Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

- И все же он мертв, - сказала Элейна, - и ты выполнил повеление короля - раз и навсегда покончил с драконом моего отца.

Она поцеловала отца и с нежностью произнесла:

- Прости меня. Я тоже считала твоего дракона обычной выдумкой...

- Дай-то Бог, чтоб так оно и было! - сказал Пелинор и снова осенил себя знаком креста. - Пусть лучше надо мной смеются отсюда и до Камелота, чем я еще раз столкнусь с подобной тварью! Хотелось бы мне быть уверенным, что здесь таких больше нету... А то Гавейн рассказывал, будто похожие чудища живут в озерах - у них там, на севере.

Он знаком велел слуге налить еще вина.

- Думаю, нам стоит сегодня вечером как следует выпить или эта зверюга еще целый месяц будет мерещиться мне в кошмарах!

"Будет ли это к лучшему?" - подумала Моргейна. Нет, если весь замок перепьется, это будет ей вовсе не на руку.

- Раз я забочусь о твоих ранах, сэр Пелинор, - сказала она, - тебе придется меня слушаться. Тебе не следует больше пить. Пусть Элейна приготовит тебе постель и положит в ноги нагретые камни. Ты потерял сегодня немало крови, и тебе нужен горячий бульон и горячее молоко с сахаром и пряностями, а не вино.

Пелинор поворчал, но подчинился. Элейна с помощью дворецкого увела отца, и Моргейна осталась наедине с Ланселетом.

- Итак, - поинтересовалась она, - как же ты отпразднуешь победу над своим первым драконом?

Ланселет приподнял кубок и отозвался:

- Помолюсь, чтобы первый дракон оказался последним. Я ведь действительно решил было, что настал мой смертный час. Лучше я выйду против целого отряда саксов с одним лишь топором в руках!

- И то, правда. Да избавит тебя Богиня от подобных встреч, - сказала Моргейна и налила Ланселету винного зелья. - Я приготовила для тебя этот настой; он смягчит боль и поможет ранам затянуться. А теперь мне нужно сходить проверить, хорошо ли Элейна укутала Пелинора.

- Но ты ведь вернешься, родственница? - спросил Ланселет, легонько придержав ее за руку. Она заметила, что вызванный вином пожар уже начинает разгораться.

"И не одним лишь вином, - подумала она. - После встречи со смертью в мужчине легко вспыхивает вожделение..."

- Да, вернусь - обещаю. А теперь отпусти меня, - сказала Моргейна и почувствовала, как ее захлестнула горечь.

"Неужто я пала настолько низко, чтобы взять его, пока он одурманен и не понимает, что творит? Но Элейна так и собирается поступить - чем я хуже? Нет, к худу или к добру, но Элейна хочет его в мужья. Я не хочу, Я - жрица, и я знаю, что огонь, снедающий меня, разожжен не Богиней, что он нечестив... Неужто я настолько опустилась, чтобы донашивать обноски Гвенвифар и подбирать за ней любовников?"

Гордость ее твердила: "Нет", - а слабеющее тело кричало: "Да!", и Моргейне стоило огромных усилий удерживать себя в руках, пока она шла к покоям короля Пелинора.

- Как себя чувствует твой отец, Элейна? Моргейна сама поразилась тому, насколько твердо и спокойно звучит ее голос.

- Он утих - наверное, уснул. Моргейна кивнула.

- Теперь тебе следует отправиться в шатер, а ночью Ланселет придет к тебе. Не забудь надушиться духами Гвенвифар...

Элейна была бледна как мел, но глаза ее горели. Моргейна поймала девушку за руку, протянула ей флягу с винным зельем и дрогнувшим голосом произнесла:

- Сперва отпей из этой фляги, дитя мое. Элейна поднесла вино к губам и сделала глоток.

- Пахнет травами... это - любовное зелье? Моргейна улыбнулась одними лишь губами.

