Герберт Уэллс - Война миров. Первые люди на Луне (сборник)

На темной почве выделялись желтые пятна дрока и ракитника; красной травы не было видно. Я осторожно пробирался по краю открытого пространства. Между тем взошло солнце, заливая все кругом своим живительным светом. Я увидел в луже под деревьями выводок головастиков и остановился. Я смотрел на них, учась у них жизненному упорству. Вдруг я круто повернулся – я почувствовал, что за мной наблюдают, и, вглядевшись, заметил, что кто-то прячется в кустах. Постояв, я сделал шаг к кустам; оттуда высунулся человек, вооруженный тесаком. Я медленно приблизился к нему. Он стоял молча, не шевелясь, и смотрел на меня.

Подойдя еще ближе, я разглядел, что он весь в пыли и в грязи, совсем как я, – можно было подумать, что его протащили по канализационной трубе. Подойдя еще ближе, я увидел, что одежда на нем вся в зеленых пятнах ила, в коричневых лепешках засохшей глины и в саже. Черные волосы падали ему на глаза, лицо было грязное и осунувшееся, так что в первую минуту я не узнал его. На его подбородке алел незаживший рубец.

– Стой! – закричал он, когда я подошел к нему на расстояние десяти ярдов. Я остановился. Голос у него был хриплый. – Откуда вы идете? – спросил он.

Я настороженно наблюдал за ним.

– Я иду из Мортлейка, – ответил я. – Меня засыпало возле ямы, которую марсиане вырыли около своего цилиндра… Я выбрался оттуда и спасся.

– Тут нет никакой еды, – заявил он. – Это моя земля. Весь этот холм до реки и в ту сторону до Клэпхема и до выгона. Еды тут найдется только на одного. Куда вы идете?

Я ответил не сразу.

– Не знаю, – сказал я. – Я просидел в развалинах тринадцать или четырнадцать дней. Я не знаю, что случилось за это время.

Он посмотрел на меня недоверчиво, потом выражение его лица изменилось.

– Я не собираюсь здесь оставаться, – сказал я, – и думаю пойти в Лезерхэд: там я оставил жену.

Он ткнул в меня пальцем.

– Так это вы, – спросил он, – человек из Уокинга? Так вас не убило под Уэйбриджем?

В ту же минуту и я узнал его.

– Вы тот самый артиллерист, который зашел ко мне в сад?

– Поздравляю! – сказал он. – Нам обоим повезло. Подумать только, что это вы!

Он протянул мне руку, я пожал ее.

– Я прополз по сточной трубе, – продолжал он. – Они не всех перебили. Когда они ушли, я полями пробрался к Уолтону. Но послушайте… Не прошло и шестнадцати дней, а вы совсем седой. – Вдруг он оглянулся через плечо. – Это грач, – сказал он. – Теперь замечаешь даже тень от птичьего крыла. Здесь уж больно открытое место. Заберемтесь-ка в кусты и потолкуем.

– Видели вы марсиан? – спросил я. – С тех пор как я выбрался…

– Они ушли к Лондону, – перебил он. – Мне думается, они там устроили большой лагерь. Ночью в стороне Хэмпстеда все небо светится. Точно над большим городом. И видно, как движутся их тени. А днем их не видать. Ближе не показывались… – Он сосчитал по пальцам. – Вот уже пять дней… Тогда двое из них тащили что-то большое к Хаммерсмиту. А позапрошлую ночь… – Он остановился и многозначительно добавил: —…появились какие-то огни и в воздухе что-то носилось. Я думаю, они построили летательную машину и пробуют летать.

Я застыл на четвереньках – мы уже подползали к кустам.

– Летать?!

– Да, – повторил он, – летать.

Я залез поглубже в кусты и уселся на землю.

– Значит, с человечеством будет покончено… – сказал я. – Если это им удастся, они попросту облетят вокруг света…

Он кивнул.

