Журнал «Если» - «Если», 1991 № 01

У меня в голове уже все перепуталось, и я не мог решить, правду он говорит, или опять водит меня за нос.

— Может быть, я сорвался не на того человека. Но если все было так, как ты сказал… Тогда то, что ты сделал, выглядит еще более мерзко.

Он принял обвинение, не дрогнув.

— Сынок, мне очень жаль, если я потерял твое уважение, но я как любой командир во время боя не могу быть особенно щепетилен. А мне еще тяжелее, потому что приходится сражаться другим оружием. Знаешь, есть люди, которые просто неспособны, когда нужно, пристрелить свою собаку. Я способен. Может быть, это скверно, но такая уж у меня работа. Если ты когда-нибудь окажешься на моем месте, тебе тоже придется так поступать.

— Едва ли это когда-нибудь случится.

— Думаю, тебе надо отдохнуть и обдумать все это.

— Я возьму отпуск. Бессрочный.

— Как скажешь.

Он поднялся было, но я его остановил:

— Подожди…

— Да?

— У меня к тебе просьба. Насчет паразита… Вы с ним уже закончили?

— Да, но…

Я сел в постели.

— Никаких «но». Дай мне твой лучемет. Я сделаю это прямо сейчас.

— Это невозможно. Он мертв.

— Что?!

— Он сдох, когда мы пытались заставить тебя — в смысле, его — говорить.

Меня вдруг разобрал смех. Я захохотал и никак не мог остановиться. Старик встряхнул меня за плечи.

— Перестань! Мне жаль, что так вышло, но ничего смешного тут нет.

— Ну как же? — ответил я, всхлипывая и хихикая. — Смешнее я в жизни ничего не слышал. Столько канители — и все впустую.

— Черта с два! Ты даже не представляешь себе, настолько успешным оказался эксперимент. Верно, мы ничего не добились от самого паразита, но выяснили кое-что у тебя.

— У меня?

— Вчера ночью мы накачали тебя наркотиками, загипнотизировали, сняли запись мозговой активности — короче, выжали и повесили сушиться. Перед смертью паразит многое тебе сообщил, и, когда ты от него освободился, гипноаналитик вытянул из тебя всю информацию.

— Например?

— Например, где эти твари живут. Теперь мы знаем, откуда они прилетели, и можем нанести ответный удар. Титан, шестой спутник Сатурна.

Когда он сказал это, я вновь почувствовал, как сжимается горло, и понял, что он прав.

Он закинул покалеченную ногу на кровать и чиркнул зажигалкой. Видимо, ему изо всех сил хотелось прежних добрых отношений. У меня же кружилась голова, и очень многое нужно было осмыслить. Титан… Далековато, конечно. Пока люди побывали только на Марсе, если не считать экспедицию Сигрейвса в систему Юпитера, но эта экспедиция так и не вернулась.

Однако если будет нужно, мы сумеем добраться до Титана. Добраться и выжечь этот гадюшник!

Старик наконец встал и проковылял к двери, но я остановил его:

— Папа…

Я не называл его так уже долгие годы. Он остановился и обернулся с удивленным, беззащитным выражением на лице.

— Да, сынок.

— Почему вы с мамой назвали меня Элихью?

— Э-э-э… Так звали твоего деда по линии матери.

— Хм. Не самая веская причина, я бы сказал.

— Возможно, ты прав.

Он повернулся, но я снова задержал его.

— Пап, а какой была мама?

— Мама? Я не знаю, как тебе объяснить. Но знаешь… они с Мэри очень похожи. Да, очень. — И вышел, не дав мне возможности задать еще вопрос.

Я отвернулся к стене и спустя какое-то время понял, что уже совсем успокоился.

Когда меня выписали, я отправился искать Мэри. Кроме слов Старика, у меня по-прежнему ничего не было, но теперь мне начало казаться, что я и в самом деле выставил себя полным идиотом. Я не ждал, что она обрадуется моему появлению, но хотелось как-то оправдаться.

Вы, возможно, скажете, что разыскать — высокую красивую рыжеволосую девушку ничего не стоит: ее, мол, все должны помнить. Но агенты-оперативники то и дело исчезают на задания, а у сотрудников базы не принято болтать лишнего. В отделе личного состава со мной просто не стали разговаривать и направили в оперативный отдел, то есть, к Стариц, что меня совсем не устраивало.

Еще большую подозрительность мои расспросы вызвали у дежурного, который следит за всеми, кто прибывает и отбывает. Я чувствовал себя как шпион в своем собственном Отделе.

Потом мне пришло в голову обратиться в лабораторию. Начальника я не нашел, и пришлось говорить с заместителем. Тот сделал вид, что вообще ничего не знает о девушке, участвовавшей в проекте «Интервью», почесался и занялся своими бумагами. Выбора не оставалось, и я пошел к Старику.

За столом мисс Хайнс сидела новая секретарша. Мисс Хайнс я, кстати, так больше и не видел, но расспрашивать о ее судьбе тоже не стал. Просто не хотел знать. Новая секретарша ввела мой личный код, и — о чудо! — Старик оказался на месте и согласился меня принять.

— Ты чего пришел? — ворчливо спросил он.

— Подумал, что у тебя, может, есть для меня какая-нибудь работа, — ответил я, хотя собирался сказать совсем другое.

— Вообще-то, я как раз собирался тебя вызвать. Ты и так уже долго прохлаждаешься. Он рявкнул что-то в интерком и встал. — Пошли.

Я вдруг почувствовал себя совершенно спокойно.

— В «Косметику»?

— Сегодня сойдет и твоя собственная физиономия. Мы едем в Вашингтон. — Тем не менее, мы зашли в «Косметику», я получил пистолет, и заодно здесь проверили мой аппарат связи.

Охранник на входе заставил нас оголить спины и лишь после этого позволил подойти и отметиться. Мы поднялись наверх и оказались на одном из нижних уровней Нью-Филадельфии.

— Надо понимать, этот город чист? — спросил я Старика.

— Если ты действительно так думаешь, у тебя совсем мозги заржавели, — ответил он. — Гляди в оба.

Расспросить его подробней не удалось. Присутствие такого большого числа полностью одетых людей здорово действовало на нервы. Я невольно сторонился прохожих и выискивал взглядом сутулых. А подниматься в переполненном лифте до стартовой платформы вообще казалось безумием. Когда мы нырнули наконец в машину и Старик набрал код, я ему так и сказал.

— Куда, черт побери, смотрят власти? Мы только что прошли мимо полицейского, и у него, ей Богу, был горб!

— Возможно. Очень даже возможно.

— Вот тебе раз. Я-то думал, у тебя все схвачено, и их теснят на всех фронтах.

— У тебя есть какое-то предложение?

— Да это же проще простого. Даже если начнутся морозы, никто не должен ходить с закрытой спиной до тех пор, пока мы не убедимся, что перебили всех паразитов.

— Верно.

— Так в чем… Послушай, а Президент знает, что происходит?

— Знает.

— Тогда чего он ждет? Ему нужно объявить военное положение и начать действовать.