Павел Кузьменко - Система Ада

Пуля просвистела над головой.

- Ты что нагибаешься, дурак? А ну... Больше ничего враг скомандовать не успел. Подобрав камень, Миша резко развернулся и со всей силы швырнул его в этого Сидорова. И очень удачно. Камень угодил прямо в лицо. Офицер завалился на спину, прижав руки с оружием к окровавленному, разбитому носу. Не очень помня себя, Миша бросился к нему, наступил на кисть и отобрал револьвер.

С обеих линий фронта молча наблюдали за такой невиданной сценой. Никто не стрелял. А Шмидту вдруг стало весело. Это был самый веселый момент в его беспросветной подземной жизни. Он потянул револьвер к себе. Гниловатый шнурок, за который было привязано оружие, вдруг оборвался. Миша поднял револьвер над головой и заорал:

- За родину! За Ста... блин, за Зотова вперед, ура! Он оглянулся на своих. Галактионов и Чайковский стояли и недоумевали. Миша сделал шаг вперед.

-За мной! - продолжал он орать. - За родину! Сашка! Сашка!

Но первым в атаку поднялся жестокий и бесстрашный впередсмотрящий Чугунко. Он вылез на бруствер, оглушительно выстрелил в сторону противника и с яростным криком побежал к реке, перезаряжая оружие на ходу. Следом поднялись еще несколько человек.

Только когда уже половина экипажа поперла через реку, дудковцы опомнились и начали стрелять. Один парень бессильно упал лицом в воду и поплыл вниз по течению. Шмидт разглядел, наконец, испуганное лицо Сашки и тоже начал стрелять в дудковцев. Он стоял, не пригибаясь, и совершенно не замечал пуль, иногда свистевших рядом.

Впереди несколько человек уже схватились в штыки. И когда крик в гроте стал невыносимым, дудковцы, оставшиеся в живых, обратились в бегство.

Как и следовало ожидать, эта явная победа в бою и героический, ну хотя бы отважный поступок впередсмотрящего Шмидта остались без последствий. Ни на размножение их не отправили, ни дополнительной пайкой не наградили, ни на политинформацию, а тем более на концерт мифических венгерских артистов не сводили. Сообщение об успехах корейских охотников за самолетами прошло без всякого энтузиазма.

Шмидт пытался после боя прикарманить добытый револьвер, но под прицелом вскинувшего оружие Чайковского был вынужден отдать его командиру.

Снова наступила подземная рутина - таскание камней то в одном месте, то в другом, изредка стрельбы и даже занятия физкультурой. Савельев был хмур и неразговорчив, общаться с местными уроженцами было по-прежнему невозможно, и Миша оставался один на один со своими мыслями. Хоть мыслить еще хотелось, и это радовало.

Скажем, об этой войне. Понять весь этот странный окружающий мир казалось невыносимо трудно, так хотя бы понять эту странную войну. Миша стал догадываться, что какому-то высокому начальству своей самодеятельностью очень спутал все карты. Велась нормальная вялая перестрелка и должна была закончиться чем? Да скорее всего ничем. Было похоже, что все ее участники отрабатывают какую-то нудную обязанность с необходимым количеством жертв. Произошла случайность - лампочку разбили. Пришли электрики, лампочку заменили, оценив урон в два дудковца. То есть, что? Что же это, что? Думай, Михаил Александрович. В спортивном состязании, в каких-то живых шахматах одна сторона нарушила правила, и судьи наказали ее в два штрафных очка. Потом сочли наказание чрезмерным и решили расстрелять Мишу Шмидта. Или так просто - рожа не понравилась...

А он смешал им карты или фигуры.

Михаил даже поежился от жути, свернувшись калачиком под тонким сырым одеялом на жалких жестких нарах, и даже перестал обращать внимание на покусывания вшей, представив двух электриков - высокого бородатого и маленького бритого, - сидящих в . прокуренной бытовке, заваленной мотками проводов и пыльными пустыми бутылками, и молча играющих в шахматишки. А вместо пешки на доске стоит он, живой и мыслящий Миша Шмидт, стоит в ожидании, когда его съедят, и не может никуда с этой доски уйти.

Рутина неожиданно кончилась однажды утром (то есть в отрезок времени, который он по привычке продолжал считать утром - после пробуждения и первой кормежки). Неожиданно скоро оклемавшийся после ранения и вернувшийся командовать экипажем капитан Волков вызвал из строя впередсмотрящих Чугунко Саломанова, Щукина, Савельева и Шмидта. Призвав их мобилизовать все силы на выполнение ответственнейшего задания партии и лично товарища Зотова он повел их за собой.

Они прибыли в тесный, явно чекистский грот. Электричества в нем не было, свет давала керосиновая лампа. Волков громко пролаял доклад адмиралу Двуногому. Тот почесал лысоватую голову и скомандовал "вольно". Кроме Двуногого тут находились еще два незнакомых офицера и впередсмотрящий часовой Макаров, уже получивший на погоны лычки буревестника. Этот Макаров, встретивший пленных туристов у другого чекистского грота яростным кашлем и матю-гами, теперь кашлял гораздо скромнее и по-прежнему производил впечатление более-менее разумного человека.

- Товарищи адмиралы, капитаны, рулевые, буревестники и впередсмотрящие, - начал Двуногий скорбным тоном, как на похоронах. - Доблестные части непобедимой зотовской армии за последнее время нанесли противнику значительный урон в живой силе и технике. Захвачен целый ряд стратегически важных участков незаконно оккупируемой противником территории. Враг панически бежит. Победа, как говорится, не за горами. Но героические защитники нашей родины понесли тяжелые... то есть легкие ранения. Временные трудности, связанные с условиями военного времени, временно не позволяют нашей промышленности вырабатывать достаточное количество медикаментов для оказания медицинской помощи героическим борцам. В связи с этим принято решение реквизировать ничейный склад медикаментов на нейтральной территории, обнаруженный отважным разведчиком бyревеетником Макаровым в ходе разведывательной операции. Вам, впередсмотрящие, надлежит под командованием буревестника Макарова отправиться на эту территорию и доставить в военно-полевой госпиталь для оказания медицинской помощи максимально возможное количество медикаментов для оказания медицинской помощи. Кзотова будь готов! - выкрикнул он в заключение, и даже Шмидт ответил как-то необыкновенно воодушевленно.

Им выдали - неслыханно - автоматы, эти самые старинные ППШ с дисками, полными патронов. Буревестник Макаров, как командир, был вооружен более совершенным оружием - "Калашниковым" пятидесятых годов. Им выдали сухой паек: по пачке галет и 9 на двоих по консервной банке без опознавательных Я знаков. А также по два пустых вещевых мешка. Но самое удивительное - не только Макарова, но и Чу-гунко экипировали главным оружием подземелья, относительно сильными карманными фонарями.