Дорога из пепла и стекла (СИ) - Екатерина Витальевна Белецкая
* * *
Помещение, которое Лийга назвала гостиницей, выглядело странно: низкое, темное здание, отдельные входы в узкие модульные помещения. В модуле — четыре самые простые кровати, маленький стол у дальней стены, и, о счастье, свои удобства, тоже, впрочем, более чем скромные. И гостиница снаружи, и модуль изнутри выглядели бедно, но этот момент вскоре объяснился. Здесь сезонные работники жилье снимают, объяснила Лийга, когда они поспешно заводили Ита внутрь, в сезон приезжают работать, и снимают. Видишь, кровати длинные? В этой гостинице мужчины обычно живут, ночуют здесь, когда не работают. Но нам сдали, потому что сейчас нет никого, работники пока по домам. Дешево сдали, за полцены.
Иту было действительно плохо, тридцатикилометровый поход для него оказался слишком большим усилием. Травмированная правая нога отекла так, что полоски ткани, которыми её фиксировали, до крови врезались в кожу. Левая нога оказалась сбита, на руках и подмышками — водяные волдыри, стёр костылями. Но это всё еще было ничего, поправимо. Скрипача всерьез напугало то, что началась брадикардия, пульс упал до пятидесяти, да и дышал Ит с трудом.
— Лекарства нужны, — подвел неутешительный итог Рифат. — Боюсь, сам организм не справится.
— Когда ты нас на берегу нашел, ты не боялся, — с горечью сказал Скрипач.
— Не сравнивай, — покачал головой Рифат. — Тогда я вас не знал. Теперь знаю. Скиа, надо положить ему под ноги подушки, одеяла тоже можно.
— Ему? — переспросил Скрипач.
— Если ты не заметил, я сейчас иду вам на уступку. Ситуация серьезная, — Рифат накинул плащ, и пошел к двери. — Лийга, я за лекарствами. Куплю, что получится. У нас времени мало, завтра нужно всё продать, послезавтра обратно выходить, а в таком состоянии… сами понимаете. Скоро вернусь, ждите.
— Я же тебе говорила, что он добрый, — сказала Лийга после того, как за Рифатом закрылась дверь модуля. — А ты не верил.
— Господи, сейчас-то какая разница? — горько спросил Скрипач. Сел рядом с Итом, положил руку на шею. — Итище, ты давай это, соберись. Ты молодец, дошел, справился.
— Ага, дошел, — Ит попробовал усмехнуться, но получилось не очень. — До ручки дошел. Дайте попить, во рту пересохло.
— Немножко только, — покачал головой Скрипач. — И до уголка задумчивости доберемся чуть погодя, хорошо? Надеюсь, Рифат сообразит, что нужно купить, и что денег хватит… Лийга, а каким именно врачом он был? — вдруг сообразил Скрипач. — Он сам не скажет, но хоть ты скажи, что ли.
— Репродуктологом, — Лийга вздохнула. И вдруг улыбнулась — печально, с какой-то затаенной светлой грустью. — На этой планете многие семьи были обязаны ему счастьем. Когда-то. И не только на этой. С трудом могу себе представить, как ему тяжело было назвать халвквину «он». Вот вы говорили, что у вас были дочери, да? Если бы вашу дочь при вас кто-нибудь назвал «он», вам бы это понравилось? Вот и думайте.
— Лийга, мы всё поняли, при Рифате никаких «он» не будет, — пообещал Скрипач. — Ит, давай выпутываться из скиба, а то в нем лечиться будет весьма затруднительно. Куда ты ползёшь, нечисть, приподнимись слегка, я вытащу! Лийга, будь так любезна, отцепи его от кафтана, пожалуйста, мне одной рукой ну очень неудобно это делать…
* * *
К утру Иту стало полегче — отёк на ноге спал, сердце тоже удалось подтянуть до нормы, волдыри и ссадины на ногах хорошо отреагировали на заживляющий гель. Собственно, денег у Рифата только и хватило на какое-то сердечное, противоотечное, и этот самый гель. Впрочем, этого оказалось вполне достаточно. Однако опытный Скрипач сказал, что сегодня нужно лежать, никаких забегов, ни по ровной местности, ни по пересеченной. Ит против того, чтобы полежать, не возражал, к тому же Лийга тоже осталась в гостинице, и, как понял Ит, принялась торговать в местной сети своими травами. Торговала Лийга бойко, уверенно, Ит быстро догадался, что местные её хорошо знают, поэтому сейчас не покупатели выбирали Лийгу, а она их выбирала.
Рифат и Скрипач ушли разбираться с генными картами — для этого Рифат взял у Ита образец, пару волосков — а Лийга села за стол, и вскоре пространство вокруг неё запестрело от визуалов. Ит, кровать которого находилась рядом со столом, обратил внимание, что берут травы мелким оптом, по пять-десять порций, и что покупателей Лийга выбирает не по принципу большей цены, а как-то иначе. Ему стало любопытно.
— Слушай, а почему ты отдала сет не «Облакам», а «Зеленой башне»? — спросил он, когда Лийга закрыла очередную сделку. — Они же больше предлагали, причем существенно. Процентов на двадцать.
— Потому что «облака» одноразовые, — повернулась к нему Лийга. — По сути, это бордель, даже без своего ресторана. И зачем они мне? Ну, купят. А дальше что? Нет смысла, по крайней мере, сейчас. А вот «Башня» ребята серьезные, там и гостиница, и ресторан, и экстрим, ну, туризм такой, у нас тут есть места… неважно. Они сейчас заберут у меня часть «весны», потом возьмут хорошую партию лиэпстега, причем часть пойдет в их же ресторан, а часть они перепродадут клиентам… вот и думай, как лучше вести торговлю. Я лонгер, если ты понимаешь, что это. Меня не интересуют разовые сделки. Мне надо продать весь сезон, сейчас я скину двадцать процентов «Башне», а они потом дадут мне в десять раз больше выручки, чем дали бы «облака». Понял?
— Разумеется, — кивнул Ит. — Да, ты права. Но… бордель? Рауф?
— Ты сдурел? — округлила глаза Лийга. — Человеческий, само собой. Рауф я такое только в семьи продам, причем далеко не всем. Эти сборы забирают люди, принимают с ферментами, там у каждого свои добавки. Ещё не хватало, рауф.
— А охраннику ты порцию отдала, — заметил Ит.
— Ожил, заговорил, — притворно-сердито сказала Лийга. — Окмон, конечно, на взятку напросился, есть такое дело, но я про его проблемы хорошо знаю. Есть они у него, проблемы. Пусть хоть попробует. У него в семье одни дочери, он про халвквину или мальчика не мечтает уже.
— Ясно, — покивал Ит. — Слушай, а сориентируй меня по ценам, — попросил он. — У тебя сет из десяти порций стоит… сколько он там стоит? — Ит чуть приподнялся, посмотрел на визуал. — Ага. Восемьсот единиц. Для сравнения — сколько стоила еда, которую мы утром взяли?
— Ноль четыре, — ответила Лийга.
— А лекарства, которые на меня потратили?
— Две единицы. Стоп, я знаю, что ты сейчас скажешь. Да, такие сборы — это действительно дорого. На самом деле они гораздо дороже, я продаю дешево, мне надо продать быстро. Они взяли у меня за восемьсот, а получат около четырех тысяч, — Лийга вздохнула. — Но тут есть кое-что, о чем ты не знаешь. Мы не имеем права задерживаться в городе дольше, чем на трое суток, и поэтому я могу торговать только так. И в моих интересах
