Честер Андерсон - Десять лет до страшного суда

— Очень интересно, — выдавил из себя Джон, стараясь изо всех сил не выдавать волнение в голосе. — Как вы это делаете?

— Это довольно просто, — ответил ученый. — Поверите ли, мы использовали идею, родившуюся в Гильдии Металлистов. Сразу же после войны они разработали, Мать их знает как, устройство с использованием лучей на принципе Прессора-Трактора для обработки крупногабаритных металлических заготовок при производстве космических кораблей. Мы до сих пор не уяснили до конца, на каком принципе работает этот луч, но быстро сообразили, для чего именно он может пригодиться нам. Некоторые из тех кораблей, которые только что исчезли, просто замкнули на себя статические лучи Трактора, испускаемые далекими звездами. Некоторые использовали лучи Материнского Глаза. Они фактически не двигались — это Лифф двигался из-под них. С другими произошло примерно то же, хотя двигались уже они сами. Поскольку звезды слишком велики, чтобы их могли сдвинуть наши небольшие корабли, эти корабли сами двигаются в направлении звезд. Это действительно очень просто.

— Да, действительно, — пробормотал Ансгар. — С какой скоростью они могут двигаться?

— Теоретический предел скорости составляет примерно сто одиннадцать тысяч семьсот восемьдесят стербов в секунду; это — скорость движения самого луча. Примерно это — скорость света. Однако не исключено, что мы можем умножить эту скорость на саму себя. Пока мы еще не знаем точно, разработки в этом направлении еще не завершены.

— Что они там делают? — закричал Смит, показывая на испытательную площадку.

Оставшиеся на земле девять кораблей лениво парили на небольшой высоте в воздухе, неторопливо двигаясь над полем. При легких порывах ветра и при соприкосновении с неровностям почвы они пританцовывали и подпрыгивали, как мыльные пузыри. По мере того, как в своем совершенно свободном парении они поднимались все выше и выше, они пропадали из поля зрения.

— Лучи Прессора, — гордо сообщил Тилтл. — Это — исключительно для межпланетных полетов. Корабли набирают безопасную высоту, затем захватывают луч Трактора на той планете, где это удобней сделать. Они — о, смотрите, вон возвращается первая ракета. Неправда ли, великолепное зрелище? Эти ракеты пока мало пригодны для путешествий, но на них все же приятно посмотреть.

Корабль плавно опустился. Джон отметил, что он приземлился точно на то самое место, с которого стартовал. За ним в снопе света, достаточно заметном среди бела дня, последовали четыре остальные ракеты. Звук от их посадки был как физическое издевательство над барабанными перепонками наблюдателей, но сама их посадка была совершена с поразительной элегантностью.

Вся программа испытаний была рассчитана на пять дней, которых должно было хватить на завершение дальних полетов кораблей, действующих на принципе Прессора-Трактора, но Джон не мог позволить себе оставаться там дольше. Он должен был немедленно направить еще одно экстренное сообщение на Терру.

21

Меньше всего, чего Джону хотелось бы делать в этот вечер, так это присутствовать на совместном заседании обеих палат Парламента в Храме. Но ему было приказано — он был не просто приглашен, а ему было именно приказано присутствовать — самим Королем.

— Глупая потеря времени, — бормотал он себе под нос, облачаясь в свое лучшее одеяние.

Ансгар Соренштайн и Пиндар Смит, которым тоже было приказано присутствовать, были согласны с ним.

— Похоже, это будет какое-то религиозное празднество, — раздраженно прокомментировал предстоящее событие Смит. — Я не вижу причины, почему мы вообще должны там присутствовать.

— Мы должны, потому что Его Величеству Королю Осгарду было угодно приказать нам это, — так же раздраженно объяснил ему Соренштайн.

— Ладно, — размышлял Джон. — Почему он приказал нам это? И почему вообще он отдает нам приказы? Король никогда раньше не делал этого.

— Мать его знает, — ответил Ансгар. — Думаю, мы узнаем это, когда попадем туда.

Совместное заседание палат проходило в главном корпусе Храма — длинном, высоком здании, своими устремленными ввысь линиями напоминавшем готический собор. Терране прибыли за несколько минут до времени открытия заседания, но Гвардейцы Матери не впустили их внутрь.

— Что за чертовщина? — возмущенно воскликнул Смит. — Нам было приказано прибыть сюда в это время. Почему вы нас не пускаете?

— Уверяю вас, сэр, что ничего не знаю. Когда Его Святейшество Патриарх отдает нам приказания, он обычно не объясняет нам, почему их отдает.

— Прекрасно, — возмутился Джон. — Что касается меня, то я возвращаюсь домой.

— Сожалею, сэр, — обратился к нему старший гвардеец, — но я получил приказ задержать вас здесь.

Задыхаясь от возмущения, в полной тишине терране прождали у входа целых десять минут. Наконец к ним подошел весь запыхавшийся генерал Гарт.

— Извините, господа. Задержался. Все эти испытания, понимаете ли. Просто не мог вырваться раньше.

— Не стоит извиняться, — ответил Джон. — Ведь мы даже не знали, что вы должны быть здесь. Можете ли вы объяснить, что все это значит?

— Нет, не могу. Знаю только, что Король Осгард приказал мне быть здесь сегодня вечером.

— Похоже, что сейчас стали практиковать отдание приказов особенно часто, чего не было раньше, — едко отметил Ансгар.

— Это — один из недостатков конституционной монархии, — стараясь не выдавать своего раздражения, разъяснил Джон. — Выборная власть относится к исполнению своих полномочий более серьезно, чем наследственная.

Появился одетый в парадный мундир прислужник. Выйдя из дверей, он подал сигнал гвардейцам.

— Прошу вас, господа, проходите сюда, — обратился к ожидавшим один из гвардейцев. Три терранина и лиффанский генерал проследовали за гвардейцем в Храм.

Как только они вошли, хор из трехсот глоток заорал во весь голос лиффанский национальный гимн:

Входите, мудрой Матери геройские сыныВы храбры, благородны, и Матери верны.Герои Лиффа, с гордостью входитеК Колену Матери по праву припадите.В Храме славном Ее места нет для заботМилость Матери здесь на сынов снизойдет!Так славьте вашу Мать! Так славьте вашу Мать!Да снизойдет на вас святая благодать!

Храм представлял собой безудержную цветовую фантазию. Знамена из тончайшего газа, выдержанные в цветах Матери — шафрановом и пурпурном, длиной почти пятьдесят футов, ниспадали от самых верхних балок до середины зала, нежно раскачиваясь из стороны в сторону при малейшем движении воздуха. Вдоль устланного коврами прохода, по которому терране и генерал шли по направлению к месту, откуда исходила какая-то внеземная музыка, шеренгами по стойке смирно стояли одетые в золотое с зеленым прислужники, а за их спинами члены обеих палат в полном составе стояли, аплодируя вошедшим в неподдельным экстазе. Все оттенки ярко-красного, серебристого цветов; геральдический зеленый, кадмиево-оранжевый, аметистовый — вся эта цветовая гамма била по глазам терран как непрерывная цепь хроматических стрел.