Александр Лоскутов - Времена Хаоса

Иринарх молча сидел на расшатанном кривоногом стуле и смотрел на спину своей любимой… Той, которую он любил.

Арминия… Я люблю ее… Нет! Прекрати! Замолчи!

Сжав зубы, он усилием воли задавил рвущийся наружу вопль души.

Вокруг меня тысячи женщин. Почему меня тянет именно к ней? Почему я хочу обнимать ее? Почему мои губы жаждут целовать ее? Почему? Почему ее?

Он все же знал ответ, хотя все еще не мог в это поверить. Это было невозможным. Но это было.

Последний элемент головоломки встал на свое место. Иринарх знал причину охватившего их чувства. Знал, что им уже нет обратного хода. Знал… Знал, но все же пытался найти какой-то выход, слепо тычась в самые отдаленные закоулки собственного разума, силясь найти решение…

Он находил только злобу и ненависть. Последние остатки былого величия. Последние клочки того, что захлестывало его душу семнадцать веков. И в них он старался найти успокоение, мановением руки посылая на смерть сотни и сотни солдат и волшебников.

Но боль жгла его душу. Боль за раздираемое никчемными склоками Мироздание.

Мы поступили так, как считали нужным в то время. Это казалось лучшим вариантом. Это и было лучшим вариантом. Но кто же знал, что нам попадутся… исключения из правил. Мы не продумали.

Мы ошиблись.

Все совпадало. Освобождение, когда двое излишне любопытных глупцов выпустили нас на свободу. Они заплатили за свою жажду знаний самую высокую цену, но…

Уникальнейшее стечение обстоятельств, ведущее к непредсказуемому финалу.

Это не мое чувство… Это внешнее… Это внушенное… Это как разновидность принуждения…

Иринарх беззвучно рассмеялся. Тот, кто изобрел принуждение, оказался заражен им. Ну разве это не смешно? Творцы, не способные владеть собой?

Любовь ломала все границы. Подтачивала несокрушимые бастионы защитных заклятий, возведенные ими вокруг своего "Я". Сила двух стремящихся воссоединиться душ оказалась сильнее любой магии.

– Нам нужно что-то делать, – негромко произнес он, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без эмоций. – Пожалуй, если мы будем встречаться как можно реже…

Но это же всего лишь отсрочка. Всего лишь временное решение…

Но ничего уже не изменить. Ну кто же мог подумать, что люди способны отбросить все свое существо ради того, чтобы вновь встретить свою потерянную половинку?

До начала новой Эпохи оставалось четыре месяца и шесть дней.

Он вновь наблюдал, как перемалываются в котле чудовищного сражения людские судьбы. Он видел ползущие по потемневшему небу клубы дыма. Горела небольшая деревушка, по улицам которой все еще сновали гвардейцы со своими шрокенами в руках. Ревели взрывы, слабо мерцала поверхность магического щита.

По полю медленно ползли десяток самоходов, над которыми с оглушительным писком вились несколько крылачей. Груда окровавленной плоти отмечала то место, где обрел свое успокоение один из драконов Единения.

Пламя Раскола пожирало все на своем пути.

Он смотрел. Смотрел и видел…

Видел идущие через туманные арки порталов многотысячные армии. Видел пылающие города. Видел реющее в дымном воздухе знамя – разрывающая круг серебряная стрела на черном как уголь фоне.

Превращенный в уголья Таулус. Рассыпающийся мириадами обломков Вал-Накин. Тающие во тьме обрывки Сети Роднесса, не выдержавшей столкновения двух Творцов.

Так было… Так будет… Так могло бы быть…

Крайне осторожно он вновь принялся вить свои чары, подталкивая, вынуждая, заставляя…

И один из молоденьких лейтенантов, только-только покинувший стены военной академии, вдруг проявив недюжинную решимость, повел свой отряд в лобовую атаку, чтобы тотчас же пасть на землю будучи испепеленным вихрем огня, посланным с вражеского самохода… И старый генерал вдруг понял, что сейчас самое время направить несколько небольших отрядов по северной дороге… И какой-то солдат, чудом прорвавшись сквозь барьер щитов, поразил командира врага, чтобы упасть мертвым на тело своей жертвы.

Война полыхала в полную силу.

Сейчас самое главное, чтобы ни одна сторона вдруг не обрела преимущество. Этот бой не должен выиграть никто. Никто. Обе армии должны пасть здесь. Тысячи солдат должны умереть.

Умереть, чтобы могло жить человечество.

Где-то там, далеко-далеко за гранью веков неохотно меняла свое русло Определяющая Реальность, увеличивая вероятность успешного прохождения грядущей Критической Точки.

А человеческие части его душ обливалась кровавыми слезами. Убить тысячи, чтобы могли жить миллионы… Погубить миллионы, чтобы расчистить путь грядущим миллиардам.

Жизни за жизни.

Эпоха Времен Хаоса, созданная им ради одной единственной цели – защитить человечество… Эта боль будет вечно жечь его душу. Он знал это. Но знал, что другого выхода нет.

Договор требовал этого.

И будучи всего лишь посредником, он не мог ничего изменить.

До того момента, когда Определяющая Реальность вступит в Критическую Точку, оставалось всего четыре месяца и шесть дней.

Нет… Нет… Нет…

Далеко… Слишком далеко…

Но нужно продвигаться вперед… Нужно…

Неведомая сущность билась в опутывающей ее сети чужеродных заклятий, разрывая, растягивая, обращая силу против силы и хитрость против хитрости. Иногда ей казалось, что она борется с неведомым разумным существом, сплошь сотканным из эфира. Иногда это было всего лишь мертвое нагромождение застывших барьеров, ограждающих ее… от чего?

Но сейчас она была уже гораздо свободнее, чем раньше. Гораздо сильнее. Гораздо… злее и нетерпимее.

Она отчетливо сознавала, что вернула себе часть былой силы. Теперь уже не было нужды питаться чужим эфиром, присасываясь к пронзающим ничто потокам омерзительной чужеродной магии. Можно было обойтись и своими возможностями, но она продолжала вбирать в себя все до последней капли, поглощая силу. Направляя рвущуюся наружу магию на то, чтобы обрести свободу.

А вместе с могуществом начала медленно возвращаться память. Какие-то обрывки воспоминаний все время кружились перед ее мысленным взором.

Высокие стены неведомого строения. Уносящиеся в облака тонкие башенки. Громадный город с многомиллионным населением. Старый наполовину развалившийся домишко…

Лица, лица, лица… Пожилой мужчина со строгим решительным взглядом, старуха с ясными глазами, весело смеющаяся девушка… Но одно лицо виделось ей все чаще и чаще. Светловолосый парень, ласково улыбающийся ей. И она рвалась к нему. Раздирала незримую паутину спеленавших ее сил.

– Я иду… Я уже иду…

И отчетливо доносился пронзивший миллиарды миль пустоты ответ.