Виктор Ночкин - Машины времен
– А… Реклама… Слушай, так это враки – насчет консервов?.. Жалко. Мне бы маленько фарта не повредило, а то такая хрень… Дела паршиво идут… Валерчик, который «Эверест Лимитед», закупил у корейцев железо по дешевке. Я хотел его теснить, у меня французское б/у, а он, гад, хоть и корейское, зато свежак… Новое, блин, поколение.
Алька вежливо покивала и сдула несуществующую прядь.
– Так что, враки? – снова спросил Толик. – Мне кладик не помешал бы… Непруха такая, понимаешь… Ну, так все достало…
– А если не враки? Ты что, в Швецию поедешь?
– А чего?
– Грациани пишет, что цены растут, уже свыше шестисот тысяч евро за квадратный километр. Потянешь?
Толик хрюкнул в чашку:
– Разве что пару метров. Как раз на могилку.
– На могилку не выйдет. Это аренда на три месяца. При условии сохранности ландшафта.
– Аренда… А в Италию дешевле? К древнему мрамору? Я уже готов хоть во что поверить… Такая, понимаешь, непруха… Такая хрень… Может, в Италию?
– Ну, в Италию… Если не на известный курорт, так и вовсе дешево выйдет. Хочешь, я тебе подыщу что-то по проспектам? Съездишь, развеешься. Может, глаза подлечишь?.. Ой, слушай, мне тут такое чудное название недавно попалось – Фортунатопопьюла.
– Ух ты, фортуна? Это как, счастливая популяция? Счастливые люди? Счастливый народ?
– Ну, типа того, – Алька отставила чашку и отважно полезла в груду рекламных проспектов, сваленных за монитором. Послышалось шуршание листов, Алька звонко чихнула. – Вот, гляди. Ты чего?
Толик глядел сквозь подругу, словно не замечая ее.
– Ты чего, Толь?
– А? – одноклассник начал приходить в себя. – Фортунатопопьюла… Знакомое название… Слу-уша-ай, точно-о… Я, когда к глазному ходил, встретил Одеколоныча. Помнишь Одеколоныча?
– Эдуарда Галактионовича, историка? Помню, конечно. Так что?
– Ну, вспомнили детство золотое, перетерли с ним, то да сё… Потом в «Пальму».
– Ты пил с Одеколонычем? – Алька от избытка чувств уронила проспект с Фортунатопопьюлой, левую руку прижала к щеке жестом удивления, правой едва успела подхватить нечаянно сбитую со стола чашку.
– А чего? – Толик пожал плечами. – Я угощал. Когда Одеколоныч еще так похавает, а мне ненапряжно… Так он мне книжицу всучил. Такая хрень, у Одеколоныча нашего книжица вышла – и там про Фортунатопопьюлу эту тоже есть. Сейчас я в тачке возьму, погоди.
Толик энергично направился к двери, но по дороге споткнулся о стопку итальянских журналов – сослепу, должно быть – и выругался. Потом махнул рукой:
– Погоди, не собирай. Я сам. Вот вернусь и сложу эту хрень, пока ты одеколонычеву книгу будешь читать.
* * *Через несколько минут Толик возвратился и гордо протянул Альке тоненькую книжку в темно-зеленом переплете:
– Такая хрень. Саги, ошибочно приписываемые Снорри Стурлусону.
– Толь, – Алька по привычке дунула, оттопырив нижнюю губу, – ты чего? Ты откуда про Стурлусона знаешь?
– А чего? Я ж не дебил, мне Одеколоныч все доходчиво развел. Да ты читай! Там про конунга Золотая Борода такая хрень есть, вот там. А я пока журнальчики твои соберу. Их по номерам или как?
– Что?.. – Алька уже принялась листать книгу, – А… Лучше по номерам. Хотя, вообще, пофиг. Слушай, интересно как! Он тут все с перекрестными ссылками, авторы саг были знакомы, или это вообще один и тот же…
– Ну, а я чего? Одеколоныч сказал – труд всей жизни. Давай про Бороду.
«…Там же, у итальянских берегов, встретили корабль богатого франкского ярла и сражались с франками до тех пор, пока не перебили их всех. Эдвин Золотая Борода первым прыгнул на борт корабля франков и своей рукой зарубил ярла, а тот был ростом семь локтей и с ног до головы закован в стальные латы. Удар Эдвина был столь силен, что меч конунга разлетелся на три куска, а Эдвин прежде сразил этим мечом самое малое сорок человек и меч оставался цел. После этого конунг взял себе меч убитого франка, а самого вышвырнул за борт. Следом за сраженным ярлом Золотая Борода бросил свой сломанный меч и сказал так:
– Я возьму твой меч, а тебе достанется мой, и будет то хорошая мена.
В этом бою погибли три викинга, все – добрые бонды и храбрые люди: Орм по прозвищу Черный, Торир и Эгиль Заговоренный. А Заговоренным прозвали Эгиля за то, что он был уже старик и с самой юности всяким летом отправлялся в викингский поход и возвращался неизменно целый, без единой царапины. Потому и пошел о нем такой слух, что он заговорен от стали. А в этот раз Эгиль объявил, что желает честной смерти от меча, ибо заждались его чернокудрые девы Валгаллы. И в самом деле, на корабле франков он встретил честную смерть. А перед тем, как помереть, Эгиль просил валькирий подождать, пока он скажет последнее слово своему конунгу. И к умирающему позвали Эдвина Золотую Бороду и Заговоренный сказал:
– Золото и серебро, что взял ты на этом франкском нефе, отвези в Норвегию и зарой клад, ибо так подобает славному воину. Ибо я уже вижу, что удача покидает тебя, и если ты не поторопишься сохранить ее – иссякнет вовсе.
Сказав это слово, Эгиль Заговоренный испустил дух, и одним добрым мужем стало больше в дружине Одина. Эдвин же Золотая Борода сказал так:
– Мы поступим по слову Заговоренного, ибо худое это дело – ослушаться мужа, глядящего в глаза валькирии.
Один из викингов, именем Орм Рыжий, принялся спорить и возражать. Тогда Эдвин сказал такую вису:
Раздающий кольца снова будет щедрым,Ясень битвы скоро будет мной доволен,Лишь земля Мидгарда дань мою получит.И вождя удача больше не покинет.
Никто не осмелился спорить с конунгом и никто больше не советовал Эдвину ослушаться совета, данного Заговоренным перед смертью. Викинги пристали к берегу в местности, называемой Льянца, справили тризну и устроили троим погибшим товарищам огненное погребение на франкском нефе. Меньшую часть золота и серебра Эдвин раздал дружине, а остальное собирался зарыть в Норвегии, чтобы сохранить удачу. Но пророчество Эгиля сбылось даже быстрее, чем можно было ожидать, ибо один из дружинников, Влад из Гардарики, сбежал на берегу в Льянце, прихватив золото. Иные говорят, что сперва конунг разгневался на этого Влада за какую-то пустяковую провинность и хотел убить, так что Влад скрылся, спасая жизнь, и украденное золото – достойная месть конунгу. Иные же утверждают, что Влад сбежал по своей воле. Однако с той поры удача оставила Эдвина Золотую Бороду, он потерял корабль и на протяжении семи лет плавал под чужими парусами, в дружинах разных конунгов, получая раны в каждой схватке, не исключая и самых пустяковых драк».
– Все. – Алька дунула вверх. – А где про Фортунатопопьюлу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});