Неживая - Ника Светлая
– Мы можем! – Нагато вскочил с кресла, суетливо заходил туда-обратно по небольшой комнате, но боль стала невыносимой, и он снова сел.
– Мы можем попробовать, – тихо сказала Кира, – но я не знаю, что из этого выйдет.
– Это лучше, чем сидеть и унывать, пока нас разыскивает мистер Беш. Какой план? – бодро спросил Нагато.
У Киры было много связей в СМИ, но большая ее часть занимала сторону корпорации. Девушка могла любую новость обернуть на пользу компании, но мало кто соглашался выступить против. Хотя несколько независимых журналистов с небольшой, но думающей аудиторией, блогеры, общественные организации все еще выступали с критикой корпорации. Сейчас Кира выбирала тех, кто сможет действовать быстро. На ум приходили только Патриша Эбсен и ее онлайн-издание «Голос человечества». Темнокожая девушка с пышной шевелюрой всегда набрасывалась на Киру первой, высказывалась красноречиво и бойко, писала аргументированно и жестко, организовала несколько акций протеста. Кира симпатизировала ей за силу духа и экспрессивность, но крови та выпила немало. Они с Джозефом Бешем пытались купить ее издание, кто-то из программистов устраивал кибератаки на сайт, но Патриша всегда находила новые площадки и новых спонсоров. Противников корпорации было много, но эта девушка – самая яркая из них.
Был и второй человек, который мог помочь. Проблема заключалась в том, что Кира ни разу не встречалась с ним и не вела совместных дел. Девушка исходила лишь из народной пословицы: «Враг моего врага – мой друг». Кира решила, что это тот самый козырь в рукаве, который достают в самом конце. Поэтому она озвучила план: связаться с Патришей, записать интервью для ее издания, дождаться, когда поднимется волна.
– Все так просто?! – возмутился Алекс. Он не мог найти себе места, беспощадно хотелось курить и совершенно не хотелось смотреть на робота. Комната была небольшая, кровати занимали много места, а еще стол и два кресла, в которых сидели Кира и Нагато. Девушка-робот устроилась на краю одной кровати и оказалась практически в центре комнаты. Она молча переводила взгляд на говорящего, но сама в диалог не вступала. Алекс то вставал, то садился так, чтобы робот не попадала в поле зрения. Его раздражали ее лицо, волосы, взгляд. Он видел в ней Ви, хотя она не была ею.
– А у тебя есть другие предложения? – произнес Нагато с легкой язвительной ноткой в голосе.
Идей ни у кого больше не было, да и таких обширных связей, как у Киры, ни у одного из мужчин не нашлось бы. Алекс понимал, что они с Кирой в одной лодке, но был уверен, что, если запахнет жареным, она будет спасать только свою шкуру.
– Пока вы тут спорите, я пойду и добровольно подвергнусь осмеянию. Ведь, перед тем как получить помощь Патриши, мне нужно раскаяться во всех грехах и признать, что она была права. Я хотела бы обойтись без свидетелей, поэтому позвоню из ванной комнаты. – Кира взяла телефон и вышла.
– Мистер Мори, она предаст нас при первой возможности, – заговорил Алекс шепотом.
– Я ей верю.
– Вы ей верили и тогда, когда она натравила на нас охрану. И посмотрите, что они сделали с Ви. Ее больше нет.
Нагато тяжело вздохнул. Он тоже сожалел о девушке-роботе, но знал, что Изабелла и тысячи других роботов будут страдать, а корпорация – богатеть, если они не остановят их сейчас.
– Я ей верю, – повторил Нагато. Алекс не выдержал, схватил пару купюр со стола, лежавших вместе с документами, и вышел на улицу. У дешевого мотеля не было фойе, только длинный ряд дверей в два этажа и коридор. Алекс окинул взглядом местность. Рядом бары и магазины, не так много людей. Неподалеку большой торговый центр. На парковке перед мотелем сильно выделялся дорогой красный спорткар. Владельцы таких машин не останавливаются в подобных местах, это выглядело подозрительно.