– Они облетят. Но… Тогда здесь станет чуточку легче. Да, впрочем… – Он посмотрел на меня. – Разве вам не ясно, что с человечеством уже покончено? Я в этом убежден. Мы уничтожены… Разбиты…

Я взглянул на него. Как это ни странно, эта мысль, такая очевидная, не приходила мне в голову. Я все еще смутно на что-то надеялся – должно быть, по привычке. Он решительно повторил:

– Разбиты!

– Все кончено, – сказал он. – Они потеряли одного, только одного. Они здорово укрепились и разбили величайшую державу в мире. Они растоптали нас. Гибель марсианина под Уэйбриджем была случайностью. И эти марсиане только пионеры. Они продолжают прибывать. Эти зеленые звезды, я не видал их уже пять или шесть дней, но уверен, что они каждую ночь где-нибудь да падают. Что делать? Мы покорены. Мы разбиты.

Я ничего не ответил. Я сидел, молча глядя перед собой, тщетно стараясь найти какие-нибудь возражения.

– Это даже не война, – продолжал артиллерист. – Разве может быть война между людьми и муравьями?

Мне вдруг вспомнилась ночь в обсерватории.

– После десятого выстрела они больше не стреляли с Марса, по крайней мере до прибытия первого цилиндра.

– Откуда вы это знаете? – спросил артиллерист.

Я объяснил. Он задумался.

– Что-нибудь случилось у них с пушкой, – сказал он. – Да только что из того? Они снова ее наладят. Пусть даже будет небольшая отсрочка, разве это что-нибудь изменит? Люди – и муравьи. Муравьи строят город, живут своей жизнью, ведут войны, совершают революции, пока они не мешают людям; если же они мешают, то их просто убирают. Мы стали теперь муравьями. Только…

– Что? – спросил я.

– Мы съедобные муравьи.

Мы молча переглянулись.

– А что они с нами сделают? – спросил я.

– Вот об этом-то я и думаю, – ответил он, – все время думаю. Из Уэйбриджа я пошел к югу и всю дорогу думал. Я наблюдал. Люди потеряли голову, они скулили и волновались. Я не люблю скулить. Мне приходилось смотреть в глаза смерти. Я не игрушечный солдатик и знаю, что умирать – плохо ли, хорошо ли – все равно придется. Но если вообще кто-нибудь спасется, так это тот, кто не потеряет голову. Я видел, что все направлялись к югу. Я сказал себе: «Еды там не хватит на всех», – и повернул в обратную сторону. Я питался около марсиан, как воробей около человека. А они там, – он указал рукой на горизонт, – дохнут от голода, топчут и рвут друг друга…

Он взглянул на меня и как-то замялся.

– Конечно, – сказал он, – многим, у кого были деньги, удалось бежать во Францию. – Он опять посмотрел на меня с несколько виноватым видом и продолжал: – Жратвы тут вдоволь. В лавках есть консервы, вино, спирт, минеральные воды; а колодцы и водопроводные трубы пусты. Так вот, я вам скажу, о чем я иногда думал. Они разумные существа, сказал я себе, и, кажется, хотят употреблять нас в пищу. Сначала они уничтожат наши корабли, машины, пушки, города, весь порядок и организацию. Все это будет разрушено. Если бы мы были такие же маленькие, как муравьи, мы могли бы ускользнуть в какую-нибудь щель. Но мы не муравьи. Мы слишком велики для этого. Вот мой первый вывод. Ну что?

Я согласился.

– Вот о чем я подумал прежде всего. Ладно, теперь дальше: нас можно ловить как угодно. Марсианину стоит только пройти несколько миль, чтобы наткнуться на целую кучу людей. Я видел, как один марсианин в окрестностях Уондсворта разрушал дома и рылся в обломках. Но так поступать они будут недолго. Как только они покончат с нашими пушками и кораблями, разрушат железные дороги и сделают все, что собираются сделать, то начнут ловить нас систематически, отбирать лучших, запирать их в клетки. Вот что они начнут скоро делать. Да, они еще не принялись за нас как следует! Разве вы не видите?