Александр Абердин - Во имя прогресса

Последние фразы отец Иля выкрикнул так громко, что их услышал не только он, но и его новые друзья. Иль быстро поймал голографический проектор, привстал на стременах и махнул рукой. Сотня конников мгновенно сорвалась с места и с гиканьем помчалась по марсианской степи. Иль быстро вырвался вперёд, его биомех, что ни говори, был на порядок лучше всех остальных биомехов, и принялся показывать всем чудеса джигитовки, в которой ему не было равных во всей станице. Его подружки моментально завизжали от восторга, а друзья взревели, как медведи. Пытаться повторять то, что вытворял Иль, было бы для них просто безумием, да, они и не мечтали о том, чтобы в совершенстве постичь искусство вольтижировки. Этому делу нужно было учиться с детства, а оно у них прошло в бетонном лабиринте городов, где лошадей можно увидеть только на картинках. Да, и зачем джигитовка горожанам? Зато казак без джигитовки это и не казак вовсе, а мешок с половой, заброшенный на седло. Иль, весело гикая, чёртом вертелся в седле и проделав целую серию головокружительных фортелей, наконец поскакал стоя.

Его ученики, ревя от восторга, скакали вслед за своим лихим сотником, вглядывающимся вдаль, ну, а он вскоре увидел на горизонте длинный строй Всадников. Сегодня в станице Наурской было много гостей. Гораздо больше, чем он мог себе представить и все они прибыли сюда верхом, оделись в свои парадные одежды и теперь перед этим монолитным строем Всадников, растянувшимся километра на три, показывали чудеса джигитовки молодые казаки и другие Всадники. Наверняка среди них был и десятилетний Юрка, младший брат Иля, скакавший на своём ровеснике, саврасом жеребце Юнкере, вместе с которым он рос. Приблизившись к встречающим их Всадникам, которые выехали из станицы далеко в степь, Иль выхватил шпагу, отсалютовал ею и вложив клинок в ножны, лихо опустился в седло. Поймав ногами стремена, он предупреждающе поднял руку и сотня быстро сбавила ход и перешла с галопа на резвую рысь. Всадники разразились громкими, приветственными криками, расступились перед ними и три колонны, одна короткая и две длинных, поскакали в станицу. Иль скакал немного впереди и потому станичники имели возможность приблизиться к нему и похлопать его по плечам.

Уже перед самой станицей их встретили пятнадцать старейшин, каждый из которых возглавлял один из конных народов всадников. Иль повернулся к полковнику Сонгу и махнул рукой. Его громадный жеребец-биомех тут же сделал несколько прыжков и они поскакали стремя в стремя. Иль был лишь немного ниже полковника, но тот был чуть ли не вдвое его шире. Среди старейшин, к которыми они подъехали, тоже был точно такой же верзила, — ковбой Джек Стирлинг, который сразу же заулыбался, но его улыбка быстро слетела с лица, когда он увидел спускающийся к станице здоровенный грузовой флайер с надписью на фюзеляже — «Корпорация Лонглайф». Главный казачий атаман Малой Степи, проследив полёт флайера взглядом, спросил:

— Твоя работа, Илька?

— Нет, дядька Савелий. — Ответил Иль — Полковника Сонга. Может быть сразу же и поедем на холм старейшин, поговорим о том, как вы, старые дурни, за триста с лишним лет так и не удосужились взять то, что всем людям давалось? За столом об этом мне как-то не охота говорить. За столом Всадники пьют, да, веселятся, а не разговоры разговаривают.

Не дожидаясь ответа Иль дал шенкелей своему биомеху и махнув рукой поскакал вдоль огородов направо, к высокому холму, видневшемуся километрах в пяти от станицы. Полковник Сонг лишь успел поклониться старейшинам и коснуться пальцами своей широкополой шляпы. Те не долго думая поскакали за нахальным юнцом, ободряюще хлопая атамана Савелия Головатого по плечам, затянутым в белое сукно парадной черкески. Он был, как и Иль, — казак-терец. Среди старейших было ещё двое казаков. Точнее один донской казак Ефим Чуб с кучерявым чубом, торчащим из-под фуражки, и козак Микола Непейвода с длинными усами, бритой головой и чёрным оселедцем. Старейшины негромко посмеивались и вслух обсуждали, чему это яйца вздумали учить старых петухов.

