите своих мальчиков от лаза, или мы убьем вас всех, аж до самого нуата Лакси.

  Переводчик испуганно застонал, даже пошатнулся. А переводил с заиканием и нотками обреченности в голосе. Толстяк посерел, губы у него задрожали.

  Вероятно убийство нуата по их понятиям - вещь совершенно немыслимая. Выжечь весь мир - еще ладно, но нуат...

  По плану Михаил собирался врезать толстяку напоследок, но передумал. Уже и так своего добился, проблема с городскими разбойниками решена, а проявлять бессмысленную жестокость Гри не советовала. Потому что - признак слабости, также, впрочем, как и доброта.

  Михаил убрал нож, быстро встал. Когда развернулся, чтобы уйти, переводчик неожиданно выкрикнул: