Михаил Михеев - Вирус В-13

— Тут ближе, — тихо сказала она и опять прикрыла глаза.

Таня послушно свернула, и Кадиллак, переваливаясь по ухабам дороги, недовольно заворчал мотором. Поднятая колесами пыль закрыла машину…

Байдаров и Березкин не спали всю ночь. Перед утром позвонил телефон. Березкин кинулся к нему, опрокинул стул. Услышав мужской голос, протянул трубку Байдарову.

Звонил шеф полиции. — Случилось несчастье, — сказал он. — сейчас заеду за вами.

Подозрения

Предутренний туман еще стоял в воздухе, затягивая дымкой безлюдный пустырь, окруженный старыми складскими зданиями. Тянулись ржавые рельсы заброшенной узкоколейки, валялись куски черного толя и листы изъеденного ржавчиной кровельного железа.

— Вот здесь! — сказал полицейский агент.

Красный лимузин резко затормозил. Байдаров и Березкин вслед за шефом полиции вылезли на грязную землю.

Кадиллак стоял, почти уткнувшись фарами в кирпичную стену старого угольного склада. Капли росы покрывали голубую эмаль машины и редкими слезинками сползали по стеклам распахнутых дверок пустой кабины.

— Господа журналисты, — сказал шеф полиции, — прошу не подходить к машине. Мы можем спутать отпечатки и мелкие следы на месте происшествия.

Он отдал распоряжение. Один из агентов вытащил большую лупу и, с видом Шерлок Холмса, принялся рассматривать дверные ручки Кадиллака. Второй агент опустился на корточки и занялся изучением следов на земле возле машины.

— Какое несчастье, господа, — сочувственно обратился шеф полиции к Байдарову. — Зачем только доктор Майкова поехала сюда: район Старой Гавани самое глухое место в Портовом Пригороде.

Байдаров молча жевал мундштук давно погасшей папиросы. Агент с лупой не спеша выбрался из кабины “кадиллака”.

— Следов борьбы и крови в машине не обнаружено, — доложил он.

— Очень хорошо, Брайт. Продолжайте обследование. — Шеф полиции снова обратился к Байдарову. — Такой неприятный случай… — отдал распоряжение пока ничего не сообщать в прессу. Журналисты нам мало чем помогут. — Шеф полиции немного помолчал. — Вы сообщили вашему консулу?

Байдаров покачал головой. Он ночью звонил на междугороднюю, но ему ответили, что линия повреждена, все разговоры откладываются на завтра. — Ах да, — как бы вспомнил шеф. — Знаю, знаю. Это наше несчастье: старенькая линия часто портится и, как назло, в самый нужный момент.

Не понимая, о чем говорят шеф полиции и Байдаров, Березкин с тревогой следил за процедурой осмотра.

У него замирало сердце каждый раз, когда агенты начинали что-то говорить друг другу или разглядывать что-либо замеченное ими на обшивке сидения или на рулевом колесе. С беспокойством он оглядывался, и его профессиональный наблюдательный взгляд фотокорреспондента замечал на земле каждую деталь, и каждая деталь казалась ему подозрительной.

Агенты полиции тщательно рассмотрели и изучили все камешки, все щелочки, все мало-мальски заметные и даже не заметные следы кругом “кадиллака”. Но след чужой машины первым все-таки увидел Березкин.

Он потрогал Байдарова за локоть и показал ему на землю.

— Что? — не понял тот.

— Посмотри.

Байдаров нагнулся. На кучке пыли, увлажненной росой, виднелся свежий отпечаток покрышки со сложным узором, напоминающим сердце, пересеченное двумя рядами елочек. На покрышках их “кадиллака” узор был другой.

— Вы что-то нашли? — быстро шагнул к ним шеф полиции.

Он выслушал Байдарова, взглянул на отпечаток и сказал со снисходительной улыбкой, как бы извиняя нелепость такого предположения:

— Вы считаете, что злоумышленники приехали сюда на машине? Нет, это дело местных обитателей, а они предпочитают передвигаться пешком. Впрочем, — добавил он, останавливая Березкина, который было взялся за ФЭД, чтобы сфотографировать след, — мы можем, на всякий случай, сделать гипсовый отпечаток.

Через полминуты агент уже заливал след слоем жидкого гипса. Байдаров выразительно посмотрел на Березкина, и они отошли в сторону.

— Что-то мне не нравится поведение шефа полиции, — хмуро сказал Байдаров, выбрасывая потухшую и изжеванную до табака папиросу. — Таня сказала бы, что это опять мое расстроенное воображение; но, к сожалению, все плохие предчувствия здесь неизменно сбываются. — начинаю им верить все более и более.

— Яша, ты думаешь, что в похищении Тани замешана та женщина?..

Байдаров не успел ответить. К ним приближался шеф полиции.

— Агенты ничего подозрительного не обнаружили, заворковал он. — Все, как говорят, покрыто мраком неизвестности. Но не будем терять надежды. Возможно, просто похищение с целью выкупа. У нас это иногда, к сожалению, случается. — Он сокрушенно поднял плечи и добавил: — И зачем только она поехала в такой заброшенный район?..

— Да, да! — вдруг раздался рядом с ним глуховатый, слегка пришепетывающий голос. — Вот я то же самое подумал, господин военный.

Все повернулись. Возле них стоял пожилой мужчина, одетый в военный заплатанный китель, с удочками и алюминиевым котелком в руках.

— Я тоже подумал, — продолжал мужчина, оглядывая всех выцветшими глазами, — зачем эти молодые женщины приехали в такое глухое место, как наша Старая Гавань.

— Женщины? — удивился Байдаров.

— Какие женщины? — строго спросил шеф полиции. — В машине была одна женщина.

— Виноват, я видел две…

— Ты был пьян!

Мужчина не обиделся. Он только вздохнул с грустной улыбкой.

— Я уже позабыл, когда был пьян в последний раз. Хожу в Старую Гавань каждую ночь ловить бычков, но их хватает только на хлеб. Хорошо видел — женщин было две. Одна совсем молоденькая, а вторая…

— Подождите! — перебил его Байдаров. — Сережа, у тебя с собой снимок? Дай-ка его сюда, — и он показал мужчине отпечаток с видом подъезда Рабочей больницы. — А вторая женщина… не походила вот на эту?..

Мужчина положил удочки на землю и вытер руки о штаны.

— Я плоховато вижу без очков, — сказал он, рассматривая снимок на расстоянии вытянутой руки, как это делают дальнозоркие, — но как будто бы…

— Все это очень интересно, — перебил его шеф полиции. Он решительным жестом выдернул снимок из рук оторопевшего мужчины. — Так значит, вы были здесь ночью? Брайт! Заберите его в мою машину.

Как из-под земли выросший агент взял растерявшегося мужчину под руку и повел к красному лимузину.

Шеф полиции бросил быстрый взгляд на фотографию.

— Неважный отпечаток, — заметил он. — У вас нет лучшего?., тогда, с вашего разрешения, — шеф любезно улыбнулся, — я возьму его. И прошу меня извинить, но я должен уехать. — хочу лично заняться допросом этого господина… Брайт! Вы останетесь здесь за меня. Продолжайте обследование. Вы можете ехать в своем “Кадиллаке”, господа журналисты.