Аркадий Стругацкий - Третий глаз

Он наконец развернулся в тесном ящике-ячейке, отсек два, Центральный Хран. И замер, прислушиваясь. И услышал шаги. И услышал, что шагов больше нет. И понял, что шаги затихли у его ячейки. И еще подумал, что могут, должны быть, не могут не быть совпадения. Случайность!.. Случайный пассажир случайно остановился у случайной ячейки.

И он понял, что это не так. И понял, что случайный пассажир не будет резко распахивать дверцу. Наоборот.

И он выбросил обе руки вперед, уперев их в дверцу. И капсулы выкатились из-под мышек. И выпали в образовавшуюся щель. Щель была мала. Только для капсул. И щель эта не увеличивалась. Потому что снаружи давили. И тоже сильно. И бывший студент-медик уперся ногами в заднюю стенку, а руками в дверцу. И захлопнуть дверцу стало невозможно. И он еще успел крикнуть: “Полиция!”

Но щель оказалась достаточно широка, чтобы в нее просунулся раструб линзера…

И дверца захлопнулась. Дверца ячейки отсека два Центрального Храна космопорта. Ячейка, код которой знал теперь только один. Бывший Охотник, полгода маявшийся в Психушке…

22 февраля 064 года. 1.50 пополудни.

Космопорт. Зал “А”.

— Ну, что, сынок? Спокойно, говоришь?.. И в баре?.. И в залах? Да-а-а… А я ведь сплоховал, сынок. Зевнул я его! Это же надо! Полгода дежурства в этом вонючем Зале “А” — и зевнуть в последний момент. Нет, сынок. Просто сердечко отказывает. Это надо было перекопать всю Картотеку, выудить данные на нашего психа, выявить “сменщика” в “Робинзоне”, сообразить его идею, высчитать время возвращения… И… И ты бы, сынок, стал сержантом Дело бы громкое было, поверь моему опыту… Черт, старый мешок!.. Ничего. Уже отпустило… Это одышка, это сейчас пройдет. Промокни-ка мне спину. Всегда так — сердце прихватит, и сразу пот градом и одышка. Как будто по всему космопорту носился…

Ну, пошли потихоньку. Ох, кости мои, кости… Ну, доволок до мобиля старую развалину — спасибо. Трогай, сынок… Да! Закинь эти две капсулы в бардачок… Как — что там? Инструкции там, понял?! Как вести себя в чрезвычайных обстоятельствах… А, давно они у меня, давно. Еще когда ты на круг по Кольцевому пошел. Карманы у меня, сынок — что надо. А ты, если сержантом стать хочешь, тренируй наблюдательность. Что я тебе уже полгода вдалбливаю?! Тренируй! У тебя с ней слабо. Вот капсулы с инструкциями не заметил у меня? А если бы это был не я? А какой-нибудь Охотник? И в кармане у него — линзер? И не дожил бы ты до пенсии… Так-то… Эх, на кого мы, ветераны Управления, охрану законности и порядка оставляем?!

Ничего, вот на пенсии возьмусь за дело. Напишу чего-нибудь. Книжку. “Как стать образцовым полицейским”. Вам, соплякам, в помощь. Мемуары, э?! Как думаешь, сынок, потяну на Фазана? Хе! Воспоминания старого сержанта — как ему однажды какой-то сопляк, вроде тебя, плюнул на мундир! Хе!.. Еще чего-нибудь напишу. Я вообще люблю писать… Про дела наши тяжкие… Глядишь, сынок, мое имя еще будет известным!..

Что?! Что ты сказал?! Имя?! Ах ты, червяк вонючий! Зачем тебе мое имя?! Ты мне эти взгляды брось! Ты что это надумал, э?!

Стоп! Вон из мобиля! Так…

Лечь! Встать! Лечь! Встать! Лечь. Мордой в землю. Смотреть вниз! Это приказ, понял?! Встать! Лечь! Лежать! Лежать, я говорю! Мордой в землю! Предохранилищем своим паршивым в землю! Встать!..

Все понял?! Нет, доложи по форме: “Я все понял, сэр”… Вот так!.. Ладно, влезай. Поехали…

Вячеслав Рыбаков

Люди встретились

Синее небо ждало появления звезд. Пришелец возник в нем внезапно, выплыв из-за дальних гор. Он напоминал сильно вытянутый мыльный пузырь: прозрачный, совершенно нереальный. Он летел легко и беззвучно. Он, казалось, трепетал, подобно миражу, — но это впечатление могло объясняться и огромным расстоянием, отделявшим его от маленького, запыленного грузовичка, выбивавшегося из сил на серпантине пустого шоссе. Придорожные кипарисы, за которыми весело курчавились на отлогих склонах виноградники, бежали назад, и сиренево мерцающий призрак мелькал в несущемся частоколе тугих темно-зеленых веретен. Старший брат, не отрываясь от управления, с каким-то непонятным злорадством сказал:

— Ну, вот… Нашли. Ружье заряжено?

Младший, втягивая голову в плечи, только хмыкнул.

— Заряжено-то заряжено… Да чихал он…

— Молчи, дубина, — процедил старший. Он остервенело вертел баранку, поспевая за змеиной пляской дороги. — Драться надо, понимаешь? Драться! Ты ж человек, не баран.

— Щас вот как шар-рахнет оттуда, — сказал мальчик, неловко просовывая в щель над приспущенным стеклом ствол охотничьего ружья. Ветер, прорвавшийся в кабину, бил ему в лицо, шевелил светлые пряди его волос. И вся драка.

— Шарахнет так шарахнет, — равнодушно ответил старший. — Следи за небом!

— А я чего делаю? — буркнул мальчик и стал целиться в мелькающий пузырь. Тот, казалось, их не видел; он отодвигался к южному горизонту, и скоро один из скальных выходов должен был заслонить его. Машину тряхнуло на выбоине, и мальчик сдавленно вскрикнул, ударившись щекой о приклад.

— Где-то здесь колонка была… — пробормотал старший. Дорога снова резко изогнулась; машина, визжа тормозами, скрипуче лязгая коробкой передач, вписалась в поворот, и впереди распахнулась широкая, праздничная гладь моря.

— Все, — сообщил младший брат, — за гору блыснул.

— Угу, — невнятно отозвался старший, вновь переходя на четвертую скорость, и вновь в моторе длинно, чвакающе заскрежетало. — Ну вот… — проговорил он облегченно, чуть распрямился, снял правую руку с рычага и смахнул каплю пота, болтавшуюся на носу. За эти несколько минут он весь взмок. — Втягивай пушку.

Мальчик отвернулся от окна к брату и поразился:

— У тебя ж бензин-то на нуле!

— А у тебя? — не отрывая сощуренных глаз от дороги, ответил старший брат. Садящееся солнце теперь било сквозь деревья, и в глазах рябило от мелькания. — Тоже мне, умник… Мы уже миль шесть на нуле едем, сосем со дна…

— Ну и рухлядь нам досталась, — укладывая ружье на сиденье, сказал мальчик с видом знатока. Опасность миновала, и его тянуло побеседовать.

— За такую спасибо скажи, — срезал его старший немедленно. — Я думал, не осталось ни одной.

— А правда, — поразился мальчик, — как это я не врубился? Ни тебе встречных, ни тебе попутных…

— Всех к рукам прибрали, гниды, — процедил старший. — Ничего, мы им еще устроим! Жаль, некогда было посмотреть, как там все грохнуло…

Из-за деревьев вынырнул знак, указывающий поворот к заправочной станции. Старший брат притормозил.