Владимир Михайлов - Один на дороге

- Хотите почтить их память?

- Я не воспитан на идеях милитаризма. Но в этих краях тогда погиб мой двоюродный дед. Мне говорили, что и его прах лежит на этом кладбище.

- Вполне возможно, - сказал Лидумс. - Желаю удачи.

Мы попрощались, и Фабльберг вышел, а мы остались сидеть. Лидумс просматривал заметки, начерканные им во время разговора.

- Ну, что ты по этому поводу думаешь? - спросил он.

- Не уверен, что кладбище это сохранилось.

- Да черт с ним. Какая-нибудь версия у тебя выстраивается?

- Темна вода в облацех, - откровенно признался я. - Пока не вижу никакой системы. Сверхсекретный объект. Там, помимо прочих неизвестных, подвизается врач-терапевт. Врач, к которому приставлена охрана. И который лечит больных, чье предназначение - в результате лечения не выздороветь, а умереть.

- Да, санаторием это не пахнет.

- Хотя судить рано. То, что больному следовало умереть, могло быть выводом чисто эмоциональным. Если лечили, допустим, человека, о котором заведомо известно было, что личность он крайне пакостная. Нельзя отвергать и такой вариант.

- Примем как запасной, - Лид уме чуть поморщился. - Если же понюхать это буквально, то все признаки больше всего подходят, как ты уже понял, к секретной лаборатории, в которой экспериментируют на людях. Испытывают какие-то новые способы лечения, которые иногда могут приводить к противоположным результатам, и совершенно преднамеренно: если, например, испытывается дозировка...

- Эксперименты на военнопленных?

- Вовсе не обязательно. На военнопленных можно было экспериментировать далеко не всегда: хабитуе их таков, что многие процессы протекали бы не как в организме, находящемся в нормальном состоянии.

- Постой, Сулейманыч. Ты думаешь, эксперименты могли ставиться на...

- А ты категорически не допускаешь? Но кроме медицины драматической и трагической, когда экспериментируют на себе, есть еще и медицина уголовная. Во всяком случае, я не стал бы отвергать ее существование.

- Кого же они там, по-твоему... пользовали?

- А черт его знает. Преступники. Просто больные, взятые из обычных клиник. Расово неполноценные. Мало ли... Тогда понятно, почему этот милый доктор боялся, что их могут сначала поставить к стенке...

- Жутко весело, тебе не кажется?

- Веселее некуда. И, к сожалению, если наша версия хоть Б какой-то мере правильна, это означает, что истина - за майором Ивановой. Это такой кусочек истории, который взрывать нельзя.

- Все равно, это в прошлом ...

- Если бы весь фашизм был в прошлом, тогда другое дело. Но он далеко еще не покойник... Ладно, давай займемся нашими взрывами, это куда веселей.

VII

Работа была не очень сложной, но достаточно нудной и требовала времени; меня самого удивила та охота, с какой я за нее взялся. Нужные формулы сами всплывали в памяти, заглядывать в справочники почти не приходилось, и все получалось быстрее даже, чем я ожидал. Во время работы у меня было ощущение, какое бывает у завсегдатаев оперы, когда уже звучит увертюра, но занавес еще закрыт, действие не началось, и в то же время уже идет, и вы слушаете музыку с двойным удовольствием: и потому, что сама она хороша, и потому, что, когда она отзвучит, начнется что-то другое, уже известное вам и в то же время каждый раз новое, потому что даже один и тот же солист не может спеть два раза совершенно одинаково. Я взял себе два варианта, оба с упреждением, Лидумс за соседним столом занимался случаем одновременных взрывов; так мы сделали потому, что считал я быстрее. Он закончил чуть раньше меня и спокойно ждал, пуская дым, разглядывая законченный мной первый вариант, в котором верхний заряд должен был взорваться с запозданием, после того, как внизу уже грохнет.

Наконец, я выключил калькулятор и с удовольствием потянулся.

- Доволен? - спросил Лидумс не без ехидства.

- Кончил дело - гуляй смело.

- Гуляй, ребята, - кивнул он. - Теперь скажи: ты хоть что-нибудь в этом понимаешь?

- Ни грамма, - откровенно сознался я.

- Вот и я не больше. И это мне не нравится.

Когда Лидумс чего-нибудь не понимал, - а бывало это редко, - настроение у него сразу портилось, и окружавшим приходилось солоно. Но потом он включал свой мыслительный аппарат на полные обороты, и выводы возникали - иногда, впрочем, на первый взгляд абсолютно фантастические. Сейчас я ожидал того же, и полная иррациональность ситуации меня пока еще не очень беспокоила.

- Дай сюда, - сказал он. - И погляди мой.

Я посмотрел его вариант. Он был ничуть не лучше.

- Главное, - сказал Лидумс, - что я не вижу в этом никакой логики. Никакого смысла. Это не подрывное дело. Это бред алкоголика. Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но я не понимаю, зачем им понадобилось закладывать верхний заряд. Сильно уповаю на то, что сегодня твоя голова работает лучше моей.

- Тщетные надежды, - сказал я. - Мне тоже непонятно. Что мы в конце концов имеем? Лучше пока не касаться всей предположительности наших данных, того, что мы не знаем, какое там может быть упреждение: секунды, минуты, часы... Что тут у нас вышло? Вариант один: первым взрывается нижний, основной заряд. Сила взрыва такова, что не выдерживает ни одно перекрытие за исключением, может быть, самого верхнего. Внутри - полное уничтожение, но на поверхности земли последствия взрыва почти или совсем незаметны. Затем происходит второй взрыв, верхний. Он перебивает верхнее перекрытие, и одновременно поднимает на воздух десять метров грунта. Общая конфигурация заряда такова, что грунт этот практически не падает в возникшую воронку, но образует на некотором расстоянии от нее кольцевой вал. Своего рода модель лунного кратера. Какой в этом смысл?

- Никакого, - буркнул Лидумс.

- Второй вариант: одновременность. При этом ударные волны встречаются примерно на уровне второго этажа, двухстороннего обжатия перекрытий не происходит и они, как и в первом варианте, все перебиваются. Но поскольку нижний заряд мощнее, с учетом многократного отражения, выброс вещества на поверхность будет несколько больше, чем в первом варианте, и кроме грунта наверху могут оказаться какие-то обломки внутреннего оборудования. В этом ты видишь смысл?

- Ни малейшего, - Лидумс пожал плечами. - А ты?

- Ровно столько же.

- Сказочно. Давай третий.

- Сначала взрывается верхний заряд. Перебивается перекрытие и выбрасывается грунт. Возникает как бы колодец от поверхности до внутренности третьего этажа. Затем срабатывает нижний заряд, и на этот раз весьма значительная часть того, что находится в помещениях, выбрасывается на поверхность - хотя бы в виде обломков.

- В этом варианте есть хоть какая-то мысль, - хмуро проговорил Лидумс, - но мысль сумасшедшая. Понятно - что может произойти. Совершенно непонятно - кому и зачем это могло понадобиться.