Юрий Греков - На кругах времен (Сборник)

Мысленно эту сцену он себе представлял не единожды: огромное, в полстены, лицо Хозяина и перед ним навытяжку три маленьких ничтожных человечка, которых он волен раздавить одним движением полуметровых бровей либо вознести так высоко, куда их мечты не долетали и во сне.

Так и вышло. Не зная, куда девать бутылки фужеры, Хоррибле, Лентен и Пайнигер, автоматически вскрикнув: «Слушаю и повинуюсь!»,- стояли навытяжку, не сводя глаз с экрана, с которого щурился, ощупывая их пронзительным взглядом, сам Хозяин.

Насладясь ощущением, острота которого за Минувшие пять недель его хозяйствования нисколько не притупилась, Куртис милостиво кивнул и приказал:

— Садитесь. Пейте.

Все трое, как автоматы, выполнили приказание: сели, плеснули в фужеры, залпом опрокинули и снова застыли.

Хозяин поморщился — чертовы истуканы! — и грубо сказал:

— Слушать внимательно! Дело, по которому я вас вызвал, не терпит отлагательства. Очень важно. Очень важно -для всех вас.

Хоррибле внутренне содрогнулся. Лентен ощутил горячий толчок в подвздошье — вот оно, долгожданное. Пайнигер молча ел глазами Хозяина.

Хозяин помолчал, потом резко сказал:

— Сидеть свободно. После моего сообщения разрешаю вопросы и короткое обсуждение. Ясно?- Все трое попытались вскочить, но Хозяин рявкнул: — Сидеть, я сказал! Впрочем вы, Хоррибле, можете встать. — Хоррибле вскочил. — Возьмите бумагу вон на том столике.

Хоррибле метнулся к стоявшему в углу столику, огреб три небольших квадратика бумаги.

Хозяин продолжал:

— На каждом напишите по номеру-1,2, З… Готово?

— Так точно, экселенц!

И тут Куртис про себя чертыхнулся: -обо всем позаботился, а о шапке забыл,-как же они теперь будут жребий тянуть? Но тут взгляд его упал на торчавший в углу фикус.

— Пайнигер!

Начальник САД вскочил:

— Слушаю и повинуюсь!

Пайнигер был силен, как два быка, — он в одиночку переламывал хребет человеку о колено — об этом способе Куртис вычитал еще в детстве из какой-то книжки о монголах и, как-то вспомнив, счел, что в САД это может пригодиться. Пайнигер с ходу освоил, причем один проделывал то, с чем Чингисхановы нукеры еле-еле управлялись втроем. Пайнигер в мгновение ока выдернул фикус, перевернул кадку, вытряс землю прямо на ковер и откатил кадку к креслам.

— Хоррибле, бросьте фантики в кадку,-приказал Хозяин.

Тот молча выполнил.

Куртис, прикрыв нижнюю половину лица рукой, чтобы не было видно, что говорит не он, нажал кнопку и из динамика зашелестело:

«Итак, цель достигнута. Как только я включу рубильник, то, что вы называете Пространством-1, будет возвращено в состояние, которое позволит осуществить идею Высшей Власти. Моей Власти. Мне все равно, кто будет осуществлять эту идею. Я выбрал вас…»

А дон Эдуардо вдруг подумал: с какой это стати ему молчать? Что он, хуже дядюшки все растолковать может? И на полуслове выключил запись.

— Так вы поняли, что я выбрал вас? Все трое дружно кивнули.

— Поняли, значит. — Хозяин помолчал и добавил: -Ни хрена вы не поняли. Выбрать-то выбрал, а для чего? Может, чтоб шлепнуть в назидание остальным олухам?

Хоррибле решил: все… Лентен ошарашенно мигал. Пайнигер ел Хозяина глазами.

— Ладно, пошутил, — грубо сказал Хозяин. Встал, шагнул в глубину кабинета, к столу, на котором было что-то накрытое белым покрывалом. Хозяин рванул покрывало-на столе стоял большой глобус. Хозяин взял заблаговременно приготовленный кусок мела и, поворачивая глобус, на глазок располосовал его сверху вниз на три примерно равные части. Потом на каждой написал. номер — 1, 2, 3.

Отряхнув пальцы от мела, Хозяин приказал:

— Тащите по одной бумажке. Живо. Едва не столкнувшись лбами, Хоррибле, Пай-Нигер и Лентен достали из кадки брошенные туда Хоррибле фантики с номерами.

— Ну, все? Хоррибле, какой у вас номер?

— Третий!

— Так. — Куртис крутнул глобус, показал: -Вот этот кусок я дарю вам… Пайнигер, номер!

— Второй!

— Это вам. А это, естественно, вам, Лентен… Теперь слушайте внимательно… — и дон Эдуардо, незаметно поглядывая в записную книжку, принялся растолковывать своим слушателям дядюшкины идеи.

Несколько уморившись, он спросил:

— Суть ясна?

— Так точно, экселенц! — первым ответил Хоррибле. Суть популярно изложенных Хозяином вещей он, действительно, понял, но главное во всем этом было — закон о входе в резиденцию впервые нарушен. А это означало спасение. Все остальное только в плюс…

Лентен едва сдерживал дыхание: неясные его предположения и надежды обернулись таким, что держать себя в руках стоило ему больших усилий.

Пайнигер же готов был выполнить любой приказ Хозяина: сломать хребет одному человеку или всему человечеству — какая разница?

— Слушайте внимательно и зарубите себе на носу. Я дарю вам полную и безраздельную власть над вашими районами. Любой из вас может объявить себя королем, императором, богдыханом или, скажем, пророком Магометом. Или римским папой. В общем, кем хотите, — можете придумать себе любой титул по вкусу или не придумывать никакого. Дело ваше. Одно условие: для ваших подданных и для вас самих я — бог. Коротко и скромно. Напоминаю: то, что я вам дал, я могу отнять в одно мгновение. Вот эта штука будет залогом вашей так называемой преданности. Достаточно мне нажать кнопку и вас вместе со всеми вашими титулами или без них швырнет туда, где сейчас Мехельмердер. Это предупреждение вы должны помнить и во сне. И пока вы будете выполнять мое условие, можете спать спокойно. Детали разработаем потом. Вопросы есть?

Первым решился Лентен:

— Экселенц, каким же образом мы вступим во владение вашими подарками?

Дон Эдуардо высокомерно прищурился и, незаметно полистав записную книжку, пояснил:

— Хальтштадт находится в пространственно-временной складке. Он послужит, а вернее уже практически послужил, плацдармом для мгновенного захвата власти в том мире, из которого, — дон Эдуардо ехидно усмехнулся, — вы столь своевременно для вас прибыли в наши края. Механика: трансформатор времени-об этом я вам толковал, по-моему, битый час. Этапы — коротко: отбрасывание человечества в тринадцатый век. Выход подводных лодок с десантом. Танковая атака в заранее определенных точках. Полагаю, что четыре тысячи панцертанков сшибут так называемое Человечество в нокаут получше любого боксера. Не придется и считать до десяти — наша победа предопределена. В общем, сопротивления не будет.-Хозяин помолчал и подумал вслух: — Какое там сопротивление, тринадцатый век-и танки! Кстати, Хоррибле, доложите готовность панцердивизионов и других частей.