Александр Маслов - Сверкаюший Ангел

— О, девонька моя! — обрадовался Арнольд, едва подняв голову. — А мне ноги оторвало. И, кажется, член.

— Отползай сюда! Скорее давай! — снова нарушая приказ Быстрова, Ивала открыла беглый огонь с винтовки по тропе.

Противника она не видела, но в сгущавшейся темноте, заметила шевеление за кустами. Из густой листвы ответили строенным выстрелом из плазмомета — мгновенно вспыхнула трава и деревце рядом с осколками Пири. Пламя осветило ползущего по камням андроида. Тут же защелкало тяжелое масс-импульсное оружие, пробивая броню на спине Арнольда, вырывая ошметки синтетической плоти.

Ивала выругалась и со злостью метнула гранату. Белая вспышка осветила изгиб тропы, полетели комья земли, мелки камни. Взрывной волной сдуло сухие ветви соседнего кустарника. Схватив андроида за руку, галиянка изо всех сил потянула его к кораблю. Вес робота этой модели был никак не менее ста пятидесяти килограмм, и, таща его волоком, Ивала выбилась из сил через десяток шагов.

— Брось меня, госпожа Ваала, — посоветовал Арнольд, неуклюже отталкиваясь от земли свободной рукой. — Бросай! Тебе самой надо бежать. И я… Кому я такой нужен? Мне член оторвало.

— Сволочь похотливая, тебе новый пришьют. Два пришьют, только не сдавайся! Мы доберемся до "Тезея"! — галиянка заметила темные силуэты на тропе.

Отпустив Арнольда, схватилась за винтовку, но за ее спиной раздался электрический треск парализатора.

Одна из фигур повалилась в траву, другая, отбиваясь бледно-красными росчерками лучевого ствола, исчезла в зарослях. Подбежав к Ваале, Быстров схватил робота за другую руку и потянул к поваленным деревьям, где угадывалась крылатая громада «Тезея», с освещенным проемом шлюза.

— Арнольда устройте в арсенальном отсеке! — бросил Глеб подоспевшим Орэлину и Арканову. — Оружие в коридоре не оставлять!

Люк корабля закрывался, когда на нем зашипели, заискрились выстрелы плазмомета. Сбрасывая набегу шлем и испачканную кровью броню, Быстров направился к носовым отсекам, вытер о край рубашки руки и дал компьютеру команду на взлет.

Ариетта все еще без чувств лежала в кресле у левого обзорного экрана. Ее темно-зеленое с розовыми вставками платье было нещадно разорвано во время бегства через заросли, спутанные волосы закрывали царапины на щеке.

"Извини, — мысленно произнес Глеб, поправляя голову принцессы, свесившуюся набок, — так было нужно ради твоей драгоценной жизни. Ты очень красивая девушка и, конечно, похожа на величественную Фаолору. Твой облик вернее всех документов доказывает, чья ты дочь".

Из коридора слышалась возбужденная речь андроида, восхвалявшего героизм Ваалы и клявшегося ей в вечной любви. Через полминуты в рубку вошла сама галиянка, остававшаяся прохладной к речам сумасшедшего поклонника, в тоже время раскрасневшаяся и радостная.

— Так-то товарищи, еще одна победа за нами! — Ивала стала за Быстровым и положила руки ему на шею.

— Тебе надо в медицинский модуль, — оттолкнувшись от консоли, Глеб повернулся к ней. — Если ребра поломаны, то гравиудар при гиперпереходе станет для тебя пыткой. Может и совсем доконать.

— Ты бы лучше позаботился об этой пташке, — галиянка кивнула на Ариетту. — Ее нужно как следует зафиксировать. Если она очнется, то может удариться в буйство и наделать здесь беды в самый неподходящий момент. Уколоть ей гиплина или прихватить ремнями?

— Не надо. Ты ее успокоила как минимум на сутки, — Быстров коснулся сенсоров управления — корабль огромной ночной птицей поплыл над вершинами деревьев на север.

— Сядь, Ваала, — продолжил капитан. — Зачем ты выстелила принцессе в голову?

— Тебе правду сказать? — галиянка оглянулась на дверь в центральный коридор, откуда доносилась речь Орэлина и Арканова, еще возившихся с роботом и разбросанной на полу амуницией. — Я побоялась, Глеб…

Быстров вопросительно взглянул на нее.

— Только не смейся. Ты стоял когда-нибудь без оружия и брони — голый перед существом развитой негуманоидной расы? Перед теми, кто ощущает и думает не так как мы; перед теми, чьи желания, привычки, обычаи для нас неожиданны, даже противоестественны? Например, перед теми же кохху или крылатыми неоро? А я стояла, Глебушка. Мы привыкли к встрече и всяким уровням общения с ними настолько, что не замечаем ничего необычного. Можем сидеть за одним столиком в общем зале и потягивать экзотический сок, но встреча глаз в глаз при не совсем мирных обстоятельствах — это другое. Ты не представляешь, насколько это другое! Вот нечто подобное я испытала, когда мы встретились взглядом с Ариеттой, — галиянка достала флакон с моа-моа и глубоко вздохнула. — Я тут же вспомнила, что она, возможно, дочь сверкающего ангела. Вспомнила, и в душе содрогнулась. Поверь, очень сильное чувство, когда-то пережитое мной и вновь вернувшееся. Поэтому я, не задумываясь, выстрелила. Я боялась, что она сделает что-нибудь не то, чего мы от нее ждем, и это «что-нибудь» погубит нас в одно мгновенье.

— Я подумаю над твоими словами, Ивала. Мы вместе подумаем, когда выйдем в гиперслои и у нас появится много свободного времени, — Глеб изменил вектор тяги двигателей. — Возможно, очень много времени — цинтрида критически не хватает, и нам придется идти на скромных скоростях.

"Тезей" держал курс на север и набирал высоту.

— Теперь я почти уверенна: Ариетта — непростая девочка, — Ваала коротко взглянула на соседнее кресло, и ей показалось, что у дочери Фаолоры на миг приоткрылись глаза.

— Господа Орэлин и А-А, поторопитесь! — проговорил Быстров.

Системой внутренней связи его голос разнесся по кораблю.

Когда Арканов с пристианцем вошли в рубку и заняли кресла, разведчик был в верхних слоях атмосферы. Точка орбитальной базы виднелась на левом обзорном экране без всякого увеличения. Радар показал, как от нее отделилось несколько стремительных искр.

— Неизвестный корабль с координатами семьсот тридцать… — хрипло заговорило устройство связи.

Не намериваясь вступать в переговоры с силами планетарной безопасности, Быстров тут же отключил его. «Тезей» понесся по уходящей дуге от Сприса.

Орэлин, прижатый трехкратной перегрузкой, сидел, не сводя взгляда с Ариетты. Его кустистые брови сдвинулись к переносице; в голове вспыхивали и угасали воспоминания уходящего дня, бродили нестройные, еще неокрепшие мысли.

— Васильевич, с цинтридом совсем плохо, — Агафон, суетившийся у консоли энергоконтроля, на миг поднял голову: — На форсаже тебе идти ни-ни! Иначе не хватит на пространственный пробой.

— Боюсь, Аркадьевич, что на пробой и без форсажа не хватит. Или будет в самую притирку. Нужно что-то думать, — Глеб коснулся сенсоров управления защитой.