- Можешь так считать, если тебе так больше нравится.

- Странный вкус. Оно обжигает рот и обжигает меня изнутри. Моргейна, это не яд? Ты не... ты не ненавидишь меня за то, что я стану женой Ланселета?

Моргейна привлекла девушку к себе, обняла и поцеловала; ощущение теплого тела в объятьях странно взволновало ее, и Моргейна сама не могла понять, что это - нежность или желание.

- Ненавижу тебя? Нет-нет, сестра, я клянусь, что не вышла бы замуж за сэра Ланселета, даже если он на коленях умолял бы меня об этом... Допивай вино, милая... Теперь надушись, тут и тут... Помни - он хочет тебя. Ты можешь заставить его позабыть королеву. А теперь иди, дитя, и жди его в шатре... - И она еще раз поцеловала Элейну. - Да благословит тебя Богиня.

"Как она похожа на Гвенвифар... Думаю, Ланселет и так уже наполовину влюблен в нее, и я всего лишь завершу дело..."

Моргейна глубоко, прерывисто вздохнула, постаралась успокоиться и вернулась в зал, где сидел Ланселет. Когда она вошла, Ланселет как раз щедро плеснул себе очередную порцию винного зелья и поднял затуманенный взор на Моргейну.

- А, Моргейна... родственница... - Он усадил ее рядом с собой. - Выпей со мной...

- Нет, не сейчас. Выслушай меня, Ланселет. Я принесла тебе весть.

- Весть?

- Да, - сказала она. - Королева Гвенвифар прибыла навестить свою родственницу и сейчас спит в шатре, что стоит на опушке леса.

Она взяла Ланселета за руку и подвела к двери.

- И она прислала тебе послание; она не хочет беспокоить своих женщин, потому ты должен осторожно пробраться туда, где она спит. Ты пойдешь?

Моргейна видела, как глаза Ланселета заволакивает опьянением и страстью.

- Я не видел никакого посланца... Моргейна, я и не знал, что ты желаешь мне добра...

- Ты даже не представляешь, кузен, насколько сильно я желаю тебе добра.

"Я желаю тебе, чтобы ты удачно женился и покончил с этой безнадежной, презренной любовью к женщине, которая не принесет тебе ничего, кроме бесчестья и отчаянья..."

- Иди, - мягко произнесла она, - твоя королева ждет тебя. А на тот случай, если ты вдруг усомнишься, тебе передали вот этот знак, - - и она достала платочек. На самом деле он принадлежал Элейне, но все платочки похожи друг на друга, а этот к тому же был пропитан духами Гвенвифар.

Ланселет прижал его к губам.

- Гвенвифар, - прошептал он. - Где она, Моргейна, где?

- В шатре. Допивай вино...

- Выпьешь со мной?

- В другой раз, - с улыбкой отозвалась Моргейна. Она немного оступилась, и Ланселет поддержал ее. Даже это прикосновение, столь легкое и мимолетное, возбудило ее. "Это похоть, - яростно сказала себе Моргейна, обычная животная похоть, а не чувство, благословленное Богиней!" Она изо всех сил пыталась удержать себя в руках. Он одурманен сейчас, словно животное, он взял бы ее, не соображая, что делает, как взял бы Гвенвифар, Элейну, любую другую женщину...

- Иди, Ланселет. Не заставляй свою королеву ждать.

Она видела, как Ланселет исчез в тени, окружающей шатер. Он осторожно войдет внутрь. Элейна, должно быть, уже лежит там, и свет лампы играет на ее волосах, таких же золотистых, как и у королевы, но он не настолько ярок, чтоб можно было разглядеть лицо, а тело и постель Элейны пахнут духами Гвенвифар... Моргейна расхаживала по холодной, пустой комнате и мучила себя, распаляя воображение: вот его сухощавое нагое тело скользнуло под одеяло, вот он обнимает Элейну и осыпает поцелуями...