Андрей Балабуха - Нептунова арфа (с сокращениями)

- Извините, Орсон, но сейчас не до ваших очерков. Все каналы забиты надо выручать батиандра. Это прежде всего.

- Я знаю, - Янг поднялся, прошелся по каюте. - И связь нужна мне не дл очерка.

Захаров удивленно посмотрел на него.

- Я не хочу пока ничего объяснять, Мэтью. Можете вы поверить мне на слово и организовать связь?

- Сейчас, - сказал Захаров. - Попробую.

Связь Янг получил через десять минут - адмирал умел быть оперативным. Первым делом Янг связался с брисбенским филиалом своей фирмы. Это заняло восемь минут. Потом - с главной редакцией в Монако. Еще девять. Наконец, с "Линдстрем Марин Сервис Компани". Здесь разговор был короче - хватило трех с половиной. Всего он уложился в двадцать минут тридцать секунд - знай наших, журналисты морякам в оперативности не уступят.

Когда Янг вернулся в гостиную, Захаров сидел в кресле, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. В девственно-чистой хрустальной пепельнице на столике лежали две порожних ампулы для безукольных инъекций.

- Ну вот, - сказал Янг, - разве ж это невезение? Это так, недоразумение.

Захаров вскинул глаза:

- То есть?

- Через шесть часов в точке рандеву будет гидроплан. Знаете, из этих ныряющих монстров...

- Знаю, - улыбнулся Захаров. - Приняты на вооружение в одиннадцатом году. "Ллир", "Си дэймон"...

- Вот-вот. Он доставит бароскаф. И примет вашего батиандра. Нужно только сообщить в "Линдстрем Марин Сервис" координаты точки рандеву. И куда батиандра доставить. Они ждут. Как видите, и пресса кое-что может. Вечная история Ливингстона и Стенли...

Захаров встал и направился в кабинет. Но, сделав два шага, остановилс и подошел к Янгу, положил ему руку на плечо:

- А знаешь, сынок, из тебя все-таки получился бы отличный моряк. Эх ты, Стенли...

- Не знаю, - пожал плечами Янг. - Зато уверен, что счет "Линдстрем Марин Сервис" выставит Океанскому Патрулю. По экстренному тарифу, заметьте. Но с этим вы разбирайтесь сами.

- Разберемся, - засмеялся Захаров. - Это нам что щенка подковать.

Пока Захаров из кабинета говорил с кем-то по телефону, Янг смотрел на его мощную спину и мучительно силился понять, зачем надо подковывать щенков. Нет, все-таки русские - загадочный народ...

5

Монотонная часть аракеловского похода кончилась. Два часа назад он перевалил через край окаймлявшего рифтовую долину хребта и углубился в провинции склона, двигаясь на запад-юго-запад - почти перпендикулярно прежнему направлению. И вот, наконец, его сонар нащупал характерный профиль Шалаша - двух подпирающих друг друга огромных, в сотню квадратных метров, а то и больше, каменных плит. Здесь он оставил свой "кархародон". Дальше предстояло добираться вплавь: если Душман действительно отсиживается там, где Аракелов рассчитывал его найти, и если он не совсем потерял бдительность, что маловероятно, хитрая эта лиса, Душман, то начиная с этого места ему ничего не стоит засечь двигатель аракеловского скутера. Самого же батиандра засечь - дело непростое. Этого Аракелов не боялся.

Когда Шалаш остался милях в двух позади, Аракелов остановился и прислушался. Приводной маяк станции молчал - аракеловский сонар не смог уловить его характерного попискивания. Впрочем, так и должно было быть. В любом случае, там Душман или нет. Так что молчание маяка нельзя было счесть аргументом ни "за", ни "против". Но "за" говорили чутье и расчет, и Аракелов продолжил путь, ориентируясь больше по собачьей памяти, так как похвастаться тем, что помнит здешние места, он при всем желании не мог. Был он здесь недолго, месяц всего - тогда же, восемь лет назад. Именно отсюда его и перебросил на "Лужайку одуванчиков" разъездной мезоскаф Океанского Патруля. Аракелов в тот раз успел предпринять всего три сорокачасовые вылазки и потому не смог еще по-настоящему познакомиться с окрестностями. Однако какие-то ориентиры отложились все же в подсознании, и сейчас он не то чтобы вспоминал, но узнавал их. А через полчаса, ощутив в какой-нибудь полумиле перед собой четкий, не похожий на все окружающее силуэт станции, убедился, что память не подвела.

Здесь, у подножий хребта, где пересеченный рельеф провинций склона постепенно переходил в слабовсхолмленную абиссальную равнину, сложенную пелагической красной глиной и сглаженную отложениями глобигеринового ила, в тридцать четвертом была построена станция - будущий центр рудничного поселка. Простиравшиеся вокруг поля железомарганцевых конкреций сулили руднику радужное будущее, и потому "Андеруотер Майн Интернейшнл" приобрела на этот участок концессионные права. Залежи и впрямь оказались богатыми в их оценке Аракелов как раз и принимал в свое время участие. Но горы меди, никеля, кобальта, марганца и ванадия так и остались сладостной мечтой концессионеров: места эти вошли в окраинную зону заповедника имени Дарвина, и компании пришлось уступить свои права на территорию. Проходило это непросто, негладко, но в конце концов как-то утряслось, какие-то фонды компенсировали расходы "Андеруотер Майн", Международный Океанографический Комитет предложил ей для разработок другие участки, подписали соглашение, причем компания вряд ли оказалась внакладе, а станция так и осталась памятником несбывшимся мечтам - демонтировать ее было себе дороже. Из-за окраинного местоположения для биологов заповедника интереса она не представляла, и постепенно о ее существовании попросту забыли. Настолько, что, когда Аракелов перед тем, как отправиться сюда, послал в "Навиглоб" запрос обо всех подводных сооружениях этого района, в список она не попала. Именно это и насторожило Аракелова - он-то прекрасно помнил станцию, на которой проторчал почти месяц. Тогда он поинтересовалс данными о демонтированных объектах. Этого зародыша рудничного комплекса, не успевшего даже получить название и потому фигурировавшего во всех документах просто как АМИ-01, не оказалось и во втором перечне. И лишь когда Аракелов потребовал информацию о законсервированных подводных сооружениях, банк выдал ему сведения об АМИ.

Забытая всеми станция - идеальное убежище для Душмана. Только те, кто работал на АМИ или участвовал в ее проектировании - а много ли таких? могли бы до этого додуматься. Дело в том, что для проектировани "Андеруотер Майн" пригласила не специалистов по глубоководной технике, а конструкторов орбитальных систем. Мол, свежий взгляд, отсутствие стереотипного мышления, оригинальные инженерные решения... АМИ-01 и впрямь получилась необычной. Главное же - полностью автономной. Кислородом ее снабжали мощные жабры Робба-Эйриса, энергией - термоэлектрический генератор пятого поколения, концы термопар которого были разнесены в зоны с разной температурой. Хотя перепад был не так уж велик, для нужд станции его хватало с избытком. И потому консервация АМИ явилась, по существу, фикцией - любой, кто мало-мальски разбирался в этой технике и взял бы на себя труд ознакомиться с документацией, мог обосноваться тут совершенно спокойно. И кому бы пришло в голову искать Душмана именно здесь, в черте заповедника? Не поработай Аракелов в свое время тут сам, ему и тени мысли о самом ее существовании не явилось бы. Если даже информационный банк "Навиглоб" выдал сведения о ней лишь с третьего захода, что же говорить о памяти человеческой?