Александр Шуваев - FLY

- Кажется, - проговорил двойник, - сейчас самое подходящее время, чтобы нам с тобой поговорить, душа моя! И садись в кресло, потому что стоять вредно.

Дубтах потихоньку глотнул и ответил:

- Между прочим - дешевый трюк. Что-то похожее я даже встречал в каком-то романе, - вот название запамятовал…

- Вот с романами я, каюсь, знаком плохо, зато наглец ты, - да, изрядный. Смутить, во всяком случае, трудно.

- Ох, и ничего себе! А как же это мне нужно было себя вести? Зажмуриться и визжать, суча ногами? Упасть в обморок?

- Во-во, про это я и говорю. Другие задаются подобными вопросами потом, охрипнув от визга или уже прийдя в чуйства.

- А, понимаю, - это стандартная процедура?

- Ни в коем случае. Скорее - исключение, а подобный сценарий, - так и вообще разыгрывается впервые.

- Какая честь для нас!

- Ничего подобного. Да, раньше подобного рода контакты с моделью не допускались, - двойник в раздражающе-узнаваемой, так что Дубтах даже почувствовал себя малость обворованным, манере пожал плечами, - но когда- то же все равно надо начинать. Не так ли?

- С какой это - моделью?

- В данном случае - с вами. Видите ли, на пилотируемых летательных аппаратах летают люди. Точнее сказать - человек является неотъемлемой частью некоего класса летательных аппаратов, и, не имея никакого представления о свойствах этой части, обеспечить сколько- нибудь эффективную интеграцию такого комплекса совершенно невозможно. Ранее для серийных машин использовалась достаточно усредненная модель "человека вообще", Обобщенного Пилота. Индивидуализация, уточнение модели должно значительно повысить степень интеграции и, следовательно, эффективность комплекса. Вы являетесь результатом первой попытки моделирования такого рода.

- Наверное имеется ввиду, что это э-э-э… вы оказались?

- Даже на стихийных языках я выражаю свои мысли достаточно отчетливо.

- Простите, - я, все-таки, - не модель!

- Нет, это вы простите, - именно первая модель. Сами посудите, - ну не вторая же? Это самого-то себя?

- Насколько мне известно, кроме папы с покойницей мамой никто меня не выполнял.

- Это заблуждение, потому что с момента зачатия человека выполняет среда.

- Сла-ава богу! А то я уж решил было, что и меня со всеми моими потрохами и воспоминаниями тоже, как это вот нахальное отражение, сделали вы.

- Не сделал, а смоделировал. В какой- то мере так оно и есть. Был комплекс требований к человеку. Есть результат: человек, соответствующий требованиям, находится в требуемое время в необходимом месте, а грань между: "Найти и Обучить" - и: "Вырастить и Воспитать", - согласитесь, - является достаточно- условной.

- И что, было так уж необходимо устраивать это дикое свидание?

- Не так уж. Считайте это отчасти капризом исследователя, а отчасти - стремлением выполнить свою работу с максимальным совершенством.

- Какую - работу?

- Я считал вас более понятливым. Свою работу по созданию пилотируемых летательных аппаратов такими, как это требуется, а не такими, какими людям кажется, что требуется.

- Ну и фраза! Совершенно не по-людски сказано!

- Было бы куда более странным, если бы все мои фразы строились, как вы изволили выразиться, - по-людски. Каждому объекту должны быть присущи именно его свойства, а не чужие. Таковыми в данном случае являются именно свойства людей. Людские особенности.

- А как ты, - в качестве стороннего наблюдателя, разумеется, - относишься к такому человеческому свойству, как необходимость поспать?

- С пониманием. Ты, родственничек, выйдешь отсюда совсем другим путем, не тем, которым добирался сюда. Впрочем у обеих этих дорог есть свойство полупроводниковости. Как-либо отыскать дорогу сюда без специального ключа-блокиратора, - или же без моего приглашения, - совершенно невозможно. Хочу предупредить о маленьком мероприятии, которое предстоит тебе приблизительно через сутки-двое - знаю и намерен даже проявить некоторую заботу. Удачно тебе убить, первая модель. В полу медленно открылся квадратный люк, с ведущей вниз аккуратной лесенкой. Внизу горел свет. Спускаясь, Дубтах бросил прощальный взгляд на хозяина и, хотя и устал он в этот день страшно, и нагляделся всякого, вздогнул все- таки: с оправленной в серебро чашей из человеческого черепа в левой лапе, в роскошной человеческой шкуре, наброшенной на плечи так, чтобы скальп мог бы в случае чего играть роль этакого капюшона- парика,в двух шагах от Границы стоял на задних лапах небрежно подбоченившийся саблезубый тигр. Клыки его светились тускло-багровым накалом, а из широко разинутой пасти валил серый дым. Зеленоватым дымком курилось и содержимое чаши. Встретившись с Дубтахом взглядом, чудище вдруг подмигнуло ему золотистым глазом с вертикальным зрачком. Шутка значит. Теперь-то он видел некоторую недоделанность, приблизительность куклы: видимо, сказалась поспешность при нехватке времени. Спустившись, Дубтах оказался в небольшой продолговатой комнате со сводчатым потолком. Тут располагалась аккуратно заправленная койка с аппетитно взбитой подушкой, стерильно- чистые сантехнические приспособления и стол, на котором находились термос с кофе, термос "Витабиола", одна бутылка "Беззвездного Эля", упаковка с бульонными кубиками, шесть стерилизованных дикой дозой гамма- лучей сэндвичей в герметической упаковке. Двери, понятно, раздвижные, - а вот люк в потолке с глухим гулом задвинулся и захлопнулся с тяжелым, окончательным каким- то лязгом. Он попробовал было открыть дверь, - ан ничего подобного, не вышло. Ну что же, тюрьма это или не тюрьма, ясны во всяком случае две вещи: во- первых - бывают тюрьмы и похуже, во- вторых сделать пока что ничего нельзя и почему- то, кстати, и не хочется. Так что съедим гамма- сэндвич, запьем "Беззвездным" и ляжем спать. Так он и поступил, вдруг пробудившись часа через два от плавного, гладкого, но мощного толчка: движение едва ощущалось, но его- то не обманешь, - слышен был тихий ровный гул и все- таки чувствовалось едва заметное покачивание с боку на бок. Тут все сразу же стало на свои места: разумеется, просто- напросто вагон очередной подземки, только без окон. Осознав этот отрадный факт, Дубтах спокойно и неожиданно быстро заснул снова.

XVII

А еще на следующий день его, сорвав с занятий по специальной спутниковой связи, отправили в левитт-кабине (это такой маленький, легкий геликоптер с предельно упрощенным управлением) к давешнему административному корпусу. Там, запершись в кабинете и отключив телефоны, включив защиту от подслушивания, его дожидался Действительный Тайный Советник. Вид у него был таинственный и откровенно довольный. После надлежащих приветствий он вопросил: