Алексей Калугин - Осколки реальности

– Так что же мне делать с этим ребенком? – спросил напарника Андрей.

– Честно?.. Не знаю.

– А как бы ты поступил на моем месте?

– Извини, Андрей, но я не стану отвечать на этот вопрос. Скажу только, что я готов поддержать любое твое решение, каким бы оно ни было.

– Что ж, и на этом спасибо, – с досадой буркнул Андрей. – У тебя есть еще гиз? – вслух обратился он к Лантеру.

– Только сухая заварка, – ответил тот. – Но, если нужно, могу минут за десять приготовить на спиртовке.

– Можно в дом зайти и воспользоваться газовой плитой, – предложил Кадишш.

– Нет! В дома никому больше не заходить!

– Почему? – поинтересовался Шагадди.

Он был зол на Андрея после его предложения избавиться от малыша и готов был оспаривать любое решение, принятое лейтенантом.

– Держи, – Андрей кинул на багажник машины рядом с Шагадди несколько газет, прихваченных из квартиры. – Ты когда-нибудь видел такие газеты?

Демонстративно игнорируя вопрос лейтенанта, Шагадди даже не взглянул на газеты.

Одну из газет взял в руки Джемми. Развернув ее и увидев чистые полосы, он удивленно поднял бровь и посмотрел на Андрея.

– Запредельная реальность перестраивает Сабат так же, как в свое время она изменила Гиблый бор, – отвечая на немой вопрос Джемми, начал излагать свою теорию Андрей. – Здесь уже не действуют законы физики и геометрии. Здесь даже время течет по-иному. Все, что мы видим вокруг себя, в любой момент может измениться, превратившись в нечто совершенно иное. Я даже не берусь сказать точно, где мы сейчас находимся, в Сабате или на другом конце Кедлмара. В принципе это может быть любое место, которое в какой-то момент, в результате искажения привычной для нас пространственной картины, оказалось сопряженным с той плоскостью пространства, которую пересекла наша машина. Здесь ничему нельзя верить.

– Все это здорово смахивает на горячечный бред, – сказал Лантер. Установив на багажнике машины спиртовку, он ждал, когда закипит вода в алюминиевом ковшике. – В детстве я едва не умер от какой-то простудной инфекции. В момент кризиса мне казалось, что я стою, уперевшись руками в огромную глыбу, поверхность которой покрыта множеством глубоких морщин. Это был не камень, а какое-то странное вещество, чуть теплое и шероховатое на ощупь. Мне нужно было непременно сдвинуть эту глыбу, потому что сзади на меня с бешеной скоростью несся огромный грузовик с включенными фарами. Если бы я не освободил проход, то автомобиль размазал бы меня по глыбе.

Лантер всыпал в ковшик с закипевшей водой пачку гиза и помешал его ложкой.

– Ну и как? – спросил у него Эйх.

– Что «как»? – не понял Лантер.

– Удалось тебе сдвинуть эту глыбу?

– Наверное, удалось, – подумав, ответил Лантер. – Ведь я же остался жив.

Взяв ковшик за ручку, он перелил его содержимое в термос.

– Для того чтобы всем нам остаться живыми, мы должны научиться отличать реальность от бредовых видений, которые пытается навязать нам запредельная реальность, – сказал Андрей. Он снова посмотрел на Шагадди: – Малыш, которого ты держишь на руках, представляет угрозу для всех нас.

– Послушай, Джагг, это всего лишь маленький мальчик… – примирительным тоном начал излагать свою позицию Шагадди.

Андрей не стал даже слушать его.

– Вспомни лейтенанта Манна, Шагадди! – подавшись в сторону солдата с ребенком на руках, воскликнул он. – Кто-нибудь мог подумать, что этот никчемный слабак и размазня способен голыми руками убить двоих вооруженных людей?

– Ты говоришь совершенно о другом, Джагг!

– Для запредельной реальности трехлетний ребенок является точно таким же рабочим материалом, что и строевой офицер.

– Лейтенант Манн был совершенно безумен, когда мы его обнаружили.

– Этот ребенок тоже пока еще не произнес ни единого слова. Ты спрашивал его о чем-нибудь? Как его зовут? Как он оказался в этом квартале?

– Джагг, этот ребенок провел несколько часов в комнате рядом со своим мертвым отцом!

– В таком случае он слишком быстро успокоился. Подумай сам, Шагадди, почему то, что убило отца, не тронуло малыша?

– Ты хочешь убедить меня в том, что этот мальчик монстр? – Шагадди нежно провел ладонью по светлым волосикам на голове малыша. – Тогда тебе понадобятся более веские доводы, чем просто рассуждения о том, на что способна запредельная реальность.

– Если мы хотим остаться живыми, нам нужно избавиться от этого малыша, – глядя себе под ноги, произнес Андрей. – Если ты желаешь принять участие в его судьбе, то можешь попытаться отыскать соседей и оставить мальчика им. Только, уверяю тебя, ты никого не найдешь.

– В таком случае мы возьмем мальчика с собой, – заявил Шагадди тоном, не приемлющим возражений.

Андрей посмотрел на сержанта холодным, злым взглядом.

– Я скорее соглашусь оставить тебя здесь, чем взять мальчишку с собой. – Слова его прозвучали не менее решительно, чем заявление, сделанное Шагадди.

Шагадди снова погладил мальчика по голове. Когда он поднял взгляд на Андрея, глаза его казались подернутыми поволокой застывшей в них серой, какой-то совершенно неизбывной тоски.

– Если мы бросим этого малыша здесь, то сможем ли мы после этого называть себя людьми? Выходит, мы превратились в бесчувственных уродов еще до того, как запредельная реальность успела покопаться у каждого из нас в голове? – Он, грустно улыбнувшись, покачал головой. – Я всегда выполнял все твои приказы, Джагг, потому что у меня не было сомнений в том, что ты знаешь, что делаешь. Но сейчас… Извини, Джагг, но я не стану делать то, что ты требуешь. Я могу обещать тебе только одно: если я замечу, что с мальчиком что-то неладно, я лично… избавлюсь от него. Все. Этот малыш поедет вместе с нами или я останусь с ним.

Андрей устало и безнадежно вздохнул. Он не мог допустить ни того, ни другого. Шагадди был нужен ему в отряде. И в то же самое время присутствие рядом странного малыша, от которого, казалось, веяло чем-то недобрым, внушало ему опасение. Взгляд мальчика был слишком уж внимательным и пронзительным для его возраста. Казалось, он настороженно присматривался и прислушивался к тому, что происходило вокруг него, но пока еще не мог принять окончательного решения по поводу того, как ему следует поступить, поэтому скрытый в нем взрывной механизм все еще пребывал в неактивном состоянии.

Андрей никак не мог понять, чувствует ли он все это на самом деле или же просто пытается себя в этом убедить, дабы снять нелегкий груз принятого решения.

– Держи. – Лантер сунул Андрею в руку стакан с крепко заваренным гизом.

Другой стакан он протянул Шагадди.