Алекс дошел до магазинчика, купил сигареты и, выйдя на улицу, хотел немедленно закурить одну. Но прохожий крикнул, что здесь курить нельзя. Парень положил сигареты и зажигалку в задний карман джинсов, который пустовал все эти долгие дни. В номере мотеля ничего не изменилось. Кира громко говорила в ванной комнате, убеждать она умела. Нагато все так же сидел в кресле, рука сжимала колено, которое болело даже тогда, когда он не шевелился. В центре комнаты, без движения, как статуя, сидела девушка-робот. «Бестолковая железяка», – рвалось из Алекса, но он просто выругался. Она ни в чем не виновата, ей страшно, как было страшно Ви, она не понимает, что происходит, и нуждается в поддержке. Но парень не мог ее дать, сейчас у него не было сил спасать кого-то, он хотел, чтобы спасли его. От боли внутри. Он сел на кровать и достал сигарету. Это все иллюзия, что курение успокаивает, наслаждение длится ровно пару секунд, пока делаешь первую затяжку. И куришь снова и снова только ради первой затяжки. Но рано или поздно приходит момент, когда даже она не приносит облегчения. И становится непонятно, зачем это вообще нужно. Сигарета медленно догорала между пальцев, когда голос Киры умолк.
– Надо ехать. У нас не так много времени. Они ищут нас. Патриша сказала, что у нее в технопарке свои источники. Кто-то все эти годы сливал информацию напрямую ей. А я гадала, как у нее получается давать реакцию на наши новости так быстро? В офисе все на ушах стоят, боюсь, если мы не сделаем хоть что-то до вечера, то уже ничего не сможем. Либо я ошибаюсь и времени и того меньше.
Предлагаю разделиться. На интервью поедем мы вдвоем. Если нас схватят, действовать будет Алекс. Для доказательства запишем видео с Изабеллой. Ты не против? – обратилась Кира к роботу, и та кивнула. – Тогда собираемся. Для интервью все будет готово к нашему приезду. Телефон оставляю тебе, Алекс, там один-единственный номер. Если что случится, звони Патрише. И никуда не уходи, не оставляй робота одну.
Кира быстро сняла видео с роботом, демонстрируя ее способности, и сразу же отправила Патрише.
– Еды захватите, – лениво попрощался парень, будто его друзья собирались на прогулку. Дверь за ними закрылась, но он услышал, как Кира ругалась, называя его самым безответственным человеком на планете. Были и другие эпитеты, но голоса постепенно стихли, потом взревел мотор, и шины взвизгнули, оставив черный след на асфальте. Алекс лег на кровать и, глядя в потолок, закурил еще одну сигарету.
– Ты вообще ничего не помнишь? – спросил он наконец без какой-либо надежды.
– Совсем ничего, – ответила Изабелла.
– Так я и думал.
– Мне очень жаль, что ты потерял того, кто был тебе дорог.
– Было лучше, когда ты молчала, – зло буркнул он.
– Извините.
Алекс потушил сигарету и встал, чтобы налить воды. Сейчас ему хотелось, чтобы комната наполнилась насыщенным ароматом кофе, как в те ночи, когда он был с Ви. Парень приоткрыл окно, чтобы запах сигарет выветрился, и бросил пачку на стол.
– Это ты меня прости, твоей вины здесь нет. Я просто зол, поэтому сорвался, а это нехорошо. Просто каждый раз, когда смотрю на тебя, вижу ее. Знаешь, мы много говорили, слушали музыку, она даже три книги успела прочесть. Ви была очень чуткой, доброй, искренней. Удивительной.
– А я могла бы стать такой, как Ви?
– Конечно, у вас одна программа на двоих. Ты будешь такой, если сама этого пожелаешь. Быть хорошим человеком – значит постоянно делать выбор между своим темным началом и светлым. Такие, как Ви, всегда выбирают свет.
– А ты?
– Я – нет.
Алекс долго лежал и смотрел в пустоту. Теперь совершенно не страшно предстать перед матерью и рассказать ей правду. Он вернется, начнет работать на заводе в Норильске, сойдется со старыми знакомыми, зачастит в бар. Правда, местное пиво он никогда не сможет пить. Может, даже получится отказаться от алкоголя навсегда. Он зло усмехнулся. А дальше что? Бестолковое существование
