Эрик Рассел - Против странного устройства

– Жиль?

– Жильберт, – на лице юноши появилось беспокойство. – А вам зачем это? Вы что, из полиции?

– Разве я похож на полицейского? Я просто потеря след этого парня и хочу его найти. Это личное дело. Жильберту нечего беспокоится, могу тебе поклясться в этом. Так кто такой Жильберт и как его найти?

Фолькнер ответил с явной неохотой:

– Его полное имя Жильберт Мичел. Он работает в Старгараж, в конце дороги.

– Это все, что я и хотел узнать. Спасибо за помощь.

– Хорошо, – ответил Фолькнер, все еще сомневаясь, мудро ли выдавать своих друзей.

Мичел оказался хорошо сложенным парнем с постоянно приклеенной улыбкой. Его руки были перепачканы автомобильной грязью и несколько пятен этой грязи были даже на его щеках. Вытерев лицо и руки еще более грязной тряпкой, он переключил свое внимание на Брансома.

– Я ищу такого здорового парня, – начал Брансом, я не знаю ни его имени, ни адреса. Его последний раз видели в буфете на станции. Вольт сказал, что ты там тоже был с Джимом Фолькнером и парой других парней. Ты поздоровался с этим верзилой, а он не очень-то обрадовался этому. Что ты о нем знаешь?

– Ничего.

– Но ведь ты разговаривал с ним, не так ли?

– Просто терял время.

– Но все же ты должен что-то знать о нем.

– Нет. Я видел его много раз в бильярдной в нижнем городе. Я ходил туда два-три раза в неделю и большинстве случаев он был там. Обычно он играл за соседним столом. Он играл с таким мрачным типом, который звал его Косси. Вот и все, что я знаю.

– А где эта бильярдная?

Мичел рассказал, как найти бильярдную.

– Когда Косси обычно показывается там?

– По-разному. Иногда он приходит туда рано, иногда довольно поздно. Самое лучшее около девяти часов, – Мичел расплылся в улыбке. – Не вздумайте играть с ним на деньги, мистер. Он разделает вас.

– Спасибо за информацию и совет.

У него совершенно не было желания играть в бильярд с Косси или с кем-нибудь с другим. Единственным желанием его было увидеть цель, а уж дальше он будет действовать согласно обстановке.

В бильярдной было около тридцати столов, примерно за двадцатью играли. Брансом бродил среди табачного дыма и разглядывал игроков и зрителей, которые так были поглощены игрой, что не обращали на него внимания. Никого из знакомых он там не нашел.

Он подошел к маленькой конторке в углу и заглянул в дверь. Там за столом сидел лысый мужчина, игран внутренностями самописца времени и курил тонкую сигарету. У стенки стояло несколько киев с обломанными концами и рядом раскрытая коробка с зеленым мелом.

– Случайно не знаете такого здорового парня, Косси?

Мужчина поднял голову, показав морщинистое живое лицо. Вынул сигарету изо рта и спросил:

– А почему я должен отвечать?

Не обратив внимания на вопрос, Брансом достал бумажник вынул оттуда банкноту, мужчина взял ее и она тут же исчезла как при хорошо отработанном фокусе. Деньги исчезли, но выражение лица от этого не стало более доброжелательным.

– Его зовут Коставик или что-то в этом роде, – сообщил лысый, почти не двигая губами, – живет где-то поблизости. Приходит сюда только последние пять или шесть недель, но довольно часто. По-моему, часто переезжает с места на место. Чем зарабатывает на жизнь, не знаю, да и знать не хочу. Вот и все, что я могу сказать о нем.

– А что можно сказать о его приятелях?

– Одного из них зовут Шас, другого Эдди. Есть и третий, но я никогда не слышал его имени. Все они говорят по-английски как-то странно. Если они и горожане, то в их паспортах еще не высохли чернила.

– Очень вам благодарен, – посмотрел Брансом многозначительно на собеседника, – никто вас ни о чем не спрашивал. Ни вопроса.

– Да, ничего такого и не было, – ответил лысый, засунув сигарету обратно в рот и возобновив игру самописцем.

Выйдя из бильярдной, Брансом перешел дорогу, устроился в парадной и стал наблюдать за входом в бильярдную. Пока он получил максимум возможного и должен был пока удовольствоваться этим. Если никто не покажется сегодня, он попробует тоже самое завтра, а если надо то и послезавтра. Это было очень приятно, быть охотником, а не дичью.

Небо уже начало темнеть и на город упали сумерки, магазины начали закрываться, не составил исключение и тот, у входа которого прятался Брансом. Отсутствие солнца не принесло неудобства: свет от фонарей и от витрин магазинов хорошо освещал лица прохожих на обоих сторонах улицы. Единственным неудобством было уличное движение: за силуэтом машины или автобуса можно было вполне незаметно проскочить в бильярдную. Кроме того, он боялся, что какой-нибудь ревностный полицейский выгонит его на улицу. Это должно будет рано или поздно случиться. Полицейские не любят бездельников в парадных, особенно у входа в магазин.

Не успела эта мысль прийти уму в голову, как появился полицейский и как раз на его стороне улицы. Полицейский был всего в ста ярдах от него и начал приближаться к нему неторопливым свободным шагом. Брансом подумал, что у шпионов не такая уж простая работа, как это кажется на первый взгляд. Он простоял-то здесь не более десяти минут и вот уже должен куда-то перейти. И насколько он мог оценить ситуацию, избежать этого было невозможно: выйти и пойти по улице было еще более подозрительно, чем оставаться в парадной.

Важно и медленно полицейский подошел к парадной, проплыл мимо и совершенно отказался меня видеть. Это было очень странно. Все манеры в поведении полицейского кричали, что он видит меня, но делает полное впечатление, что не хочет меня замечать. Происшествие было из рук вон выходящим и совершенно не в духе полиции. Брансом уставился вслед полицейскому и был полностью озадачен происходящим.

Ровно через час полицейский вернулся, изучил все парадные за исключением той, в которой прятался Брансом. У этой парадной он улыбнулся и даже поприветствовал Брансома кивком. Затем он прошел дальше, заглядывая в парадные и время от времени пробуя замки. Брансом чувствовал себя как человек, которому вручили медаль, а он не знает за что.

После этого его внимание снова переключилось на вход в бильярдную. Шесть человек вышло оттуда и четверо вошло. Он мог видеть лица тех, кто выходил, но никак не мог разглядеть входящих. Однако все из входящих были среднего роста и веса, и, очевидно, желанного Коставика среди них не было.

Его терпение было вознаграждено в одиннадцать тридцать. Появились три человека и с трепетным волнением Брансом узнал в одном из них парня, который поймал его на ступеньках лестницы. Остальные были для него совершенно незнакомы. Брансом не видел, как этот парень вошел в бильярдную и не видел его там, очевидно, это был один из тех, кто при входе показал Брансому только спину, а мысли Брансома в этот момент были заняты только Коставиком. Временно он прогнал все мысли о Коставике и переключился на эту троицу. Насколько он мог судить, одна ниточка другой стоила.