Этот живописный отряд быстро доскакал до подножия холма, по которому уже шагали к вершине Иль и полковник Сонг. Они спешились и пустили лошадей пастись. Их кони были живыми в отличие от тех, на которых приехали Иль и его друзья. Поднимаясь на холм, Иль сказал полковнику:

— Как только старейшины поднимутся на холм, дядька Клейн, сразу же шагай вперёд и садись на тот камень, что посередине. Нечего их поважать лишний раз. Ты не мальчишка.

Полковник проворчал вполголоса:

— Иль, тебе, конечно, виднее, но не будет ли это с моей стороны хамством и свинством? Знаешь, я не любитель ссать против ветра, а мне с ними хотелось бы подружиться.

— Значит тем более проходи и садись, атаман. — Откликнулся Иль и посмеиваясь прибавил — Если они почуют в тебе слабину, то и разговаривать с тобой не станут. Вот увидишь, они не будут кочевряжиться и кто-то обязательно подсядет к тебе поближе.

На широкой, плоской вершине холма полукругом лежало тридцать семь валунов с плоскими, отполированными до зеркального блеска казачьими задами, верхушками, а перед ними стоял тридцать восьмой валун, на котором сиживали не часто, но Иль был уверен, сегодня ему укажут на него рукой. Взобравшись на вершину, они подошли к валунам и как только на неё легко выбежал Великий вождь Кен Бегущий Олень, полковник Сонг широко и размашисто, по-хозяйски пошел вперёд и сел на центральный валун. Вскоре все пятнадцать старейшин, а вместе с ними дед Викул поднялись на холм и не обращая никакого внимания на Иля. Рядом с полковником, справа от него, сел старый туарег в нарядном синем бурнусе Моххамед аг-Дехтар, сурового вида мужчина с почти таким же цветом лица, а слева Бегущий Олень. Последним сел на камень дед Викул и Микола Непейвода, теребя свой длинный ус, кивнув головой сказал:

— Сидай, хлопчик, в ногах правды нет. Сидай, Илька, поведай нам о том, в чём же была наша роковая ошибка.

Иль подошел к своему камню, сел на него, достал из кармана тёмно-зелёного, суконного камзола кожаный кисет, вынул из его бокового кармашка листок тонкой папиросной бумажки, насыпал на неё душистого табаку и не спеша свернул самокрутку. Аккуратно затолкав пальцем табачные волокна в сигаретку, он достал кремень и кресало, обломок меча. Старейшины сидели и невозмутимо смотрели на его приготовления, а кое-кто и сам закурил. Наконец Иль высек искру, раздул трут и прикурив от него, сделав глубокую затяжку ароматным дымом, сказал:

— Дядька Микола, прошлого нам уже не вернуть, так что нечего об этом вспоминать. Полковник Сонг направил в Малую Степь десять флайеров с пятьюдесятью миллионами страховок самой последней модели, так что если тебя карачун даже на другой стороне Марса хватит, то доктор уже на следующий день вытолкает тебя из своего госпиталя. Не об этом сейчас речь, а о том, что через двадцать пять лет будет у нас наконец своя планета. Судья Вайсман мне слово дал, а он не последний человек и потому я на Веде в лепёшку расшибусь, но сделаю там всё, что только от меня потребуется, ну, а полечу я туда в качестве пластуна-разведчика. Новая Большая Степь это первое, о чём я хотел с вами поговорить и вот почему. Двадцать пять лет срок не малый, но Всадники дольше ждали и при этом все эти годы вели себя, словно малые дети. Вместо того, чтобы побольше людей к себе в Малую Степь зазывать, выпендривались перед ними на ипподромах, показывали свою ловкость и сноровку. Ну, и потом знаете, что частенько бывало. В общем если с этим блудом покончено, то хорошо бы, чтоб навсегда, а вот продовольственные магазины надобно взад вернуть. Нам всего, что мы выращиваем, самим всё равно не съесть. Ну, и последнее, у полковника Стронга есть школа на горе. Место там хорошее, да, только для обучения Всадников тесное. Надобно её вниз спустить и в Малой Степи разместить, чтобы не только он один со своими бойцами новых Всадников, которые в молодые миры в качестве пластунов полетят, но и Всадники Малой Степи тоже готовили. — Сделав паузу, Иль добавил — Ну, и, естественно, вы должны присмотреться к тому, что в этой школе делаться будет, поговорить с полковником, с судьёй Вайсманом и тех Всадников, кому дома не сидится, к нему направить. Вот и всё, что я хотел вам сказать, а теперь давайте об этом подробно потолкуем.