Эльвира Плотникова - Чужая, или Хранители времени

Вопреки их ожиданиям, зацепившись ногой за натянутую на крыльце веревочку, Полина не левитировала, а упала и больно ударилась. Она не жаловалась родителям, и те благоразумно не вмешивались, хотя внимательно следили за разгорающейся войной. Донат и Бажен вели тщательно продуманную осаду, а Полина стойко защищала свою крепость.

И все-таки близнецы добились своего. Подкараулив момент, когда Полина сидела в саду, Ба-жен залез на верхушку грецкого ореха и громко закричал:

— А вот сейчас ка-ак прыгну!

Полина беспомощно огляделась по сторонам, но рядом стоял только ухмыляющийся Донат.

— Ты же не позволишь ему разбиться, верно? — спросил он.

Она не успела ничего ответить, потому что раздался треск ломающихся веток. Бажен полетел вниз. Ей пришлось применить магию, чтобы замедлить его падение.

— Ура! — радостно завопили близнецы. —

Мы победили!

Полина убежала в дом, так и не заметив Ника, который все видел. Что было дальше, она не знала. Она плакала у себя в комнате, потому что нарушила обещание. Вечером к ней зашел Конрад.

Мы с мамой все знаем, — сказал он. — И мы договорились, что это не считается.

Да? — недоверчиво спросила Полина, перестав плакать.

Бажен прыгнул нарочно. У тебя просто не оставалось выбора.

Она заметно повеселела, но потом честно призналась:

Близнецы не знали, почему мне нельзя пользоваться магией.

Правда? — Конрад сделал вид, что удивился. — Тогда тебе придется решать, кто из вас пропустит ярмарку. Если ты считаешь, что сама виновата, то никуда не пойдешь. Если виноваты близнецы, то…

Такого Полина не ожидала. Конрад умышленно заманил ее в ловушку, чтобы посмотреть, что она станет делать. Искушение было велико, но чувство справедливости победило.

— Я сама виновата, — тихо сказала Полина и отвернулась.

Конрад крепко прижал ее к себе и поцеловал в макушку:

— Я в тебе не сомневался. И не вздумай снова реветь. Если ты продержишься еще несколько дней, то твое желание непременно осуществится.

Я тебе обещаю.

Через некоторое время близнецы пришли просить прощения. У обоих были подозрительно красные уши, причем у Бажена — правое, а у Доната — левое. Когда обеими сторонами были принесены взаимные извинения, братья признались, что уши им надрал Ник.

После завтрака Конрад и Мерлинда вместе с детьми отправились на ярмарку. Бажен и Донат на время стали пиратами, Ник — мушкетером, а Полина превратилась в рыжеволосую Пеппи Длин-ныйчулок.

Сначала они вместе ходили по рядам, рассматривая изделия из кожи, посуду, ткани, плетеные корзины, вырезанные из дерева фигурки, стеклянные вазы и прочие товары. Вскоре Мерлинда, заметив, что дети заскучали, отправила их в шатры аттракционов.

— Когда наиграетесь, приходите к цирку, — сказала она.

Первый шатер, в который они вошли, оказался лабиринтом. Затем был шатер, в котором можно было драться подушками. В третьем нужно было решить кучу головоломок. В четвертом обитали ужасные монстры. В пятом вместо обычного пола был ледяной каток. Но больше всего времени они провели в шатре ожившей сказки. На сей раз это были «Приключения Алисы в Стране Чудес». Полина ничуть не удивилась, когда стала Чеширским Котом. Донат превратился в Кролика, Бажен — в Шляпу. Ник так и не признался, кем он был. Полина подозревала, что Алисой.

Потом они смотрели цирковое представление, катались на каруселях и участвовали в шуточных состязаниях. Донат и Бажен выиграли шоколадного зайца, быстрее всех добежав до финиша «на трех ногах». В соревнованиях на ловкость Полина почти победила, но в последний момент запуталась в носках длинных Пеппиных туфель и свалилась с бревна.

Компенсировать неудачу она решила с помощью пирожных и конфет и к началу детского бала до тошноты объелась сладостями. От мыслей о вальсе, в котором ей предстояло кружиться, рвотные спазмы подступали к самому горлу. Мальчишки смотрели на нее сочувственно, а родители безжалостно заявили, что «нет меча более опасного для человека, как его собственная жадность», и предложили ей посидеть на скамейке возле танцевальной площадки.

Придешь, когда полегчает, — сказала Мер-линда.

И не смей никуда уходить, — добавил Конрад. — Позовешь нас, если почувствуешь себя хуже.

Полине казалось, что хуже уже некуда. Она прекрасно понимала, что родители без труда могли избавить ее от всех неприятных симптомов, но не стали этого делать, чтобы в очередной раз ее проучить. Оставалось только надеяться, что тошнота пройдет сама собой и бал к этому времени еще не закончится.

Скамейка со всех сторон была окружена зеленью, создавалось ощущение, что вокруг ни души. Закрыв глаза, Полина попыталась расслабиться. Желудок упорно не желал принимать последнее заварное с кремом и взбитыми сли…

— Ай!

Кто-то больно дернул ее сразу за обе косички.

— Это тебе за лягушек! — Голос был смутно знакомым и ужасно противным.

Мальчишки стояли сзади, но Полина не могла повернуться. Они крепко прижали ее к спинке скамейки и не давали пошевелиться. Она попыталась вывернуться, но ее снова дернули за косички.

Сиди, не прыгай!

Ай! Больно же!

— Это только начало! — пообещал все тот же противный голос. — Это тебе за ботинки!

Полина крепко стиснула зубы, чтобы снова не закричать от боли. Было похоже, что это ребята из «шайки-лейки». Скорее всего, они выследили ее на ярмарке, дождались, пока она останется одна, и теперь мстили ей за «бешеный» кисель. Она решила, что лучше останется без волос, чем станет звать на помощь.

Эй вы, гоблины! А ну отпустите девчонку!

Вали отсюда, краснокожий! Без тебя разберемся!

Сейчас я сам с вами разберусь!

Брысь, а то хуже будет!

Хуже будет, но только не мне.

Сзади началась какая-то возня. Полина почувствовала, что хватка ослабла, и вырвалась на свободу. «Гоблинов» было трое. Незнакомый мальчишка умело дрался сразу с двумя из них, едва успевая отмахиваться от третьего.

— Этот — мой! — завопила Полина, без колебаний ввязываясь в драку.

Несмотря на численный перевес, через несколько минут «шайка-лейка» позорно бежала с поля боя. Полина знала, что против ее приема «щас глаза выцарапаю» трудно устоять, да и незнакомец постарался на славу.

— Спасибо! — пропыхтела Полина, поправляя разноцветные чулки.

— Пустяки! — усмехнулся мальчишка.

Он был в костюме древнего индейца и имел весьма мужественный вид, несмотря на немного помятые перья. Боевая раскраска полностью скрывала черты лица, но его глаза на мгновение напомнили Полине о Матвее. Впрочем, тот, по сравнению с Индейцем, был просто неуклюжим медвежонком. Да и волосы у Матвея были намного светлее, и ростом он был пониже.